Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

• Название: Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи
• Автор: Том Джелтен
• Жанр: Биографии и Мемуары

Компания Факундо Бакарди, основанная на Кубе в 1862 году, принесла острову мировую славу. Том Джелтен написал свою книгу про историю семьи Бакарди, про историю семейного бизнеса Бакарди — знаменитого рома, и про бурную историю Кубы за последние 150 лет.  О приключениях пяти поколений семьи Бакарди, об истории борьбы Кубы за свободу, об отношениях с Америкой, о Фиделе Кастро, о насильственном разделении кубинской нации, рассказывает эта книга.

---

Маршрут Кастро пролегал и через пригород Гаваны Эль-Которро, где находилась одна из пивоварен «Атуэй», принадлежавшая «Бакарди». Поскольку компания «Бакарди» была семейным предприятием, тесно связанным с кубинскими патриотами и не запятнавшим себя никакими связями с Батистой, она стремилась выразить свою поддержку новому лидеру страны, так что руководство и работники устроили обед в честь прибытия Кастро на пивоварне в Которро — такой же, какой был дан в честь Эрнеста Хемингуэя в 1956 году. Приготовили такое же обильное угощение, и работники пивоварни повесили на ограде самодельный плакат с теми же приветственными словами, которые Фидель видел в каждом городе по пути. «¡Buenvenudo, Fidel! ¡Gracias!»

Остановка на обед должна была стать последней перед торжественным въездом в Гавану. К полудню шоссе перед пивоварней было запружено машинами и зеваками. К автоколонне примкнуло огромное количество автобусов с повстанцами, открытых грузовиков, набитых революционерами с рюкзаками, и танков «Шерман», которые неумело вели молодые партизаны, еще не освоившиеся с управлением. Сам Фидель в то утро пересел в новый английский вертолет, который нашли его люди на военной базе в Ольгине пять дней назад. Кастро приземлился на поле у южной окраины Эль-Которро, а затем подъехал к пивоварне на джипе, причем водителю пришлось маневрировать в пробке и даже выезжать на обочину, крича ликующей толпе, что надо посторониться.

Едва Кастро добрался до пивоварни, появился связной с вестью о том, что дальше по дороге на автозаправочной станции «Шелл» Фиделя ждет его девятилетний сынишка Фиделито. Мать мальчика Мирта Диас-Баларт, бывшая жена Кастро, с которой он развелся несколько лет назад, устроила так, что когда Фидель стал готовить революцию, мальчика отправили в Соединенные Штаты, и Фидель не видел сына более двух лет.

Гудок пивоварни уже загудел, возвещая о прибытии почетного гостя, однако Фидель, услышав, что его сын поблизости, велел водителю ехать прямо на заправку. Его адъютанты, дожидавшиеся его на пивоварне, бросились его догонять.

Работники пивоварни и члены семьи Бакарди были огорчены тем, что Фидель даже не остановился с ними повидаться, однако по-прежнему оставались в радостном возбуждении. Кое-кто вслед за Фиделем поехал в центр города, остальные смотрели репортаж по телевизору. Среди тех, кто дожидался прибытия Фиделя в Эль-Которро, был и Хоакин Бакарди, которому было пятьдесят семь — единственный оставшийся в живых сын младшего брата Эмилио Хосе. Пивовар, учившийся в Гарварде и стажировавшийся в Дании, обладал репутацией человека немногословного, однако в день, когда Фидель и его люди въехали в Гавану, его переполняли эмоции. «Это самое чудесное, что я видел в жизни, я и не подозревал, что такое возможно, — признался он журналисту Жюлю Дюбуа.

— Куба стала свободной, и я надеюсь, что она останется свободной еще много-много лет».

Накануне компания «Бакарди» опубликовала в гаванских газетах рекламу, обращенную к освободителям Кубы: «Спасибо вам от имени народа Кубы, от имени кубинской революции. Благодаря вашим стараниям и вашим жертвам мы снова можем сказать: «Везет же кубинцам!»» В предшествовавшие месяцы вооруженной борьбы рекламный слоган «Бакарди» «¡Qué Suerte Tuene el Cubano!» казался несколько неуместным. Однако названия «Бакарди» и «Атуэй» все это время были на виду и на слуху — на бейсбольных площадках, в газетной и журнальной рекламе, на радио и по телевизору. Пиво «Атуэй» было спонсором ежевечерней программы новостей на главном кубинском телеканале «Си-Эм-Кью», а в ту эпоху компания, которая была коммерческим спонсором той или иной программы, в сущности, владела ей. Маноло Ортега, тот же репортер, который комментировал бейсбольные матчи, спонсировало которые все то же пиво «Атуэй», каждый вечер зачитывал новости, а в заключение программы поднимал бокал пива «Атуэй» за своих зрителей. Именно Маноло Ортега в своей ежевечерней «Хронике «Атуэй»» познакомил многих кубинцев с Кастро и его революционными речами.

* * *

Некоторые вопросы к правлению Фиделя Кастро возникли сразу же по его прибытии в Сантьяго, когда он начал отдавать приказы о расстрелах batistiano – полицейских, информаторов и прочих сотрудничавших с режимом. Смертная казнь на Кубе была запрещена согласно той самой конституции 1940 года, которую Кастро клялся соблюдать, однако он оправдывал убийства «криминальным кодексом» повстанцев, составленный им самим и его последователями годом раньше в горном лагере.

