Георгий Шторм - Повести

• Название: Повести
• Автор: Георгий Шторм
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-08-000264-6

В сборник включены популярные повести об известных русских полководцах и исторических деятелях.

---

В одну из следующих ночей Карл не мог заснуть и позвал к себе старого своего слугу, умевшего хорошо рассказывать сказки.

И старик завел речь о северном богатыре, о каком-то Ролфе Гетриксене, в незапамятные времена якобы завоевавшем Россию.

Эта сказка очень понравилась королю.

Потом вспомнил слуга о Густаве Адольфе и о его войне с русскими. И спел он сагу о том, как Густаву Адольфу помогали финны-волшебники, как пытались они действовать колдовством и наговорами, но русского оружия никак не могли заговорить.

Эта сказка королю понравилась меньше.

В ту же ночь русские войска продвинулись к Полтаве еще на три километра и расположились в укрепленном лагере в такой близости к шведам, что хорошо могли видеть и слышать врага.

И в подзорную трубу увидел Карл, что стоит перед ним могучее войско и в лагере русском — полный порядок. На мешках с землей сложены пирамидкой гранаты, блестят жестянки с чугунной картечью; вон бочки с уксусом для охлаждения пушек, а вон котлы для плавки свинца.

Тыл нового лагеря был прикрыт крутым берегом реки Ворсклы. Правый фланг упирался в глубокую лощину, а левый — в густой овражистый лес, тянувшийся до Полтавского монастыря.

Перед фронтом лагеря лежала открытая равнина, замыкавшая синеватой грядою леса. Между этим лесом и тем, что примыкал к монастырю, находилось пространство около двух километров.

Это был путь к Полтаве и в неприятельский стан.

На этом-то участке поля Петр приказал возвести шесть редутов на расстоянии ружейного выстрела один от другого. Еще четыре редута были возведены под прямым углом к первым. Враг неизбежно должен был атаковать эти укрепления либо прорваться между ними. Но поперечные линии грозили ему огнем во фланг и убийственным штыковым боем, а линии продольные — расстройством сил и поражением их по частям.

Выбор места и расположения этих редутов во многом предрешили исход битвы. Впервые в истории военного искусства были применены укрепления, разделенные свободным полевым пространством. Обычно их возводили иначе — как непрерывную цепь…

Русская армия состояла из пятидесяти восьми батальонов пехоты, семнадцати полков конницы и располагала семьюдесятью двумя пушками.

Общая численность войск доходила до сорока двух тысяч человек.

Накануне битвы основная масса пехоты сосредоточилась в укрепленном лагере. Там же поставили всю артиллерию. Передовые редуты были заняты двумя батальонами пехоты, а за ними в шахматном порядке стали семнадцать конных полков.

Войскам был прочитан приказ:

«Те, которые уступят неприятелю место, в числе людей считаемы не будут; таковых следует не принимать в компании, а также не вступать с ними в брак».

А король Карл объявил своим войскам, что для них уже расписаны в Москве квартиры; он сказал, посулив им верную удачу: «Приглашаю вас завтра пообедать в шатрах московского царя…»

Двадцать седьмого июня еще при звездах, в предрассветной прохладе и тишине, шведская армия покинула свой стан.

Противник рассчитывал напасть внезапно.

Шведам было слышно, как впереди стучат топоры и заколачиваются гвозди — это достраивались редуты. С одного из них враг был замечен. Всадник вынырнул из темноты, быстро повернул коня и выстрелил из пистолета. И тотчас же повсюду раздался барабанный бой.

Шведская пехота четырьмя густыми колоннами, а позади конница шестью двинулись к редутам. Первый же выстрел русских орудий оторвал головы двум гвардейским генералам, а второй повалил капитана и четырех мушкетеров Остготского полка.

Но противник устремился вперед. Два продольных укрепления не были еще закончены, и шведы без труда овладели ими. Однако тут же сказалось устройство редутов. Их огонь стал поражать врага в тыл и фланги. В то же время русская кавалерия под начальством Меншикова отрезала шесть батальонов пехоты и несколько эскадронов кавалерии от главных сил шведов и вынудила их отступить к монастырскому лесу. Этими частями командовали шведские генералы Шлипенбах и Роос.

Меншиков трижды опрокидывал шведскую конницу, но ее всякий раз поддерживала пехота и наносила его частям сильный урон.

И удаль Меншикова едва не испортила дела. Его задачей было сдерживать шведов лишь до тех пор, пока русская армия не выйдет из лагеря. Прикрывать же долго редуты было бесцельно. И Петр уже дважды приказал ему отступить.

