Ханс Хенни Янн - "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты

• Название: "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты
• Автор: Ханс Хенни Янн
• Жанр: Современная проза

---

Я был словно оглушен его сообщением. И ответил ему глухим голосом:

- Вы захватили меня в плен. Я совершил ошибку, ибо люблю кого-то, кто сейчас далеко отсюда.

Он посмотрел на меня пустыми глазами, будто не понимая. Рот его скривился в некрасивой улыбке. Он внезапно сказал:

- Нет-нет. - И повторил. - Вы его ненавидите. Ненавидите этого предателя, который всё предал. Вы любили его когда-то раньше, пока вам не пришлось проплакать над ним три сотни ночей. Потом вы его возненавидели. И вы отправились в путь, чтобы его утопить. Теперь ненависть мертва, вы знаете только слово любовь.

Он мертв, мертв, потому что ненависть умерла в вас.

Когда он это сказал, из груди моей вырвался протяжный стон. Я ударил себя по голове, стал рвать на себе волосы. Я кричал:

- Я убил, убил любимого, я сам стал причиной наихудшей и вечной разлуки. Я совершил предательство из-за своего отвратительного всезнайства. Я возненавидел того, кто был мне так дорог.

Я кричал, я бросился на землю, дрожа от тоски и неопределенности.

- Где, где я совершил убийство? И кого, кого я убил, кто тот, кого я любил и ненавидел?

И я схватил мальчика за плечи и швырнул на землю, я кричал на него:

- Лжец, лжец! Я не убивал, я не ненавидел. Кто может знать наверняка, что именно я это сделал? Разве не должен был бы я это знать? Разве не было бы погребено в моем сознании, как я отправляюсь в путь и наконец вижу его - нахожу того, кого искал? Как бросаюсь на него, хватаю, наношу смертельный удар, как его тело оседает, как льется кровь? Разве все это не было бы погребено глубоко во мне? Я этого не нахожу. Я ничего такого не знаю. Ты подчиняешь меня какому-то неведомому смыслу. Я не убивал того, кого люблю. Я к этому не причастен. Изнутри себя я ничего такого не знаю; но я уверен, что к этому не причастен.

И я продолжал кричать в слепой ярости, стараясь заглушить силу своего замешательства, мужественное сознание своей беспомощности:

- Ты поднял руку, чтобы предать меня. Тебя обманули, и проникшая в тебя ложь стала слепком твоего внутреннего лица. То событие случилось из-за твоей молодости, и оно приняло другой оборот. Я к нему не причастен. Устрани меня из той ужасной картины, ибо я не тот, кого ты имеешь в виду. Я - чужой, совершенно чужой, далекий, отстоящий от тебя дальше, чем звезды. Ты думаешь, моя любовь могла превратиться в ненависть, а месть - из ненависти опять породить любовь? Я не таков.

И я ударил его и хотел сбросить в воду - в слепом ожесточении, в гневе из-за того, что связан по рукам и ногам, что не могу противопоставить никакой мысленной картины словам этого несчастного. Но я от него отступился.

А он пробормотал одеревеневшими губами:

- Я не ошибаюсь, не ошибаюсь. Вы всякий раз отправляетесь в путь, чтобы убить. А возвращаетесь назад вместе с забвением.

Тут все во мне сломалось. Я отшатнулся от него, перемахнул через рейлинг, схватил канат и по канату соскользнул вниз, прежде чем юнга успел мне помешать. Почувствовав под ногами каменное ограждение набережной, я крикнул вверх:

- Будь же ты проклят! Будь проклят, и пусть никто не помешает проклятию осуществиться!

Тут он заплакал и заскулил:

- Возьмите свое проклятье обратно! Возьмите проклятье обратно!

Я нашел в себе только «Нет» и поспешил прочь. И тотчас мне встретилась девушка, почти девочка. Я посмотрел на нее, машинально поздоровался, она в ответ кивнула. Я понял, что это она -та, кого любит Пауль. Она направлялась к нему.

<На этом текст обрывается>

Комментарии

Перевод выполнен по изданию: Frühe Schriften, S. 1199-1305.

Стр. 29. Угрино и Инграбания. См. первое упоминание замка Угрино в дневниковой записи от 24.11.1914, стр. 344-345. В 1933 году Янн рассказывал Вальтеру Мушгу: «Название Угрино, между прочим, я просто придумал. Оно означает ту самую страну, которая отделена воображаемой границей от всех прочих стран на земле... Врата памяти» (Gespräche, S. 113). Тем не менее, название Угрино, вероятно, как-то связано с именем шута Угрина, персонажа драмы Эрнста Хардта «Тантрис Юродивый», - см. дневниковую запись от 24.05.1914 и комментарий к ней (стр. 333, 367-369). Название Инграбания может восходить к имени Инграбан, которое носит персонаж романа Густава Фрейтага «Инго и Инграбан» (1872) - германский воин, живший в середине 4 в. н. э.

