Уолтер Эванс-Вентц - Великий йог Тибета Миларепа

• Название: Великий йог Тибета Миларепа
• Автор: Уолтер Эванс-Вентц
• Издательство: Агни
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 1994

Жизнеописание, называемое по-тибетски «Джецюн-Кахбум», или «Житие Джецюна-Миларепы», написанное учеником Миларепы Речунгом и переведенное на английский язык ламой Кази Дава-Самдупом.

Под редакцией с введением и примечаниями Эванса-Вентца (Джизус-Колледж, Оксфорд), автора книг «Вера в духов в кельтских странах», «Тибетская книга мертвых» и др.

---

И воссияла, как солнце, Буддийская Вера, и все живые существа освободились от печали и обрели вечное счастье.

Это двенадцатая и последняя глава жизнеописания Джецюна.

ПРИЛОЖЕНИЕ (ОБ УЧЕНИКАХ ДЖЕЦЮНА)

Среди шишьев или учеников Джецюна был ученик — Несравненный Двагпо-Ринпоче[334]. О нем предсказали Дакини, являвшиеся Джецюну в видениях, когда он встретился с Шива-Вед-Репой, что он будет, как солнце, затмевающее все светила. Вторым был Речунг-Дордже-Тагпа из Гунгтханга, который освещал мир, как луна. Созвездиям можно уподобить восемь ближайших учеников[335]: Нган-Дзонг-Тенпа-Бьянг-Чуб-Гьялпо из Чим-лунга (которого звали также Нган-Дзонг-Тенпа), Шива-Вед-Репу из Гьял-Том-мада, Себан-Репу из До-та, Кхьира-Репу из Ньи-шанга, Бри-Гом-Репу из Мюса и Сангьяй-Кьяп-Репу из Рагмы. Были еще тринадцать учеников[336]: Шаг-Гом, Лан-Гом, Ме-Гом, Ца-Пху, Кхар-Чунг, Ронг-Чунг, Стаг-Гом-Репа-Дордже-Вангук, Джо-Гом-Репа-Дхарма-Вангчук, Дампа-Гья-Пхупа, Ликор-Чарува, Лотен-Гедюн, Кье-Тен-Шакья-Гуна и Дретен-Трашибар, из которых последние шесть также удостоились звания Репа[337]. Из этих двадцати одного ученика йогами и бхикшу[338] были Двагпо-Ринпоче и пятеро из тринадцати, упомянутые в конце списка.

Среди учениц были Чо-нга Речунгма, Сале-Вед из Ньянама, Палдар-Бум из Чунга и родная сестра Джецюна Пета-Ген-Кьит[339].

Было еще двадцать пять йогов и йогини, значительно продвинувшихся на Пути. Анагами были сто, в том числе познавший Истину Дзиво-Репа (Пастух-Репа), и сто восемь Великих, приобретших с помощью медитации большой опыт и знания.

Отрекшихся от мира и живущих исключительно религиозной жизнью, садху и йогов, мужчин и женщин, была тысяча.

Кроме них огромное число преданных Джецюну учеников-мирян, мужчин и женщин, которые навсегда закрыли для себя дверь в низшие сферы.

А теперь скажем несколько слов о нечеловеческих учениках Джецюна.

Среди нечеловеческих учеников, стоявших выше и ниже людей, были Пять Сестер-Богинь, или Фей, называемых Пять Сестер из Дурги, и великанша-людоедка, жившая в скале близ Лингвы. Множество других духов также посвятили себя делу защиты Буддийской Веры[340].

Все человеческие ученики, принимавшие участие в погребальных церемониях, посвященных их Владыке Джецюну, затем сразу же удалились в свои пещеры и пустынные прибежища и, исполняя заповеди Джецюна, проводили жизнь в медитации и религиозном служении.

Речунг тем временем пошел в провинцию Ю, чтобы передать Двагпо-Ринпоче (первому ученику Джецюна) вещи реликвии, которые ему завещал Джецюн. Хотя и с опозданием, он вспомнил о завещании Джецюна. Встретив Двагпо-Ринпоче в Ярлунг-Пхушаре, Речунг передал ему шляпу Майтри и посох из агару и рассказал о случившемся. Гампопа Двагпо-Ринпоче, выслушав его, на какое-то время потерял сознание.

