В. Маркова - Веер молодости

• Название: Веер молодости
• Автор: В. Маркова
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Сказка
• Год: 1991
• ISBN: ISBN 5-7620-0612-3

В книгу вошли японские народные сказки, рассказывающие о волшебных превращениях, о животных, разговаривающих на «человеческом языке», и людях, понимающих язык зверей, о чудесном мире, где на каждом шагу ждут читателей таинственные приключения и где Добро всегда побеждает Зло.

Для детей среднего школьного возраста.

---

– Ну если так, – молвил ей юноша, – не о чем тебе печалиться. Ведь я и есть тот, кого ты ищешь.

Не поверила ему жена: быть того не может!

– Не мудрено, что ты не признала меня. Послал меня моим родителям бог воды на рисовых полях, оттого и родился я полевой улиткой. Но сегодня в награду за твою верность и любовь возвращен мне человеческий образ.

Пошли молодые домой. Не наглядится муж на свою пригожую жену, и ей тоже по сердцу прекрасный юноша!

Обрадовались старик со старухой, ни в одной повести о старых временах, ни в одной сказке такого счастья еще никому не выпадало!

Окружил сынок-улитка своих старых родителей почетом и заботой, а тетушку-сваху выдал замуж в хорошую семью. Не позабыл и нищую старуху-соседку, что на свадьбе была.

Всех счастьем оделил!

Перевод В. Марковой.

СОЛОВЬИНЫЙ ДОМ

В старину, далекую старину, жил бедный лесоруб. Каждый день ходил он в горы деревья рубить.

Пришла однажды к его лесному шалашу незнакомая девушка. Лицо у нее белое, от солнца большим зонтом закрывается. Загляделся на нее лесоруб. «Бывают же на свете такие красавицы! Вот бы мне ее в жены!»

– Позволь мне отдохнуть в твоем шалаше, – просит девушка.

– Сделай милость, отдохни.

Стали они беседовать между собой. Спрашивает девушка у лесоруба:

– Не хочешь ли на мне жениться? Ты мне по душе пришелся. Дом у меня просторный, пойдем ко мне жить.

– Да оно бы хорошо… Я ведь младший сын в семье, отцу не наследник, а земли у нас с кошкин лоб.

– Так идем со мной. Я буду о тебе заботиться.

Взял с собой лесоруб все свое добро – пилу и топор, и пошел вслед за девушкой. Повела она его в самую глубь гор.

Шел, шел лесоруб – и усталость его взяла.

– Сестрица, а сестрица, далеко ли еще до твоего дома?

– Да, не близко. Живу я вон за той горой, что за теми горами.

Нечего делать. Пошел лесоруб за девушкой дальше. Перевалили они через одну гору, другую, третью и вышли к озеру. Стоит на его берегу красивый дом под высокой крышей.

– Вот мы и пришли. Входи, будешь здесь хозяином.

Видит лесоруб, в доме покои просторные, убраны богато, а ни души не видно. Кипит чайник над огнем, крышкой позвякивает, в чане горячая вода ждет… выкупался лесоруб, а столик с едой уже наготове. Никогда лесоруб не ел такого белого риса, не пил такого вкусного вина.

Женился он на девушке и зажил с ней без всяких забот. Все к его услугам, только пожелай. В скором времени родился у них пригожий сынок.

Однажды говорит лесорубу жена:

– Хочу я своих родителей навестить, пусть полюбуются на внучка. Ты оставайся дом сторожить. Вот тебе двенадцать ключей от двенадцати кладовых. Одиннадцать можешь отпереть, но берегись заходить в двенадцатую.

Много раз на прощанье наказывала она лесорубу не отпирать двенадцатой двери. Наконец простилась с мужем, посадила ребенка на спину и ушла еще дальше в горы.

Скучно показалось лесорубу одному. Вышел он во двор и стал отпирать одну кладовую за другой.

Первая была доверху полна отборным рисом. Во второй стояли бочки с мисо{14}. Третья была набита сахаром, в четвертой высились горы белой ваты, в пятой хранилась соль. В шестой у самого порога ходили волны, а в воде плескалось множество морских рыб.

«Подумать только, здесь, в глубине гор, водится морская рыба!» – удивился лесоруб. Много еще добра было и в других кладовых.

Так, дивясь и любуясь, дошел он до двенадцатой кладовой. Тут вспомнились ему слова жены.

Строго-настрого запретила она отпирать двенадцатую дверь.

«Да ведь в доме никого нет. Кто меня увидит?» – подумал лесоруб и стал подбирать ключ к замку. Один слишком велик, другой слишком мал. Наконец щелкнул замок. С опаской приотворил дверь лесоруб, заглянул одним глазом, нет ничего в кладовой – пустая.

– Вот тебе на! Что бы это значило? Стоило тогда держать дверь на запоре!

Пригляделся он получше и увидел, что кладовая перегорожена. Стоит посреди нее стенка, да, к счастью, не глухая, проделано в ней маленькое оконце. «А, будь что будет! Дай посмотрю», – думает лесоруб. Отворил он окошечко и заглянул. И что же он увидел?

Цветет в глубине кладовой сливовый сад. На дворе поздняя осень, а в кладовой ранняя весна. Деревья – словно розовые облака. С ветки на ветку порхают соловьи, заливаясь звонкими песнями.

