Мария Райкина - Москва закулисная - 2

• Название: Москва закулисная - 2
• Автор: Мария Райкина
• Жанр: Русская классическая проза

---

- А кто вас обманул?

- Я обманул. Уходя куда-то и возвращаясь. Уходя и возвращаясь, я обманывал жену, детей, а главное - самого себя.

- И тем не менее я хотела бы знать, какова причина вашего ухода из семьи. Шерше ля фам?

- Нет.

- Тогда что?

- Дело в том, что в какой-то момент мне показалось, что не уважают того, что я делаю. Не уважают. Фамильярничают. Единственное, чего я не прощаю людям, - хамство в адрес моего дела.

- А что самое обидное сказали, например, ваши сын или дочь, чего вы не смогли им простить? Или забыть?

- Не в частностях дело, поверьте мне. И не в словах. Это означает, что они не ощущают себя связанными со мной, особенно Александра.

- Может быть, я заблуждаюсь, но мне всегда казалось, что в дурных поступках детей виноваты прежде всего родители, их воспитание...

- Я всегда воспитывал детей личным примером. Тем, как я жил. Что для меня было главным. Но мне однажды было сказано: "Ты же умрешь в одиночестве. И вообще квартира..." Я не говорю, хорошо это или плохо. Это, может, и есть ответ на вопрос, какое место я занимал в жизни моих близких.

- Благодарю за откровенность, я услышала конкретный пример. Иначе ваше состояние считала бы эмоциональным порывом: "Меня не уважают, не понимают..."

- Разве я произвожу впечатление эмоционавта? Когда такое случилось, во мне что-то умерло. Вот и все.

- Возможно ли предположить, что ваша жена оказала давление на детей?

- Дело не в том, кто на кого оказывал давление. Кроме того, дети взрослые люди: дочери тогда было - двадцать восемь лет, а сыну - тридцать четыре года. И, по сути, это было бы довольно банальным объяснением событий. Я, скорее, склонен в себе самом видеть причину.

- Скажите, пожалуйста, как давно испортились ваши отношения с женой?

- Уже очень давно.

- Олег Павлович, прожив большую жизнь, вы не допускаете мысли, что совместная жизнь как таковая, а точнее сказать, сильные чувства, обречена на гибель?

- Допускаю. Долгое время мне казалось, что мы будем жить с женой долго и умрем в один день. Но... есть главное, повторяю, это когда выражается неуважение в адрес дела, которым я занимаюсь. На это я реагирую жестко.

- Признаться, этот ответ меня не очень удовлетворяет... Рассказывают, что у вас с женой были красивый роман и совершенно не-обыкновенная, театральная свадьба. Жену подарили вам, как куклу, упакованную в коробку и перевязанную бантами.

- Это все так. Я не неблагодарный человек. Этого во мне нет. Мне кажется, я помню все доброе, что было у нас. Жена сделала максимум для того, чтобы я встал на ноги, когда у меня случился инфаркт, и многое другое...

Больше тридцати лет мы прожили вместе. Еще раз говорю - многое было прекрасно. Для меня худшие человеческие грехи - это когда люди забывают добро и родство свое...

- Расстаться - это было ваше обоюдное желание?

- Не совсем. Я поставил жену перед фактом.

- Представляю, какой для нее это был удар.

- Я не знаю, был ли для нее это удар, скорее неожиданность, потому что в конфликтах наших, доходя до предела, она нередко говорила: "Нам надо разойтись".

- Все же я хочу понять: что вызывало ее раздражение в этих конфликтах?

- Моя автономия.

- Расшифруйте, что это такое.

- Особенности моей профессии диктуют автономию человека, независимость его жизни.

- Как женщина, я понимаю вашу жену. Ей в отличие от вас сложнее начать новую жизнь. Вам не жалко ее?

- Да, ничего сказать не могу. Наверное, это надо было сделать раньше, десять лет назад. В этом моя вина перед ней.

- Олег Павлович, вы сталкивались с мнением: "Табакову захотелось молодую жену" - в общем, седина в бороду, бес в ребро и так далее?

- Знаете, у меня довольно регулярно была возможность "быть с молодой и красивой". Я, видимо, отношусь к категории тех "субъектов Федерации", которые не утратили привлекательного товарного вида.

- Да вы ходок, как я посмотрю...

- Да. Это, наверное, дано мне.

- Но Марина Зудина вошла раньше в вашу жизнь или после развода с Людмилой Крыловой?

- Нет, она была. Все и началось еще тогда, когда она училась у меня в училище. Но я никогда ничего не обещал.

Когда у меня случился инфаркт и я умирал, я перестал врать. Знаете почему?

- Почему?

- Потому что очень много запоминать надо.

- Интересно, как круг ваших знакомых оценил ваш поступок?

- С широко открытым ртом.

- Была подорвана репутация образцового семьянина? Или, напротив, все сказали: "Ну, у них все шло к разводу..."

