Владимир Мавродин - Рождение новой России

• Название: Рождение новой России
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-288-00114-6

Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.

Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.

---

Вот почему в классовой борьбе в России 1725–1773 гг. русский крестьянин и работный человек сражались плечом к плечу с крестьянами и работными людьми — татарами и чувашами, мордвой и мари, удмуртами и мещеряками. Больше того, некоторые крупные волнения и восстания, направленные против помещиков, заводчиков, монастырей и властей, были, по сути дела, выступлениями либо нерусского трудового люда, либо совместными действиями и тех, и других. Так, например, упоминавшееся нами ранее волнение крестьян деревни Маскиной Темниковского уезда, купленных Миляковыми к своему железоделательному заводу, было именно такого рода выступлением, а во главе его стоял «человек мордовской породы» Дмитрий Родионов.

В отличие от мордвы, марийцев, чувашей и удмуртов, у башкир, как и у татар, имелась могущественная феодальная знать (князья, тарханы, баи, муллы), хотя еще сильны были пережитки патриархально-родовых отношений. Росло число туснаков — башкирских бедняков, вынужденных идти в кабалу к феодалам. На своих землях феодальная знать сажала «припущенников» — татар, чувашей, марийцев, мишарей (мещеряков), мордву, русских, выступавших в качестве зависимых и эксплуатируемых бобылей и тептярей.

Растет задолженность башкир своим феодалам, растут и поборы со стороны башкирских старшин и сотников, обман и злоупотребления с их стороны. Возрастают различного рода повинности и поборы: денежные, натуральные, отработки и пр. Сущим бичом для Башкирии являлось строительство заводов, к которым переходили обширные земли, а также грабительские сделки с помещиками и заводчиками на продажу земель, настоящей цены которой башкиры не знали, получая за десятину от 0,1 до 0,01 копейки. «Партикуляция» земель сопровождалась самым бессовестным обманом, спаиванием, надувательством. Вымогательства, насилия, надругательства, грабеж со стороны властей достигли невероятных размеров. Об этом периоде в истории Башкирии, как мы уже упоминали, В. И. Ленин писал: «…„колонизаторы“ сводили корабельные леса и превращали „очищенные“ от „диких“ башкир поля в „пшеничные фабрики“. Это — такой кусочек колониальной политики, который выдержит сравнение с какими угодно подвигами немцев в какой-нибудь Африке»[45].

Широко распространенной формой борьбы нерусских крестьян Поволжья, Прикамья и Приуралья являлось бегство. Бежали в одиночку, семьями, целыми деревнями в Закамье, в Башкирию. В 30-х годах «казанские, симбирские, темниковские и прочих тамошних уездов ясачные татары большая половина в башкиры перешли, к тому же и прочие иноверцы: мордва, чуваши, черемисы, вотяки целыми селами и деревнями туда же перешли».

Росла численность населения Башкирии. На места беглецов селились русские крестьяне. Беглые оказывали упорное сопротивление всяким попыткам вернуть их на старые места. Крестьяне-татары деревень Мордвинкино и Балтасево, принадлежавших помещику-татарину бригадиру Тевкелеву в 1744 г., ушли в лес, поселились по реке Селеуше, откуда стали нападать на владения и усадьбу барина. Воинская команда не смогла арестовать не только всех беглецов, но даже и «атамана» Хабибуллу.

Нередко беглые крестьяне — татары, чуваши, мордва — составляли «разбойные партии», действовавшие так же, как и «разбойные партии» из русских беглецов. В Поволжье отряды беглых, «разбойные партии» по своему составу были многонациональными. Они состояли из русских, татар, чувашей, мордвы. Отряды беглых нападали на помещиков, купцов, заводчиков, чиновников, духовенство, богатых крестьян, русских и нерусских.

В 1744 г. беглые разгромили винокуренный завод, расположенный у чувашских деревень Баишево и Асаново в Симбирском уезде.

Через год «разбойная партия» в 30 человек разгромила дворы двух богатых крестьян чувашей (пуянов) и забрала их имущество.

В марте 1756 г. большой отряд чувашских крестьян «с рогатинами и стрелами на лошадях» ворвался в Алатырь и разгромил магистрат. В том же году в настоящем сражении с отрядом беглых у Козьмодемьянска воинская команда понесла тяжелые потери и отступила.

Повсеместно на востоке Европейской части России вспыхивали восстания крестьян нерусской национальности. Чаще всего восстания крестьян обусловливались ростом налогового бремени и насильственным обращением в православие.

В 1743 г. чувашские крестьяне деревни Кашки-Чурашево Цивильского уезда, вооруженные рогатинами, цепами и дубинами, прогнали «протопопа и цепами били».