Замер на месте лесоруб, заслушался.

Но вдруг соловьи перестали петь, вспорхнули стайкой, словно что-то их спугнуло, и улетели неведомо куда. А сливовые деревья сразу осыпались. В кладовой дохнуло осенним холодом. Зашуршала желтая трава, зашелестели сухие камыши.

Испугался лесоруб, выскочил из кладовой и поскорей захлопнул дверь. Вдруг видит: идет навстречу ему жена и горько-горько плачет.

– Что ты наделал! Просила я тебя, уж так просила не заглядывать в эту кладовую. Теперь всему конец! Знай, не человек я, а соловей. Пела я весной на ветке дерева возле твоего шалаша и полюбила тебя. Если бы ты не отпер этой двери, жил бы со мной вечно, не зная ни трудов, ни старости, ни болезней… Но ты не сдержал слова! Теперь мы должны навеки расстаться. В ту двенадцатую кладовую часто приходит бог этих гор слушать соловьиное пение. Ты разгневал его, прощай!

И вдруг жена обратилась в соловья, посадила ребенка верхом на свой хвостик и с жалобным криком пропала вдали.

Тут лесоруб словно от сна очнулся. Сидит он в своем шалаше, а в руках у него топор и пила.

Перевод В. Марковой.

ОГНЕВОЙ ТАРО

В старину, в далекую старину, жила одна девушка но имени о-Кику. Как-то раз гуляла она в поле позади своего дома и вдруг видит: в земле большая яма чернеется. Никогда такой ямы здесь не было. И откуда только она взялась?!

Наклонилась о-Кику над ямой и заглянула в глубину. Темно там и ничего не видно. Разобрало девушку любопытство. Спустилась она в яму и попала в подземное царство. Идет о-Кику по длинной, длинной дороге, а вдоль дороги растут прекрасные, невиданные на земле цветы. Много ли, мало ли она прошла, вдруг видит – стоят черные ворота.

Постучала о-Кику в ворота: дон-дон-дон. Вышел ей навстречу юноша, красивый собой, но бледный до синевы, в лице ни кровинки. Пригласил он ее зайти в дом.

– Зовут меня, – говорит, – Огневой Таро, а это царство огня. Отец мой был владыкой этого царства, но он умер, и с тех пор черти не дают мне покоя. Терплю я жестокие муки, и кто меня от них освободит, не знаю…

Пожалела девушка Огневого Таро и осталась с ним.

На другое утро собрался юноша уходить и наказывает ей:

– Не вздумай подсматривать, куда я иду. Жди меня здесь, в этой комнате. Никуда отсюда не выходи.

Отодвинул он фусума{15} в сторону, снова за собой задвинул и ушел в глубь дома.

А в самых дальних покоях кто-то шумит, и галдит, и гремит железом.

Не выдержала о-Кику, выглянула потихоньку. И что же она увидела? Страшные черти раздели юношу догола, растянули на железной решетке и подвесили над огромным очагом. Корчится юноша в пламени. Уж когда совсем почти жизни в нем не осталось, приказал старший черт:

– На сегодня довольно.

Вынули черти юношу из огня.

От ужаса девушка чуть разума не лишилась. Задвинула она потихоньку фусума и вернулась назад в комнату.

На другое утро юноша сказал ей:

– Нынче я опять проведу весь день в дальних покоях дома. Тебе, верно, тоскливо одной… Погуляй в саду, там есть чем полюбоваться. Вот тебе тринадцать ключей от тринадцати кладовых. Двенадцать кладовых можешь отпереть, а в тринадцатую не входи. Еще мой покойный отец запретил ее открывать. Я и сам никогда там не бывал. Слышишь? Не вздумай открыть тринадцатую дверь!

С этими словами Огневой Таро вручил девушке связку черных ключей, а сам опять ушел во внутренние покой.

С тоской в сердце вышла о-Кику на двор. Стоят во дворе рядышком тринадцать каменных кладовых.

Захотелось девушке поглядеть, что в них спрятано. Отперла она ключом первую кладовую. А как увидела, что в ней, все на свете позабыла.

В первой кладовой праздновали Новый год{16}.

Множество маленьких человечков в парадных накидках с гербами украшали новогодние сосны, а крошечные девочки в ярких платьицах подбрасывали мячики с перьями. Весело там было и шумно.

Во второй кладовой стоял февраль. Цвели, благоухая, сливы. Крошечные мальчики пускали по ветру воздушные змеи.

А что же было в третьей кладовой? Там справляли Праздник цветения персиков. Девочки, ростом с пальчик, нарядные и веселые, любовались великолепно разряженными куколками{17} величиной в горошину.

В четвертой кладовой светило апрельское солнце. Седобородые карлики, ведя за руку своих внуков, чинно шли в храм по случаю дня рождения Будды{18}.

А в пятой кладовой? О-Кику не терпелось заглянуть в пятую кладовую.

Там стоял теплый май. В синем небе плавали, как живые, пестрые карпы{19}, а крошечные мальчики, весело распевая, устилали кровли домов цветущими ирисами. В парадных покоях красовались куклы-воины с ноготок величиной.