- Я никогда не производил впечатления человека, у которого все к этому шло. Я тихушник. Я никогда не демонстрировал ничего. Это слагаемые моего характера, возможно, недостаток.

- А были среди друзей те, кто перестал подавать вам руку?

- Нет.

- Уйдя из семьи, вы делили имущество?

- Нет. Я купил жене квартиру. Все, что было, - оставил. Как можно делить то, что я покупал ей в свое время, - драгоценности, вещи какие-то. Но у меня есть комплекс вины своего отца, который оставил в свое время меня одного.

- Я чувствую, вы обижены на близких. Это значит, что вы не поддерживаете никаких отношений с ними? А у вас-то потребность общаться есть?

- Как сказать... Сын поздравил с днем рождения... Вот внучка - это боль моя. Я люблю ее очень. Она кажется мне моим продолжением.

- Как бы вы охарактеризовали ваше душевное состояние?

- Я думаю, что выгляжу лучше. Я в форме. У меня ум с сердцем в ладу. Марина для меня - подарок судьбы.

- Не знаю, как спросить. У вас серьезная разница в возрасте. Или вы считаете, что человек с вашими деньгами не бывает старым?

- Любовь можно купить не надолго. Надолго купить любовь никому не удавалось.

- Олег Павлович, вы не задавали себе вопроса, который неизбежно задают себе мужчины, оказавшись на вашем месте...

- Надолго ли это? - хотите спросить.

- Точно.

- Я думаю, что никогда не отягчу близкого человека собой. Гордыня во мне велика. Я никогда не позволю женщине, которая будет со мною, находиться в статусе сестры милосердия. Помилуйте, я живу методом проб и открытий. Мне просто весело заниматься этим делом - жизнью. Ведь в этом и есть главное чудо, подарок судьбы - у меня есть возможность жить. Вот и все. Это ни с чем не сравнимо.

Поверьте, для меня не в тягость будет после того, как мы закончим наш разговор с вами, пойти и вымыть эти чашки. Это я не к тому, что я такой демократ, а к тому, что я привык обихаживать себя. Уже много лет, с момента первого выезда за границу. Стираю свое белье, носки, сам все делаю. Во всяком случае, я могу сказать, что комфортность бытия всегда была для меня подарком, а не правилом жизни. Я знаю, что такое голод. Я знаю, что такое воровать от голода. В общем, я никогда ничего не боялся.

- Но у вас такой темперамент, Олег Павлович, что я думаю иначе поставить вопрос: может быть, не Марина, а вы ее оставите?

- Я буду с человеком до тех пор, пока не стану в тягость. Я вообще не прекраснодушный. И довольно трезво смотрю на себя. Я не подарок, я эгоист, для меня, повторяю, работа и есть способ существования, что для близких радостным быть не может.

- А сейчас почему вы не спешите домой, а третий час подряд беседуете с журналистом... Уже полночь, между прочим.

- Потому что вы задаете вопросы. А еще потому, что та, к кому я мог бы стремиться, ночью занята на съемках.

На самом деле, я думаю, что просто всему отмерено свое время. Если мне дано испытать это - новую жизнь, - я должен ее испытать. А потом посмотрим, на что я гожусь и на что имею право. Дай Бог. Я думаю, что в конечном итоге природа одаривает нас разными способностями, в том числе и способностью любить. Я и фаталист к тому же. Я вижу круг дел, которые должен сделать. Я жизнью своею оплачиваю свои слова, и весь вопрос в том, чтобы иметь мужество сказать себе, что на сегодня ценности поменялись.

Начинать ли новую жизнь на склоне лет или не начинать - каждый решает для себя сам. Подлинную цену этому шагу - глупость или удача - назначит сама жизнь. В случае с Олегом Табаковым перекрой судьбы обернулся поздним счастьем. У него красивая, умная и талантливая жена, рядом с которой этот седой господин кажется много моложе. У них растет сын Пашка, похожий на мать. После смерти своего учителя Табаков возглавил МХАТ, и его творческий путь от простого артиста до художественного руководителя гордости русского театра можно считать головокружительной карьерой. У него все хорошо - он мчится по жизни со скоростью 120 километров в час, не опасаясь, как говорит, свернуть шею на крутых виражах, которые сам себе придумывает.

И все-таки... Все-таки... В редкие минуты, оставшись один на один с самим собой, он спрашивает себя - он без вины виноватый?

Заслуженный - значит, заслужил. Заслужил - значит, заработал. Заработал значит, сильно старался, чтобы выбиться в люди. А что такое выбиться в люди для артиста? Это значит получить звание: заслуженный артист РэСэФэСэРэ или народный артист СэСэСэРэ. Впрочем, последнего звания, как и самого СэСэСэРэ, с 1991 года не существует. Хотя отряд народных насчитывает до сих пор 1100 человек. Но с каждым годом он несет невосполнимые потери.