Лев Никольский - «Ракета» выходит на орбиту

• Название: «Ракета» выходит на орбиту
• Автор: Лев Никольский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1966

О чём эта книжка?

Валерик — главный её герой, — наверное, ответил бы так: «Ну, конечно, о нашей «Ракете»!»

Верно. Все события, от первой до последней страницы, связаны с радиогазетой, которую ребята, несмотря на неудачи, всё-таки выпускают в школьный эфир…

Но эта повесть о многом другом.

Дружба и предательство, потерянное и завоёванное уважение, большая и мелкая ложь и настоящая правда — вот о чём задумываются герои книги.

А Валерик, наверное, добавил бы: «И о том, как человек становится взрослым!»

Но… Пусть ребята сами расскажут обо всём. Ведь это важно знать каждому. Правда?

---

Временно у них поселилась тётя Нина. И он мог не беспокоиться за Свету. А Света осунулась. Веснушки ещё ярче высыпали на её бледном лице, окаймлённом медно-рыжими волосами. Температура спала. Но доктор был неумолим. Он снова и снова выслушивал девочку и разрешил ей ходить только по комнате, да и то немного.

Кока Марев, убедившись в непоколебимом намерении Кузьмы Васильевича взыскать с него деньги, приступил к обязанностям уборщицы. Он должен был наводить чистоту в мастерских, в библиотеке, присматривать за актовым залом. Но в рубку его не пускали. В первый же день к нему подошла нянечка тётя Валя и строго спросила:

— Тебе швабру-то можно доверить? Ну-ка, покажи, как ты подметаешь.

О, это, оказывается, была целая наука. Валентина Анисимовна повела Костю к себе в кладовую под лестницу. Кладовушка была увешана картинками и фотографиями, которые бережно хранила нянечка от каждого выпуска. Было здесь и фото какого-то усатого генерала.

Кока Марев увидел в углу целый набор тряпок: одни для пола, другие для окон, третьи — обтирать цветочные горшки, четвёртые — для книжек. В первый день нянечка не дала ему швабру в руки, а велела: «Ходи за мной, смотри, как я работаю». У неё был выработан точный маршрут, и только после того, как она прошла его с Маревым, Коке были выданы тряпки: «Ну, теперь смотри, есть ли что убирать за мной?!» Нет, там, где прошла Валентина Анисимовна, не осталось ни пылинки.

— Вот так и я за тобой другой раз ходить буду. И чтобы тоже чистенько было. Это же людям радость — чистота, — потребовала Валентина Анисимовна.

Против ожидания работа даже понравилась Мареву. Если кто-нибудь оставлял мусор в мастерской, он подходил и сурово требовал:

— Эй, подними-ка, за тобой убирать некому. К порядку надо приучаться!

Когда Васенька попытался посмеиваться над ним, он так огрел его, что Меньшов, потирая ушибленный бок, удивлённо посмотрел на своего недавнего товарища и только ограничился словами:

— Во, козёл! Я ж пошутил. А ты бодаешься…

Пришло время первой получки, Костя постеснялся пойти за ней.

— Тебе что, деньги не нужны? — спросил его на другой день завхоз.

Часть получки была удержана на радиодетали по списку, составленному Лёней Фогелем. Но остальные деньги — небольшая, конечно, сумма — были вручены Мареву после того, как он в первый раз за свою жизнь расписался в ведомости на получение зарплаты. Кока купил коробку «Казбека», из которой важно угостил отчима, ещё килограмм «воздушной кукурузы», остальные деньги отдал матери. Договорились, что будут копить понемногу на костюм к выпускному вечеру.

В классе к Мареву начали относиться, как к человеку самостоятельному. Мне, правда, трудно было забыть, что передо мной недавний книжный вредитель. Но надо отдать справедливость, «уборщица» с должным уважением относилась к книгам, и пыль с полок вытиралась хорошо.

…Ремонт радиорубки подходил к концу. Побелены потолки, окрашены стены, покрыты масляной краской окна, двери. Во время работы много говорили о «Ракете». Надеялись, что, когда радиорубка, обновлённая, чистая, как лаборатория, войдёт в строй, «Ракета» сразу покажет себя. Но Славе было ясно, сколько трудного впереди. Света болела, Валерик не говорил, а шептал.

Самые опытные, хорошие дикторы выбыли из строя. Ни одного подготовленного техника также не было — новичок Саша Кореньков ещё приспосабливался.

«А главное, — думал Слава, — это орбита». По какому курсу должна пойти «Ракета»? И вот об этом больше всего спорили после работы в рубке новые капитаны радиокорабля.

Часто к ним приходила Анюта, а иногда, начав спор в рубке, все вместе спускались в библиотеку, и там, у меня в книгохранилище, споры разгорались с новой силой. Автору не хочется преждевременно рассказывать о планах Славы, Валерика, Наташи, Анюты и всех, кто с ними. Придёт время, и вы сами оцените эти планы. Единственное, о чём нельзя умолчать, — это о секрете Анюты.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ МОЙ СЕКРЕТ Рассказывает Анюта

Нет, конечно, нужно было сбить спесь с этих скверных парней. Неужели вся школа зависит от пары великовозрастных детин, которые засели в радиорубке, крутят тягучие блюзы или крикливые джазы и прочую дребедень, ловят нужные и ненужные станции и из милости соглашаются обслуживать свою школьную радиогазету!

