Майкл Фрай - Эдинбург. История города

• Название: Эдинбург. История города
• Автор: Майкл Фрай
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48209-2

Королевский замок на вершине скалы, у подножия которой когда-то колыхалось озеро нечистот, а ныне радует глаз зеленью обширный парк. Длинная улица, известная как Королевская миля и соединяющая замок с дворцом Холируд, обителью Марии Стюарт. Принсес-стрит с ее многочисленными магазинами. Роуз-стрит, которую иначе называют улицей пабов, вечно оживленная Грассмаркет, холм Кэлтон-Хилл с памятником Нельсону, обсерваторией и «северным Парфеноном» — колоннадой в честь побед герцога Веллингтона… Все это Эдинбург, столица Шотландии и настоящий город-памятник, словно застывший во времени и все же удивительно живой и всегда прекрасный — в типичную шотландскую морось и, конечно, в лучах солнца. Это город, в который нельзя не влюбиться.

Добро пожаловать в Эдинбург!

---

Если этим сведениям можно верить, как именно вотадины стали христианами? Прямого ответа на этот вопрос нет ни в «Гододдине», ни где-либо еще. Однако возможные ответы напрашиваются сами собой. Во-первых, после обращения в христианство Константина в 336 году новая официальная религия империи могла проникнуть через ее северные границы. Факт присутствия здесь римско-британского христианства зафиксирован еще до этой даты. Первыми обращенными были, в том числе, отец и дед святого Патрика, который родился приблизительно в 372 году в местечке, которое вполне могло быть расположено в Шотландии, под названием Баннавем-Таберниэ. Если, однако, эта христианская традиция прекратила свое существование с отступлением легионов, Патрика следовало крестить заново.

Это подводит нас ко второй возможности. Первым известным проповедником благой вести в Шотландии был святой Ниниан, живший в самом конце V века. Он приплыл в Гэллоуэй из Франции и воздвиг церковь с помощью прибывших с ним каменщиков, поскольку местные жители умели строить только плетеные мазанки. Его белая церковь, хорошо заметная с противоположного берега залива Вигтаун, называлась Кандида-Каза («Белый дом»). В истории Беды Достопочтенного Ниниан упоминается как «самый уважаемый епископ и святой муж британского народа, которого регулярно наставляли в Риме в деле веры и таинств истины». Имеется также биография Ниниана, написанная спустя 800 лет Аэлредом, аббатом Рево в Йоркшире. В ней говорится, что ранние достижения Ниниана в Риме завоевали благосклонность папы, который послал его с миссией обращения британских язычников, в особенности пиктов. Аэлред говорит нам, что во время первой же вылазки Ниниана из Кандида-Каза они поспешили «отвергнуть сатану со всей его суетой и дьявольскими кознями с тем, чтобы присоединиться к верующим, принеся исповедь и причастившись святых таинств». Ниниан «рукополагал священников, назначал епископов, распределял прочие высокие церковные должности и разделил всю страну на приходы».[14]

В действительности приходы в Шотландии появились гораздо позже. И еще кое-что заставляет усомниться в словах Аэлреда. Ниниан был не послушником, а епископом, и даже в Средневековье было весьма необычно отправлять епископа навечно на край света — разве только если там уже имелась христианская община. Похоже, и он сам, и его каменщики заранее знали, куда направляются и что собираются делать; возможно, они следовали заранее проложенному из Франции маршруту по мелкой воде у побережья Британии туда, где уже имелась миссионерская база и обращенные, или же там все еще не было утрачено религиозное и экономическое наследие Рима.

О вотадинах у Аэлреда не сказано ничего. И все же нельзя отрицать возможность того, что Ниниан установил контакт и с ними. Он прибыл ради пиктов, а ближайшее к Кандида-Каза поселение пиктов находилось в центральной Шотландии, пограничной территории, являвшейся предметом споров между местными племенами. Присутствие там пиктов обнаруживается в составной части «Пит-» некоторых топонимов (например, Питтендрейх в Мидлотиане).[15] Название, в котором прямо увековечено имя святого Ниниана, носит местечко, расположенное в одной-двух милях к югу от Стерлинга, где он, возможно, заложил церковь, чтобы христианизировать местную крепость, выстроенную на холме. Жившие далее по побережью залива Форт вотадины были практически соседями, и увлеченному миссионеру, должно быть, было легко обратиться со своей проповедью и к ним.

С каким бы презрением ни относились римляне к кельтам, последние без труда вошли в число цивилизованных народов, будь то в вопросах религии или в более общем смысле. В Средние века кельтская культура слилась с христианством, положив начало богатой традиции литературного мистицизма. Питавшей его основой был корпус народных легенд, связанных с именем короля Артура, прошедший долгий путь от примитивных истоков до высокой поэзии, волновавшей воображение всей Европы — не только во времена Средневековья, но и до сегодняшнего дня. Состоит он главным образом из романов собственно артуровского цикла, хотя существует и параллельная, пусть и менее богатая традиция осмысления сюжета о Тристане и Изольде.

