С Ланда - Ян Потоцкий "Рукопись, найденная в Сарагосе"

• Название: Ян Потоцкий "Рукопись, найденная в Сарагосе"
• Автор: С Ланда
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Академик М.П. Алексеев включает роман Потоцкого в круг «испанских чтений» Пушкина. Польский исследователь М. Топоровский полагает, что произведения Пушкина «Египетские ночи» и незаконченная поэма об Агасфере связаны с чтением «Рукописи, найденной в Сарагосе». В «Цыганах» можно усмотреть некоторое сходство с «Авадоро»: «Алеко, как и герой «испанского романа», оставил «неволю душных городов» и нашел пристанище в цыганском таборе. Отдельные ситуации устного пушкинского рассказа «Уединенный домик на Васильевском», опубликованного в записи В. П. Титова в «Северных цветах на 1829 год» под псевдонимом Тит Космократов, напоминают «Историю Тибальда де ла Жакьера».

Интересно, что незадолго до своей трагической кончины Пушкин снова обратился к роману польского автора.

Стихотворение «Альфонс садится на коня...» создавалось, когда Пушкин работал над материалами пугачевского бунта и «Капитанской дочкой», и может рассматриваться как попутный «этюд», отразивший сокровенные переживания самого поэта. Мотив виселицы, впервые появившийся в рисунке 1821 года и слившийся после казни декабристов со сложным комплексом историко-философских и нравственно-политических проблем, глубоко волновавших поэта, прошел через все его творчество. Стихотворение «Альфонс садится на коня...» навсегда останется прекрасным памятником восприятия «Рукописи, найденной в Сарагосе» в русской литературе.

Судьба романа Потоцкого на Западе отличается немалым своеобразием. В истории новой литературы трудно найти произведение, которое послужило бы источником для столь бесстыдных (и крайне интересных в историко-литературном смысле!) плагиатов, как «Рукопись, найденная в Сарагосе».

Серьезные подозрения в плагиате падают на Ш. Нодье (1783—1844), драматурга, романиста, одного из известных тогда мастеров французской прозы. Как предполагает Р. Кайуа, у него была единственная во Франции рукописная копия романа, о которой писал Г.-Ю. Кляпрот. В 1822 году он включил в свой томик рассказов о призраках («Infernaliana») «Историю Тибальда де ла Жакьера», не упомянув ни словом об источнике. Это был первый, но не единственный плагиат из Потоцкого.

Граф де Куршан (псевдоним Мориса Кузена), известный знаток мемуарной литературы XVIII века, в изданных в 1834—1835 годах «Мемуарах маркизы де Кроки», бывших плодом его фантазии (мемуары маркизы были сожжены после ее смерти), присваивает историю Джулио Ромати. В третьем томе своих псевдовоспоминаний «маркиза» с восхищением отзывается о мемуарах Калиостро (это чистый домысел Куршана, поскольку Калиостро никогда не писал мемуаров) и приводит несколько отрывков из них. Это были «История герцогини Монте-Салерно» и другие рассказы из романа Потоцкого.

Обрадованный безнаказанностью, а также успехом «Мемуаров маркизы де Креки», Куршан предпринял еще более дерзкое литературное ограбление. В начале октября 1841 года в газете «La Presse» стали печататься отрывки якобы из мемуаров Калиостро под названием «Роковая долина» и «История дона Бенито де Альмуневар». Но уже 13 октября «Le National» выступила с разоблачением: мемуары Калиостро оказались буквальной перепечаткой парижских изданий романа Потоцкого. Во время процесса, который затеяла «La Presse», желая получить за «бесчестие» 25 000 франков, Куршан пытался защищаться и обвинил, в свою очередь, в плагиате... некоего генерала Паца, уже покойного. Последний якобы «коварно издал» в 1813 году без ведома Куршана его рукопись и проставил на ней свои инициалы. Поскольку они совпадали с инициалами Потоцкого, а покойный генерал не мог возражать, адвокат Куршана надеялся выиграть дело. Но спор был решен представленным суду экземпляром петербургского издания, которое Потоцкий подарил с собственноручной надписью генералу Сеноверу, сотрудничавшему с ним в «Северных известиях».

Разоблачение плагиатора отнюдь не решило судьбу его книги. «Мемуары маркизы Креки» продолжали привлекать внимание публики и выдержали на протяжении XIX века двенадцать изданий. Более того, сам Куршан стал жертвой плагиата.