«Разбойные» и «дерзновенные нападения» чувашей Чебоксарского, Ядринского, Курмышского, Свияжского, Кокшайского и Козьмодемьянского уездов против духовенства продолжались в течение 1743–1746 гг. Характерно, что православных миссионеров нередко не пускали не только в «некрещеные», но и в «крещеные» чувашские села и деревни. Особенно выделяется выступление чувашских крестьян Чебоксарского уезда, имевшее место в январе 1744 г. Жители многих окрестных деревень во главе с крестьянином Охадером Томеевым ночью вошли в Чебоксары, заняли Архангельскую церковь и ударили в набат. Через несколько дней чуваши всех деревень Чебоксарского уезда, категорически отказавшиеся креститься, избрали челобитчиков во главе с Охадером Томеевым. Челобитчики прибыли в Москву и подали прошение в Сенат, требуя отмены насильственной христианизации и назначения управления из трех лиц: Томеева и двух русских чиновников для управления чувашами и проповедования христианства. Результатом прошения были только новые преследования.

В июле 1768 г. жители села Аликово Курмышского уезда во главе «с новокрещенами» Саваскеем Ормаевым и Торзаем Отласкиным «с дубьем и другими опасными орудиями» прогнали проповедника и сопровождавших его людей.

Чувашские крестьяне боролись против светских и духовных феодалов. В 1745 г. крестьяне-чуваши, вооруженные «топорами на долгих топорищах», упорно сопротивлялись свияжскому помещику Кольцову, пытавшемуся «отмежевать» их земли.

В 1767 г. «отложились» от помещика Сергеева и находились «в прекрайнем ему непослушании» крестьяне чувашских деревень Пущино в Кокшайском и Сергеевки в Чебоксарском уездах. Восставшие крестьяне прогнали воинскую команду, а когда все же солдаты вступили в деревню Сергеевку, она была покинута жителями, нашедшими приют у крестьян окрестных деревень.

В 1762–1764 гг. по землям Чувашии прокатились волнения монастырских крестьян. «Ослушны и противны» монастырским властям оказались крестьяне Чебоксарского, Троицко-Свияжского, Богородского, Козьмодемьянского, Спасо-Юнгинского монастырей.

Вступали в борьбу и работные люди из чувашей. В 1755 г. выступили чуваши, работавшие на Нязепетровском заводе. Хозяин завода Мосолов завербовал их на один год еще в 1752 г., но даже по прошествии трех лет он не только не отпускал их, но не выплачивал заработанных денег. В феврале 1755 г. десятки чувашей направились в Красноуфимск с жалобой на Мосолова. Направленная в погоню воинская команда догнала их. 9 человек солдаты убили и 27 ранили. Мосолов вынужден был отпустить крестьян-чувашей, но денег им так и не заплатил.

Классовая борьба крестьян нерусских национальностей выражалась так же, как и у русских крестьян, в отказе признавать помещиков собственниками земель, которые крестьяне считали своими. Так, в 1756 г. татары-крестьяне во главе с Тимофеем Кармышевым, Тимофеем Ишмаевым и Алексеем Акбулатовым явились во двор помещика Переплетчикова, обзывали его вором, присвоившим себе их земли, и не дали ему посеять озимый хлеб. Упорно сопротивлялись приписываемые к заводам крестьяне удмуртских деревень. В 1758 г. подняли восстание крестьяне-удмурты села Ильинского, приписанного к строющемуся Боткинскому заводу. Присланную на усмирение воинскую команду восставшие встретили градом стрел и камней.

В 1761 г. восстали крестьяне-удмурты нескольких «сотен» и деревень, приписанных к Гороблагодатским заводам, крестьяне Чердынского и Соликамского уездов, приписные крестьяне Шувалова. Удмурты принимали участие в волнениях приписных крестьян Ижевского завода в 1762 г. Два мальчика-удмурта распространяли подложный «манифест», в котором «значилось», что «крестьянам нигде и ни у кого под заводами не быть».

«Чинили противности» управителю Ижевского завода крестьяне приписанных к заводу деревень Рождественской волости в 1765 г.

Ожесточенная классовая борьба охватила мордовскую деревню. Именно здесь вспыхнуло самое крупное восстание в Поволжье, так называемый «Терюшевский бунт» 1743 г. Поводом к выступлению мордвы Терюшевской волости послужило распоряжение епископа нижегородского и алатырского об уничтожении священных языческих рощ, кладбищ и мусульманских мечетей и о насильственном крещении «иноверцев». Началось восстание в селе Сарлей, жители которого не дали миссионерам разрушить священное кладбище. Восставших крестьян мордовской Терюшевской волости поддержали русские и мордовские крестьяне множества соседних сел и деревень, а также «разбойные партии» из беглых русских крестьян, солдат, работных людей и бурлаков, действовавшие повсюду на Волге, Оке и Суре.