Эта история зиждется на классическом любовном треугольнике роковой любви — обреченной королем Марком, с которым обручена Изольда, влюбленная без памяти в Тристана. Она возникла в кельтских странах, но в современной версии говорится только об Ирландии и Корнуолле: Марк в ней — король Корнуолла, об Изольде говорится, что она происходит из Шапелизода, современного пригорода Дублина. И все же один из источников, анонимный валлийский текст XV или XVI века, делает местом действия трагедии Келиддон или Каледонский лес.[16] Тот факт, что этот источник — единственный в своем роде, нимало его не дискредитирует. Все старинные легенды существовали во множестве вариантов, большинство из которых сегодня утрачено, и то, какой из версий было суждено сохраниться, оказывалось делом случая. По существу же мы скажем, что каледонское происхождение Тристана выглядит вполне убедительным, поскольку само имя «Тристан» — пиктское: среди королей пиктов чрезвычайно много Друстов и Друстанов. Он мог отправиться на юг, например к вотадинам, по кельтскому обычаю передачи сына одного вождя на воспитание другому с целью укрепления союза. Эта традиция сохранялась веками, до начала новой истории. В «Гододдине» приемыш-воспитанник или брат называется словом cimelt или comelt. Шотландский вариант гэльского слова со значением «передача на воспитание» — comhdhaltas, абстрактное существительное, образованное от того же корня. Кратчайшая дорога Тристана из земель пиктов в Корнуолл пролегала бы по землям вотадинов. Возможно, Тристан воспитывался в Трапрэйне или Дин-Эйдине.[17]

* * *

До сих пор мы рассматривали здесь предположительную историю вотадинов так глубоко, насколько это возможно и даже дальше, почти не упоминая о традиционной отправной точке шотландской истории — захвате римлянами территории, доходившей до междуречья Форта и Клайда. Чтобы оправдать перемену темы, можно указать на то, что присутствие легионов не было постоянным, а скорее представляло собой серию кратковременных вылазок — хотя исторические свидетельства разрозненны, а датировка зачастую менее чем точна.

Император Клавдий переплыл Ла-Манш и основал провинцию Британия в 43 году, но до Шотландии римляне дошли только в 79-м. Гней Юлий Агрикола, тамошний наместник, затем отправился в наступление к реке Тэй. По дороге он строил укрепления, предварительно сформировав цепь сторожевых застав от Форта до Клайда. Военные действия к северу от этой границы продолжались до тех пор, пока в 82 году он не сразился с кельтскими племенами в решающей битве у Граупийских гор и не разбил врага. Побежденный кельтский вождь был первым, чье имя нам известно, — Калгак Мечник. Все эти события нашли своего летописца в зяте Агриколы, Таците, который приписывает кельтам гораздо более высокие моральные качества, нежели те, которые был способен продемонстрировать любой из римлян.

Затем анналы Британии оскудевают: Тацит просто сообщает, что провинция была брошена. К концу I века, во всяком случае, римляне отступили к Валу Адриана вдоль реки Тайн и через залив Солуэй в Англию. Они вернулись только в 138 году во время правления императора Антонина Пия. Он отправил своего наместника Квинта Лоллия Урбика вновь захватить юг Шотландии. Новая граница империи была отмечена Валом Антонина, возведенным от современного Бо-несс на Форте до Старого Килпатрика на Клайде. Охранявшаяся девятнадцатью фортами с дополнительными укреплениями, построенными на расстоянии мили друг от друга, она представляла собой земляной вал десятифутовой вышины и пятнадцатифутовой ширины с еще более широким рвом в 40 футов с северной стороны. К концам этого вала примыкали менее основательные укрепления, располагавшиеся по южным берегам Клайда и Форта, в случае последнего — с гарнизонами в Крамонде и Инвереске. Кроме того, отсюда, из болотистых устьев рек Олмонда и Эска, флот мог преследовать и карать варваров и за границами оккупированной территории.

И все же вскоре оказалось, что все тяготы и труды, положенные на создание столь заметной границы империи, пропали даром. Сложности, которые испытывали римляне в этом районе, подчеркивает название, данное ими новой приграничной территории: Britannia Barbarica, Варварская Британия. Время это окутано мраком неизвестности, но то, что мы можем в этом мраке различить, дает понять, что завоеванные племена к югу от стены постоянно роптали и готовы были восстать, а непокорные племена к северу от стены проникали сквозь нее, когда им вздумается. Вскоре римляне уже были сыты этим по горло. Через двадцать или тридцать лет они вновь отступили.[18]

Политические методы решения проблемы плодов не принесли. Однако на границах Римской империи, как и на многих других границах на протяжении всей истории, политика носила неоднозначный характер. Она лавировала между концепцией четкой и ясной границы между империей и неимперией, обозначенной на местности стеной, и, с другой стороны, концепцией некоей буферной зоны, оборонительного сооружения, растянутой границы между варварством и цивилизацией, устроенной с расчетом и на отражение атак, и на подготовку собственных вылазок — и все это без угрозы для pax Romana, царившего на территориях, расположенных дальше к югу. От Берлина до Кабула современная Европа и современная Азия находятся в таком же положении.