Новелла Вашингтона Ирвинга «Мальтийский рыцарь», опубликованная в 1855 году в сборнике «Wolfert's Roost and Other Stories», является переводом «Истории командора Торальвы» Потоцкого. Ирвинг искусно обосновывает свое заимствование тем, что эту историю он записал на Мальте в 1805— 1806 годах со слов кавалера Ландолини, но впоследствии утратил записи и воспользовался мемуарами знаменитого авантюриста Калиостро, где нашел тот же самый рассказ. Конечно, Ирвинг не знал, что имеет дело с плагиатом Куршана, но его ссылки на источники воспринимались как обычный для того времени прием литературной мистификации.

Последняя по времени попытка, впрочем достаточно курьезная, лишить Потоцкого авторства была сделана небезызвестным библиографом Полем Лакруа. В своей книге «Загадки и библиографические открытия» (1866) он приписал Ш. Нодье два парижских издания «Рукописи...» и советовал будущему издателю его сочинений учесть этот факт. Помимо интуиции и чувства стиля, которые подсказали ему это «открытие» еще во время процесса Куршана, Лакруа ссылался на рукописи Нодье с текстом «Авадоро» и «Десяти дней из жизни Альфонса ван Вордена», не подозревая, что они могли свидетельствовать о противоположном.

Шумная история вокруг плагиата Куршана ускорила появление польского перевода романа. Уже первый биограф Потоцкого М. Балинский сообщил о близком выходе «не отрывков», а всего оригинального творения Потоцкого, которое подготовил «муж ученый, опекающий науки». Вполне правдоподобно, что этим «ученым мужем» был И. Лелевель, выступивший во время процесса Куршана в защиту Потоцкого и издавна собиравшийся написать о нем самостоятельное исследование. К сожалению, в появившемся в 1847 году в Лейпциге польском переводе романа в шести небольшого формата томиках объяснения отсутствовали. Перевод был сделан Эдмундом Хоецким, который впоследствии выступал также как французский литератор под псевдонимом Шарль Эдмон. Перевод Хоецкого несколько раз переиздавался, но только в 1965 году вышло первое критическое издание романа Потоцкого, подготовленное польским исследователем Л. Кукульским, исправившим перевод Хоецкого по прижизненным изданиям и авторским рукописям, частично обнаруженным в польских архивах.

Старая римская пословица говорит, что книги, как и люди, имеют свои судьбы. Роман Потоцкого — яркое тому подтверждение. В течение многих десятилетий «Рукопись, найденная в Сарагосе» была забыта, существовала независимо от написавшего ее польского ученого, приобретала известность под чужими именами.

Ныне судьба книга стала судьбой ее автора. Роман, в котором Потоцкий выразил свою глубокую веру в духовные ценности человека, стал близок и дорог современному читателю.

1

Mickiewicz A. Dziela, t. XI. Warszawa, Literature stowiantbka, 1953, sir. 222-223.

2

Польские легионы, созданные в 1797 г. в Северной Италии по инициативе генерала Яна Домбровского, стремившегося к возобновлению вооруженной борьбы за восстановление независимой Польши, были в 1802—1803 гг. использованы Наполеоном для подавления национально-освободительного движения на Сан-Доминго.

3

Это косвенно подтверждается надписью, сделанной неизвестным лицом на листке бумаги, приклеенном на обороте переплета, в который облек этот уникальный экземпляр петербургского издания его бывший владелец: «Граф Ян Потоцкий велел отпечатать эти листы (cos feuilles) в Петербурге, в 1805 г., незадолго до отъезда в Монголию (с посольством, направляющимся в Китай), без титульного листа и конца, собираясь продолжить свой труд, если воображение, коему он дал в этом сочинении полную свободу, склонит его к этому».

4

Перед самоубийством Потоцкий отлил себе пулю из ручки серебряной сахарницы и велел ее освятить капеллану. Этот «богохульченский» по тем временам характер самоубийства отмечен в непубликовавшихся воспоминаниях П. Головиной, урожденной Фредро, фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны: «Однажды его (Потоцкого) нашли мертвым в своей постели. Он выстрелил себе в голову из пистолета; рядом с ним на столе лежала карикатура, в которой он изобразил себя таким, каким станет после смерти, и письмо, где в шутовском (bourlesque) стиле пишет, что ему наскучила жизнь». Там же Головина сообщает биографические сведения о Потоцком, его научных трудах и о «Рукописи, найденной в Сарагосе»: «Известен его странный роман, вызывающий страх, — некий род истории о висельниках» (ЦГАЛИ СССР, ф. 1076, оп. 1, д. 7, л. 343-344).