Но Меншиков стоял на своем. Он слал Петру трофеи и доносил, что «изрядно» бьет шведов; приказать же коннице «налево кругом!» нельзя: неприятель может слишком осмелеть.

Но вот шведский фельдмаршал Рейншильд понял, что редуты взять невозможно, и заставил пехоту пройти между ними. Тогда Петр отдал решительный приказ: главным силам кавалерии отступить вправо, но при этом «крепко смотреть», чтобы враг не мог загнать ее в лощину, то есть прижать к горе.

Маневр оказался для противника гибельным. Неся огромные потери, он прошел сквозь редуты, и его правый фланг оказался под огнем русских пушек. Неприятель увидел, что его погоня за конницей «не весьма ему прибыльна», и, расстроенный, отступил в лес.

Русский генерал Ренцель тем временем завязал бой с «отрезанной» шведской конницей, сражавшейся под начальством Рооса. А Меншиков атаковал укрывшуюся в овраге пехоту, уничтожил ее и захватил Шлипенбаха. Отнимая у него шпагу, он сказал с усмешкой: «Нечем хвалиться, коли из рук валится!» — и повел генерала в плен.

Теперь Петр стал хозяином битвы. К шести часам утра он вывел из лагеря почти всю русскую армию и выстроил пехоту в две линии, поставив на флангах драгунские полки.

Перед этим он сказал:

— У нас сорок семь полков, а у шведов только тридцать четыре. Если вывести все войска, то неприятель в бой не вступит; поэтому число полков надо уменьшить.

С этой целью шесть из них были оставлены в лагере. Но противник бездействовал, и Петр решился на новое ослабление своих сил.

К северо-западу от шведского стана стояли казаки, преграждавшие врагу путь отступления на Кременчуг и Переяславль. Шесть драгунских полков были посланы туда, будто бы в помощь казакам. Расчет оказался верным. Шведы заметили маневр и перешли в наступление. Разъезды тотчас донесли об этом Петру.

— Воины! — сказал он. — Пришел час, который решит судьбу отечества!.. Не должна вас смущать слава неприятеля, якобы непобедимого, ложь которой вы доказали не раз своими победами… Имейте в сражении перед очами вашими правду… А о Петре ведайте, что ему жизнь недорога, жила бы только Россия во славе и благоденствии!

«Непобедимые шведы хребет показали»

Пахана шведская пашня
Солдатскими ногами;
Боронена шведская пашня
Солдатскими руками;
Посеяна новая пашня
Солдатскими головами;
Полита новая пашня
Горячей солдатской кровью…

К девяти часам армии сошлись на орудийный выстрел.

Заговорили русские пушки. Картечь и ядра посыпались на шведов, но они шли, стойко выдерживая огонь.

Расстояние между войсками уменьшилось до двадцати пяти сажен, и началась ружейная подготовка атаки. В это время шведская пехота вытянулась в одну линию, а кавалерия построилась на флангах — в две.

Залп следовал за залпом. Но войска стояли, как неподвижные стены.

Когда пальба затихала, были отчетливо слышны слова команды. И затем вновь гремели шведские мушкеты и длинные русские ружья — солдаты называли их «турками»; они били на пятьсот шагов.

Карл за несколько дней перед тем был ранен в ногу. Обложенный подушками, держа в одной руке пистолет, в другой — шпагу, он лежал на носилках, в открытой «качалке», запряженной двумя лошадьми.

В центре русской пехоты резко выделялся батальон Новгородского полка, одетый в серые мундиры. Карл, считая этот полк «новобранным», решил, что здесь будет легче всего сделать прорыв.

Новгородцы мужественно встретили натиск, но были не в силах устоять против двойного числа наступавших. Шведы «на штыках» прошли сквозь первую линию и уже грозили отрезать левое крыло.

Тогда в сумятице боя мелькнули темно-зеленый мундир Петра и его пробитая шведской пулей шляпа.

— За отечество принять смерть весьма похвально! — закричал он, потрясая шпагой.

И, взяв из второй линии батальон пехоты, бросился с ним навстречу шведам, сомкнул прорванный строй и начал теснить врага.

Гром семидесяти двух русских пушек сотрясал землю. Шведы отвечали только из четырех орудий. Остальная часть их артиллерии из-за недостатка боевых припасов вынуждена была молчать.

Рукопашный бой завязался на всем пространстве поля. Зеленые мундиры перемешались с синими. Желтые и белые знамена переходили из рук в руки. Снова — в который раз! — сошлись грудь с грудью русский и швед.