Эмили Магуайр - Приручение зверя. Новая Лолита

• Название: Приручение зверя. Новая Лолита
• Автор: Эмили Магуайр
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01100-0

"Поговорим о странностях любви"… Вслед за набоковской "Лолитой» и "Горькой луной» Романа Полански австралийка Эмили Магуайр создает свою книгу – монумент любви-страсти: сладкой и горькой, отчаянной и неодолимой, непристойной и … прекрасной. И в эпицентре этого урагана – ярко и сильно написанный образ женщины. Вниманию российского читателя предлагается мировой бестселлер, который привел в восторг традиционно пуританскую Англию и был переведен на 18 языков мира.

---

Горячая слепящая боль взлетела от паха к животу. Она начала плакать, и он встал перед ней на колени, положив ремень поперек ее бедер.

— Больно было?

— Конечно, больно.

— Каждый раз, когда ты звонила мне сегодня, ты словно хлестала по моему члену, а я был в комнате, полной народа, и не мог сделать ничего, чтобы облегчить свои страдания. — Он поднял ремень и ударил ее по передней части бедер. — Это было и вправду очень бестактно с твоей стороны.

— Но ты ведь скучал по мне? Поэтому ты и страдал.

— Да, Сара. — Он хлестнул ее по бедрам. — Когда я вдали от тебя, это причиняет мне ужасную боль, и твои постоянные звонки усугубляли мои страдания. Тебе это нравится?

Она помотала головой. Дэниел раздвинул ее бедра, поднял ремень и с силой хлестнул опять.

— А по-моему, нравится, Сара. По-моему, тебе приятно меня мучить. — Она опять покачала головой, он опять хлестнул ее. — Скажи что-нибудь.

Она вонзила ногти в ладони, отвлекаясь от раздирающей боли между ногами. Она была зачарована его яростью, этим доказательством продолжающейся одержимости, но ей так хотелось заняться с ним любовью, что она не желала эту ярость разжигать.

— Для верных слуг, — прошептала она, — нет ничего другого, как ожидать у двери госпожу.

— О, Сара, — Дэниел наклонился и поцеловал ее горящие половые губы. — Пожалуйста, продолжай.

— Так, прихотям твоим служить готовый,

Я в ожиданьи время провожу.

Я про себя бранить не смею скуку,

За стрелками часов твоих следя.

Не проклинаю горькую разлуку,

За дверь твою по знаку выходя.А дальше я не помню. Нет! Не останавливайся, пожалуйста, нет, как хорошо, хорошо, ах...

Зови меня, когда тебе угодно,

А до того я буду терпелив.

Удел мой — ждать, пока ты не свободна,

И сдерживать упрек или порыв. [5]

Дэниел выпрямился, вытирая рот тыльной стороной руки.

— Ты смешала два сонета, Сара. Неудовлетворительно.

— Я выучу их как следует. Весь день завтра буду учить. И я не буду беспокоить тебя на работе, обещаю. Но, пожалуйста, пожалуйста, Дэниел, отнесешь меня в постель теперь?

Он долго смотрел на нее.

— Ну ладно. Но завтра я устрою тебе проверку. Можешь быть уверена.

Сара выучила Шекспира и не звонила Дэниелу на работу, но он все равно пришел домой в ужасном настроении. Ей потребовался почти час, чтобы он до нее дотронулся, а потом, начав, он не мог остановиться. Перед сном он связал ее запястья над головой и привязал ее левую ногу к своей правой, чтобы быть уверенным, что она всю ночь будет лежать с ним рядом. Хотя она совсем не спала из-за того, что поза была очень неудобной, она провела чудесную ночь, прислушиваясь к его дыханию, вспоминая то время, когда тоска по нему не позволяла ей заснуть.

Иногда ему приходилось задерживаться на работе, а вернувшись, наконец, домой, он чуть не на части разрывал ее в своем исступлении; в другие дни он приходил домой рано, и ему не терпелось рассказать ей, как он по ней скучал. Несколько раз он опоздал на работу, потому что не мог ее отпустить, однажды плакал, когда уходил; часто он составлял ей список заданий на день и предупреждал, что за невыполненные задания она будет наказана.

Ей нравились эти списки: рядом со «Сменить постельное белье» и «Убрать ванную комнату» он писал «Поспать днем» и «Съесть плитку шоколада». Иногда он писал: «Сделай что угодно, что заставит тебя улыбнуться». Однажды она нарочно не выполнила его инструкции, надеясь, что он накажет ее своим телом; но наказанием за непослушание оказался запрет дотрагиваться до него в течение суток. После этого она всегда делала то, что он велел.

Когда Дэниел был на работе, Сара чувствовала такое мучительное одиночество, что ей почти хотелось, чтобы он больше не вернулся. До того как он снова появился в ее жизни, она проводила большую часть времени в одиночестве в своей квартире и никогда этим не тяготилась. Ее обескураживало то, что теперь, будучи счастливо влюбленной, она острее чувствовала одиночество, чем когда и вправду была одинока. Ее беспокоило, что каждый раз, чувствуя себя одинокой, она вспоминала о Джейми. А больше всего ее беспокоило то, что она попросила всех домашних Джейми, всех его знакомых, о ком могла вспомнить, и секретаршу в приемной у него на работе передать ему, чтобы он перезвонил, а он не перезвонил. Она думала, не написать ли ему письмо, но он явно хотел, чтобы его оставили в покое.