Осужденным предоставлялась лишь видимость суда, после чего их ставили к стене и расстреливали.

Массовые казни (только в одном Сантьяго их было семьдесят за один день) возмущали даже иных сторонников Кастро, в том числе и некоторых Бакарди. Их завод стоял на той же улице, что и бойня, где в прошлом веке испанские войска расстреляли сотни сторонников кубинской независимости, в том числе команду «Виргиниуса».

Мануэль Хорхе Кутильяс, молодой инженер из компании «Бакарди» и правнук Эмилио, с женой Розой однажды гостил у родителей в их доме в Виста-Алегре, и среди ночи супругов разбудила ружейная пальба, которая продолжалась так долго, что заснуть снова Мануэлю с Розой так и не удалось. На следующий день Кутильяс узнал, что той ночью на ближнем холме Сан-Хуан произошла массовая казнь под руководством Рауля Кастро, брата Фиделя. На следующую ночь стрельба возобновилась. К своему ужасу, Кутильяс узнал, что среди казненных был и полковник Бонифасио Хаса, бывший начальник полиции Сантьяго, который лично приказал своим подчиненным сдаться Кастро и 1 января стоял рядом с ним на балконе. Казни заставили Мануэля всерьез задуматься о характере нового революционного режима.

Однако эти сомнения ничуть не разделяли ни родители Мануэля, ни его дед Радамес Ковани, ни его бабушка Марина Бакарди, дочь Эмилио — все они с прежним энтузиазмом поддерживали Фиделя Кастро и его новое правительство, По правде говоря, большинство кубинцев сочли казни необходимой мерой. Некоторые казненные были известными палачами и убийцами, и многие кубинцы заключили, что они получили по заслугам. Для Кастро же казни служили и дополнительной цели — они показали, что он не замедлит обрушить все свои силы на тех, кого сочтет заклятыми врагами революции.

Когда казни вызвали всенародное возмущение, Кастро дал на это резкий ответ и призвал кубинцев выразить свою солидарность на массовой демонстрации у президентского дворца 21 января. На этот призыв откликнулись более полумиллиона человек. «Мы покажем, что за нами стоит общественное мнение и что наше дело правое!» — объявил Кастро. Многие демонстранты несли лозунги со словами «¡Que Sigan Fusilamentos!» — «Да продолжатся расстрелы!» Кубинцы были готовы к крупным переменам в стране — и большинство видело в Фиделе Кастро человека, который их осуществит.

Среди тех, кто был склонен оправдывать действия Кастро, был и глава «Бакарди» Пепин Бош, который 5 января вернулся из добровольного изгнания в Мексике и был полон оптимизма по поводу будущего своей страны. Бош очень долго противостоял Батисте и был счастлив, что его наконец-то нет. «Триумф революции несказанно осчастливил меня, — сказал Бош журналисту по прибытии в Гаванский аэропорт. — Возможно, это и не было заметно, но почти все кубинцы поддерживали революцию.

Люди, которые ей руководили, полны благих намерений и добьются успеха в трудном деле реорганизации жизни в стране». Когда Бошу напомнили, что когда-то он считался вероятным кандидатом в президенты, он отмахнулся. «Настал час молодых, — сказал он, — а Кубу впереди ждут, без преувеличения, великие дни». В частных беседах Бош признавался своим близким и деловым партнерам, что массовые казни и воинственность Кастро его тревожат, однако он был готов — хотя бы ненадолго — закрыть глаза на подобные сомнения.

Сантьяго, кубинский город, на долю которого в предыдущие два года досталось больше всего испытаний, быстро вернулся к нормальной жизни. Начал снова ходить транспорт, открылись магазины. Завод «Бакарди», закрывшийся в ноябре, возобновил работу. Совсем скоро в городе снова начались веселые гулянья, а молодые люди, несколько месяцев прятавшиеся от полиции, показались на улицах. Не прошло и трех недель с падения режима Батисты, как в Сантьяго устроили самый масштабный публичный праздник новой эры — Вильма Эспин и Рауль Кастро, первая революционная пара, сочетались браком на церемонии в клубе «Ранчо» — это был модный ресторан с мотелем, основателем и совладельцем которого был Пепин Бош.

Хосе Эспин, который долго работал в «Бакарди» и был акционером компании, устроил в честь своей дочери и ее молодого супруга роскошный свадебный прием – украсил зал сотнями живых цветов и заказал сорок ящиков шампанского. Клан Бакарди присутствовал на свадьбе, пожалуй, в полном составе — в том числе и свояченица Эмилио Бакарди Эрминия Капе, младшая сестра его жены Эмилии, которой было девяносто четыре года. Дочь Эмилио и Эльвиры Марина Бакарди и ее муж Радамес тоже были в числе приглашенных — вместе с внуком Марии Мануэлем Хосе Кутильясом, который пришел поздравить молодых несмотря на недоверие к братьям Кастро. Пришли и сотни жителей Сантьяго и многие соратники-революционеры Рауля — за исключением его брата Фиделя, который уехал в Венесуэлу: это был его первый выезд за границу с момента прихода к власти. Рауль явился в партизанской камуфляжной форме, черном берете и с повязкой «М-26–7» на рукаве, вооруженный пистолетом 45 калибра. Ему уже исполнилось двадцать семь лет, однако отрастить окладистую бороду так и не удалось, — возможно, поэтому, ради компенсации, Рауль отпустил очень длинные волосы и завязывал их в хвостик, который подружки Вильмы находили очень забавным.