Старшей вожатой полагается любить всех ребят. Но за что, скажите, могу я хорошо относиться к такому Васеньке Меньшову? Ну, Кока Марев грубиян, драчун, но в нём всё-таки что-то есть. Да и жизнь у него в семье нелёгкая. Отец не родной, пьяница. Мать усталая, забитая женщина. А чего не хватает этому лоботрясу, кругленькому Васеньке? Дома всё к его услугам, хотя родители: мать бухгалтер, отец радиотехник — не так уж много зарабатывают. Отец какой-то удивительно замкнутый человек. Всё свободное время придумывает шахматные этюды, задачи. А мать убивает время на Васеньку. Она считает, что учителя к её мальчику пристрастны, не ценят его выдающихся талантов. Васенька в нашей школе с третьего класса и с каждым годом учится всё хуже и хуже, а мама выторговывает ему отметки и не хочет замечать, что этот балбес трётся около какой-то подозрительной компании, что от сыночка несёт не только табаком, а иногда и спиртным. Мерзость!

Раньше Васенька Меньшов был просто неприятным тихоней. А теперь повзрослел, округлился, наметились усики и какая-то двойная причёска. В школе ещё ничего. А выйдет на улицу, разведёт волосы расчёской — предпоследний крик моды.

Я люблю, когда ребята называют меня Анютой. Это душевнее, чем по имени-отчеству. Но вот ко мне подошёл Меньшов и своим клейким голосом протянул:

— У вас модный загар, Анюта!

Я смерила его взглядом, от которого другой покраснел бы.

— Запомните, Меньшов! Я для тебя Анна Васильевна. И вообще, если других дел нет, можешь уходить из пионерской комнаты.

И от таких хоть в чём-то зависеть…

План мой был прост и ясен. Но я порядком перетрусила в тот вечер, когда поехала в Новую Деревню разыскивать переулок Савушкина. Мне казалось, что я хорошо знаю город, не раз водила пионеров на экскурсии, устраивала викторины с фотографиями архитектурных памятников «Знаешь ли ты?»

Нет, не знаю! Я затерялась в новых кварталах Новой Деревни. Когда всё-таки нашла дом № 3 а, выяснилось, что это не переулок, а улица Савушкина. Переулок же был где-то ближе к Чёрной речке — и теперь снова переименован. Уже поздно, около десяти часов вечера, я звонила в квартиру № 279. Почтовый ящик — наглядное пособие почтальонам: вырезаны заглавия газет и журналов — «Комсомольская правда», «Учительская газета» и «Техника — молодежи». Внизу — совсем неизвестное мне издание: «Кинетика и анализ». Всё ясно — я у цели!

Дверь открыл он сам. Достаточно было пышной бороды, чтобы сразу его узнать. Оказывается, меня узнать труднее.

— Чем могу?.. — спросил хозяин, запахивая полосатую пижаму.

— Фёдор Яковлевич, — смутилась я, — извините, пожалуйста, но вы нам очень нужны.

— Вам? — переспросил Фёдор Яковлевич, продолжая стоять в дверях и всматриваясь в меня.

И вдруг всё изменилось.

— Анюта… — сказал он негромко и удивлённо. — Ты?! Заходи же.

В маленькой передней настала его очередь смущаться. Заметив, что встречает незваную гостью в пижаме, хозяин поспешно извинился, попросил подождать и через несколько минут, ещё поправляя галстук, пригласил меня в свою комнату. На нём был парадный костюм. Борода такая же пышная, но сам Фёдор Яковлевич стал как-то поменьше и движения его не такие широкие и плавные, как все мы привыкли видеть. А главное — ничего устрашающего. Значит, я действительно выросла. Как будто и глаза, раньше пронзительно голубые, стали мягче, подвыцвели. Но это был тот, кого я искала.

Два года назад Фёдор Яковлевич Кукшин, наш учитель физики, гроза и любимец учеников, ушёл на пенсию и с тех пор в школе не показывался. Не мог он бывать гостем. А я пришла звать его на помощь.

Всё-всё, что творилось у нас, ему было интересно и необходимо, оказывается, знать. Я рассказала ему о «Ракете», о капитанах, о том, что мы не можем зависеть от двух скверных парней.

Он огорчился, узнав, что в радиоузле сгорел трансформатор. Расспрашивал о переписке с Атлантическим океаном. Он гордился Зыбковым, но многие теперешние имена ему не были знакомы. Он ничего не знал ни о Валерике, ни о Свете и только Славу, который учился у него один год, как будто припоминал. А меня долго поздравлял с дипломом учительницы:

— Коллега, я обязательно буду в школе в указанное вами время. — И добавил, не то радостно, не то горестно: — Идёт время! Подумать только, Анюта — учительница!

…Фёдор Яковлевич Кукшин, как мне сказали наши нянечки, явился в школу точно в назначенное время. Весёлый, бородатый, помахивая на ходу палкой с серебряным набалдашником. Да, в точности с ним мог соперничать только Кузьма Васильевич. Зато я, хозяйка, опоздала почти на полчаса: задержали в райкоме комсомола. К счастью, ребята дожидались меня в пионерской комнате. Они с увлечением играли в бильярд и не очень-то охотно положили кии.