Через три месяца она смирилась с тем, что Джейми не заполнит пустоту, которая появлялась в ее груди каждый раз, когда Дэниел уходил на работу, и что так и должно быть. Джейми остался в прошлом, а прошлое, во всяком случае, было ей совершенно не нужно. Теперь у нее был Дэниел, и он был всем, а если у нее есть все, ей просто не может не хватать еще чего-то.

По вечерам они по очереди выбирали книги из огромной библиотеки Дэниела и читали друг другу вслух. Иногда она чувствовала, что как будто снова вернулась в школу, только теперь они пили красное вино и курили, когда разговаривали, а когда книга неизбежно откладывалась в сторону, уступая место любви, они могли поднимать сколько угодно шума.

Саре нравилось провоцировать его, щеголяя знаниями, которые она приобрела, и мнениями, которые у нее сложились с тех пор, как он оставил ее. Яблоком раздора стал «Грозовой перевал»: Дэниел был убежден, что это самая прекрасная история из всех когда-либо написанных; Сара оскорбленно оспаривала это мнение.

— Эта дура Кэтрин не узнала бы настоящую любовь, даже если бы та дала ей оплеуху, и хотелось бы мне, чтобы так и случилось, потому что она так и напрашивалась на трепку. Она говорит, что у нее с Хитклиффом одна душа на двоих, или что-то в этом роде, а потом убегает и выходит за этого недоноска Линтона. Если тебе нужен хороший готический любовный роман, возьми «Джейн Эйр». Вот девушка, чья личность и само право на существование подвергались нападкам всю ее жизнь, но она не только сохраняет свое самоуважение, но сохраняет его, завоевывая любовь трудного, доминирующего мужчины. Она гораздо романтичнее, чем глупая Кэтрин, подчинившаяся влиянию Хитклиффа до такой степени, что начинает говорить, что она и есть он.

— Но любовь между Кэтрин и Хитклиффом безусловна, — возразил Дэниел. — Джейн наконец отдается Рочестеру, только когда он наказан за его прошлое. Он ослеп, покрыт шрамами от ожогов, обуздан — он даже стал набожным. Но Кэтрин знает, что Хитклифф зверь, и любит его за это. Она не хочет вырвать у него когти.

Саре пришлось признать весомость аргумента, но ей так нравилось спорить, что она нарочно выбирала тексты, насчет которых точно знала, что он с ней не согласится. Она ожесточенно спорила насчет «Сердца тьмы», которое Дэниел считал шедевром, и ужаснула его, заявив, что Сильвия Плат как поэт лучше Теда Хьюза. За это он привязал ее к стулу и отказался освободить, пока она не выучит наизусть все стихи в «Письмах на день рождения». Он держал ее там целый день и целую ночь. Она описалась, она умоляла о сигаретах, она плакала, но не попросила, чтобы он ее выпустил. Когда он, наконец, освободил ее, она сказала, что ненавидит Хьюза больше, чем когда-либо, и Дэниел засмеялся и назвал ее глупой девочкой, но и его глазах она прочла гордость за нее.

Кроме периодических походов по магазинам или в ресторан с Дэниелом, Сара не выходила из дома. Она чувствовала себя оторванной от мира и пристрастилась к новостям. Каждый день она бежала в лавочку пакистанца-бакалейщика на углу и покупала «Телеграф» и «Геральд», а также «Зе Острэлиан». Каждую неделю она прочитывала «Зе Буллетин» и «Тайм» от корки до корки.

Как-то раз Дэниел в шутку принес ей «Космополитен». Он сказал, что она настолько в курсе последних новостей, что он начинает чувствовать себя глупым, и предложил ей побольше времени уделять таким вопросам, как «Любовь на всю жизнь или мимолетный роман: как их различить». Побив друг друга по голове свернутым журналом, Сара и Дэниел стали читать его вместе, покатываясь со смеху над советами о том, как внести новое в однообразную сексуальную жизнь.

— Похоже, мы все делаем не так, — смеялся Дэниел. — Мы должны больше времени уделять предварительной игре и больше средств тратить на свечи и чувственные ткани.

— Да, они тут пишут, что свечи помогают предстать в выгодном свете, скрывая предательские морщинки.

— Хм, тогда обязательно купим несколько свеч. У тебя ужасные морщины в уголках глаз, Сара.

Сара перелистнула страницу с возмущенным фырканьем.

— Никогда не понимала этой ерунды о чувственности. То есть, если хочешь потрахаться, почему бы просто не заняться этим?

— Некоторые говорят, что это скучно. Ты-то не такая девочка, которая будет лежать на спине, прикрывшись простыней, и глазеть в потолок. Слава богу.