1916/1921. Роман писался с 1916 года, в 1917-м работа была прервана. Однако предпоследняя глава, «Сон», с большой цитатой из «Эпоса о Гильгамеше», не могла возникнуть ранее 1921 года, когда вышел первый немецкий перевод «Эпоса», выполненный Артуром Унгнадом. Затем работа над романом приостановилась вновь - вероятно, потому, что в конце 1922 года Янн начал писать роман «Перрудья». В беседе с Мушгом, в 1933 году, Янн заявил (см. Gespräche, S. 113), что имеет «нерушимое» намерение завершить, после окончания работы над «Перрудьей», и этот роман. Однако оба романа так и остались незаконченными. Начало первой главы романа «Угрино и Инграбания» было напечатано отдельно в 1932 году, в «Гамбургском иллюстрированном еженедельнике», под заголовком: «ЛИТАНИЯ из романа Человек, через каждые двадцать четыре часа утрачивающий память».

Стр. 31. Я чувствую: вы не знаете, откуда Он и куда идет... Ср. в Евангелии от Иоанна (8:14): «Иисус сказал им в ответ: если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истинно; потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду».

Стр. 33. Я схватился за стул, я вдруг поймал себя на том, что опять занимаюсь черчением... Я, в сущности, деловито работал, когда услышал с улицы музыку. На мосту танцуют молодые люди и барышни, я знал это и ни на секунду не прервался... Ср. дневниковую запись от 11.03.1916: «...в этот вечер, пока я чертил, кто-то на мосту заиграл на каком-то инструменте и молодые люди начали танцевать... а я пожелал себе снова стать настолько молодым и невежественным, чтобы от такой музыки почувствовать тоску - тоску по удивительным, неведомым, великим и девственным вещам. Клянусь, я ни на секунду не перестал чертить, понимая, что бесполезно об этом думать. Вещей, по которым я мог бы тосковать, вообще не существует... Вот передо мной Угрино, к нему стремятся все мои мысли... Но Угрино сейчас воплощается передо мной, на белом листе ватмана...»

Стр. 35. Однако корабль пришел. Мы с трудом перебрались на борт, из-за волн. Корабль был маленьким. Но с машинным отделением. Я вскарабкался на верхнюю палубу. Вслед за мной поднимались два человека, они сразу исчезли во тьме. В основе этого и следующих эпизодов - буря на море, ночевка в монастыре, решение плыть дальше - лежит реальное происшествие, случившееся с молодым Янном. 17 марта 1913 года родители послали восемнадцатилетнего Янна на остров Амрум, чтобы он провел там пасхальные каникулы. Вскоре после того, как паром отошел от Дагебюлля, разразилась буря, и судно с большими трудностями было доставлено на буксире в промежуточный пункт - гавань Вюк на острове Фёр. На следующий вечер Янн описал случившееся в письме Готлибу Хармсу:

Фёр, 18.03.1913

Дорогой Фридель,

Я все еще не на Амруме! Но я, наверное, и сегодня туда не попаду, потому что ни один моряк при таком ветре не решится выйти из гавани. Вчера ночью - точнее, сегодня утром - мы сделали вынужденную остановку в Вюке, ибо потерпели кораблекрушение.

В шесть часов мы с тридцатью пассажирами - по большей части людьми, желавшими попасть в санаторий - отплыли из Дагебюлля. Я и некий швейцарец стояли на капитанском мостике. Пароход болтался, как ореховая скорлупка, и ветер хотел оторвать нас от перил, вышвырнуть в море; поскольку это ему не удалось, он обрушил море на нас; за четверть часа мы промокли насквозь. Но тогда именно и начались настоящие танцы. (Пароход обычно идет до Фёра три четверти часа; мы, значит, должны были добраться до места назначения за два часа.) Мы не могли продвинуться вперед ни на метр... Вокруг все было белым-бело, как когда над землей ярится снежная буря.

«Где мы?» Никто этого не знает, капитан тоже не знает; маяки Вестерланда и Амрума давно исчезли из виду. У, тут корабль наклоняется, начинается килевая качка... Все мучаются морской болезнью, за исключением трех человек - швейцарца, господина директора и меня. Директор цепляется к нам: «Неужели ниоткуда не придет помощь? Куда мы попали?! Капитан, возвращайтесь в Дагебюлль!» - «Не выходит!»

Время от времени выглядывает луна; тогда кажется, что над водой шмыгают привидения; потом тьма опять сгущается... Тут накатывает волна. «Назад». Слишком поздно; «У...» и «Ах», - вздыхает корабль, машина гудит, из каюты доносится пронзительный вопль. «Мы еще на плаву?» Директор даже не замечает, что промок; нам не холодно, хотя с неба падают ледяные иглы! «Земля, земля!!»