Вернувшись в сознание, он обратился к гуру со скорбными молитвами, которые включены в житие Джецюна[341], написанное Гампопой. Затем он пригласил Речунга к себе и получил от него всю Карна-Тантру[342] Демчога.

Передав Гампопе предназначенную ему часть реликвий и все религиозные учения (которые он должен был передать ему), он расстался с ним и пошел в монастырь Лоро-Дел, где пробыл в глубокой медитации всю оставшуюся жизнь. На небо он был вознесен с телом. Он не оставил на Земле и претворил в эфир свое физическое тело.

Также трансмутировали свое тело в эфир и вошли в Высшие Сферы Шива-Вед-Репа, Кхьира-Репа, четыре сестры-ученицы, а также Палдар-Бум и Сале-Вед.

Другие ученики покинули этот мир обычным путем, оставив свои тела на Земле на благо всем живущим.

Так, Святой Джецюн совершил три греховных деяния и девять благих деяний, которые в сумме составляют двенадцать, и все они сопровождались сверхъестественными явлениями. Последнее деяние принесло величайшее из всех благ, которые когда-либо могут выпасть на долю смертного — обретение им в течение одной жизни Четырехсоставного Тела и Пяти Мудростей Вездесущего Держателя Скипетра Духовной Власти (Ваджрадхары), благодаря которым он посещал все Священные Обители Будды и смог просветить и спасти бесчисленное множество существ, обитающих в мирах, таких же беспредельных, как и небесное пространство[343].

Так заканчивается история жизни Великого Йога по имени Мила-Жадпа-Дордже, Водителя, указывающего Путь к Освобождению и Всезнанию и приносящего всем живущим в сансаре вечное Блаженство Нирваны на блаженном пиру вкушения даров благодати, источаемой потоками, все ширящимися и ширящимися.

КОЛОФОН

Сверкание этого драгоценного изумруда —
Несравненного Джецюна-Милы,
Прославившего учение Будды
И Исполнившего надежды всех живущих,
Пусть будет лучшим из приношений всем Святым и Буддам.
В начале и конце украшено это сказание слогом изящнейшим.
Пусть будет праздничным пиром оно для всех
знатоков и ценителей прекрасного.
Смирение и веру оно пробуждает и трепет священный,
Пусть будет праздничным пиром оно для тех, кто
всем сердцем религии предан.
Даже только слушание его пробуждает веру в Святой Закон.
Пусть будет праздничным пиром оно для тех, кто
хорошей кармой и судьбой не обделен.
Даже помышление о нем отвращает от привязанностей к миру.
Пусть для тех, кто стремится стать в этой жизни
всеведущим, оно будет праздничным пиром.
Даже прикосновение к нему помогает достигнуть двойных целей[344].
Пусть будет праздничным пиром оно для тех, кто
служит другим и предан вере.
Те, кто читает его и следует ему, угрожают Династии Гуру.
Пусть для тех, кто делами прославляет ее, оно будет
праздничным пиром.
Благодать, исходящая от него, уносит печаль и страдания.
Пусть оно будет праздничным пиром для всех в трех
мирах живущих созданий».

Подписано и датировано: Дуртед-ньюл-налджор-рюпахи-гьен-чан, то есть йог, носящий костяные украшения и посещающий кладбища[345].

Год Пхурбу, восьмой день среднего осеннего месяца, во время совершения паломничества на Лапчи-Канг[346].

Знамя Победы

ПОДВИГИ МИЛАРЕПЫ Из книги "Сто тысяч песен Миларепы"

ПОКОРЕНИЕ И ОБРАЩЕНИЕ ДЕМОНОВ Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы

Поклон всем Учителям!

Однажды Миларепа находился в пещере Замка Орла (Красной Скалы) в Долине Сокровищ и предавался медитации Махамудра[347]. Почувствовав голод, он решил приготовить еду, но не обнаружил ни топлива, ни воды, не говоря уже о муке, масле и соли. «Кажется я слишком игнорирую вещи!» — сказал он. — «Я должен собрать немного дров».

Он вышел. Но только успел собрать немного хвороста, как внезапно поднялась буря, которая была настолько сильна, что срывала с него ветхое одеяние и уносила хворост. Он пытался запахнуть халат, но хворост вырывало из рук, он пытался удержать хворост, но с него срывало халат. Расстроенный Миларепа подумал: «Я так долго уже практикую Дхарму и живу в одиночестве и до сих пор не избавился от эгодержательства! Что за польза от практики Дхармы, если не умею подчинить заботу о себе? Пусть ветер уносит мое топливо, если ему так хочется. Пусть он срывает с меня одежды, если того пожелает!» Подумав так, он прекратил сопротивление. Но от следующего порыва ветра он не смог устоять, т. к. был слаб от недостатка пищи, и упал в обморок.

Когда пришел в себя, буря уже утихла. Высоко на ветке дерева он увидел обрывок своей одежды, развевающийся ветерком. Миларепу поразила совершенная бессмысленность этого мира и всех его дел и захлестнуло сильное чувство отречения. Он вновь погрузился в медитацию.

Вскоре со стороны Долины Дро Уо[348], расположенной далеко к востоку, появились белые облака. Миларепа задумался: «Вот под этими облаками находится храм моего Гуру, Переводчика Марпы». Сейчас он и его жена, видимо, заняты проповедью Тантры, давая наставления и посвящения моим братьям. Да, мой Гуру там. Если бы я смог отправиться сейчас туда, то Его бы увидел». И из безнадежных мыслей о своем Гуру родилась неизмеримая, невыносимая тоска по нему. Его глаза наполнились слезами, и он запел песню «Думы о моем Гуру»:

«Думы о тебе, о Отец Марпа,
Облегчают мои страдания.
Я, нищий, посылаю Тебе сейчас пламенную песню!
На Востоке над Долиной Сокровищ Красной Скалы,
Плывет стая белых облаков;
Под ними мощные башни гор, как слоны, вздымающие головы;
Рядом с ними, как лев в прыжке,
Стремится ввысь еще один пик,
В храме Долины Дро Уо есть сидение каменное.
Кто сидит на этом троне?
Не Марпа Переводчик ли это?
Если бы это был Ты, я был бы радостен и счастлив.
Пусть не достает мне почтительности,
Но я хочу тебя видеть;
Пусть в вере я слаб, но я хочу быть с тобой.
Чем больше медитирую я, тем больше по Гуру тоска,
И Дамема, твоя жена, все также с тобой?
Я ей благодарен больше, чем своей матери.
Если она там, я был бы радостен и счастлив.
Пусть долог путь, но я хочу ее видеть,
Пусть опасна дорога, но я хочу быть рядом с ней.
Чем больше созерцаю, тем больше думаю о тебе;
Чем больше медитирую, тем больше думаю об Гуру.
Как был бы я счастлив,
Если бы мог быть на вашем собрании,
Где, может быть, Ты проповедуешь Хеваджра Тантру.
Пусть прост мой ум, но я хочу учиться.
Пусть я невежествен, но так хочу отвечать урок.
Чем больше созерцаю, тем больше думаю о Тебе.
Чем больше медитирую,
Тем больше мои мысли об Учителе.
Ты, наверно, даешь сейчас
Четыре Символических Посвящения[349] Устной Передачи;
Я был бы радостен и счастлив,
Если бы мог присутствовать на собрании.
Пусть не хватает достижений,
Но я хочу быть посвященным —
Пусть слишком беден, чтобы много предложить,
Но я желаю этого.
Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о Тебе;
Чем больше я медитирую,
Тем больше мои мысли об Учителе.
Может быть, ты сейчас обучаешь
Шести Йогам Наропы[350]?
Если бы я мог быть там,
Я бы был радостен и счастлив.
Пусть нестойко мое усердие, я нуждаюсь в обучении;
Пусть бедна моя настойчивость, но я хочу работать.
Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о Тебе;
Чем больше я медитирую,
Тем больше мои мысли об Учителе.
Там могут быть братья из Вью и Тсанга.
Если так, то я был бы радостен и счастлив.
Пусть недостоин того мой опыт и реализация,
Но я хочу сравнить свои с ними.
Даже в моменты глубочайшей веры
Я никогда не расставался с Тобой,
И теперь я измучен нуждой видеть Тебя.
Это пламенное рвение сжигает меня.
Мой милостивый Учитель,
Избавь меня от этой пытки, молю».

Не успел Миларепа закончить, как Уважаемый Джецюн Марпа появился в месте соединения кучи облаков с радугой, как бы облаченный в пятицветную мантию. Он приближался верхом на льве с богатой сбруей, выражение его лица источало нарастающее божественное свечение.