Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

• Название: Сочинения. Том 3
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
• Жанр: История
• Год: 1958

 Евгений Викторович Тарле. Собрание сочинений двенадцати томах томах. Том III.

Содержание тома:

1. «Континентальная блокада». Том I.

---

Если можно из этих цифр или, лучше, из соотношений между этими цифрами сделать какие-либо выводы, то какие именно? Что ввоз во Францию и в Голландию американского хлопка свелся к нулю в 1810–1811 гг.; что в Гамбурге этот ввоз держался (контрабанда, с одной стороны, лиценции, с другой, тоже связанные с контрабандой, могли этому сильно благоприятствовать); наконец, что, действительно, через Россию, пользуясь ее неладами с Наполеоном, пользуясь декабрьским указом 1810 г., в течение 1811 г. американцы ввозили колониальные товары в страны европейского запада, как об этом читателю настоящей работы рассказывают документы, о которых речь идет в главах, посвященных экономическим отношениям между Францией и государствами Средней Европы, между Францией и Россией. Нельзя не заметить также, что даже и в 1811 г. Россия не только формально признавала еще континентальную блокаду, но и на практике вовсе еще не вполне свела ее к нулю; а это не могло не облегчить торговые сношения с русскими портами «настоящим» американцам сравнительно с американцами «мнимыми», под видом которых должны были торговать англичане. (Что касается вышеприведенных цифр, то если они и неточны, как неточна вся статистика того времени, то во всяком случае не оттого, что под видом американцев являлись торговать и англичане: это обстоятельство может лишить всякой достоверности цифры кронштадской, рижской, архангельской таможен, но не нью-йоркской, которая так или иначе отмечала в самом деле хлопок, вывозимый из Северо-Американских Штатов, никакой другой.)

Нужно сказать еще, что после жестокого кризиса 1811 г. Наполеон на деле сильно ослабил преследования против американской торговли, и со второй половины 1811 г. отмечаются весьма благоприятные последствия этого для лионского шелкового производства. Отношения между Наполеоном и Штатами улучшались все более по мере ухудшения отношений между Штатами и Англией.

Насколько вообще создавшаяся торговая конъюнктура и, в частности, торговое соперничество Англии с Америкой в деле подвоза колониальных продуктов в Европу сыграли свою роль в подготовке англо-американской войны 1812 г., — этот вопрос, к сожалению, еще вовсе не затронутый наукой, нуждается в особом рассмотрении, которому здесь совсем не место.

Этот двенадцатый год видел и другую, более грандиозную войну, решившую участь всей континентальной блокады в ее целом.

Глава XVIII ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ИМПЕРИЕЙ И ИЛЛИРИЙСКИМИ ПРОВИНЦИЯМИ ПРИ НАПОЛЕОНЕ

Значение Иллирии для французской внешней торговли. Утрата боснийского рынка Францией в 1807 г. Пути левантийскою хлопка. Значение Иллирийских провинций как рынка закупки сырья и рынка сбыта. Экономическое угнетение Австрии. Конец французского владычества в Иллирии

По Пресбургскому миру Далмация отошла от Австрии к королевству Италии, другими словами, подпала под власть Наполеона и в феврале и марте 1806 г. была занята французскими войсками. Гражданским управителем (от имени вице-короля Италии Евгения Богарне) был назначен Дандоло, а командующим войсками (от имени непосредственно самого Наполеона) — Мармон. После войны 1809 г. Австрия, согласно Шенбрунскому миру, потеряла Кроацию, Истрию, Триест, Крайну, часть Каринтии и часть Штирии. Из Далмации и всех этих земель, приобретенных по Шенбрунскому договору, и были образованы так называемые «Иллирийские провинции» — особая административная единица, созданная декретом Наполеона, подписанным 25 декабря 1809 г., а 15 апреля 1811 г. Иллирийские провинции (окончательно присоединенные к Империи) получили свое административное устройство: они были разделены на департаменты и т. д. Мармон был заменен генералом Бертраном в качестве генерал-губернатора. Владычество французов продолжалось фактически до сентября 1813 г., когда в страну вошли австрийские войска (оборона французских войск кое-где длилась до самого конца 1813 и начала 1814 г.).

От начала до конца наполеоновского владычества в этих странах они интересовали французов не столько как рынок сбыта, сколько как рынок сырья, и сырья, в котором Франция ощущала гнетущую нужду.

Французское правительство считало, что к началу революции Франция получала из Леванта товаров на 37,7 миллиона франков и отправляла туда на 25,6 миллиона. Главной статьей импорта (из Леванта во Францию) было сырье: хлопок, шерсть, кожа, шелк — на 29 миллионов франков; главной статьей экспорта (из Франции в страны Леванта) были шерстяные и шелковые материи и изделия (на 9 миллионов франков). Что касается до левантийской торговли в эпоху Империи, то правительство (в 1807 г. например) считало ее почти равной нулю[1], но это относилось именно к экспорту из Франции. Сырье же (особенно хлопок) не только продолжало получаться с Леванта, но сделалось вследствие уничтожения колониальной торговли гнетущей необходимостью для французской промышленности.

Как рынок сбыта Далмация, в частности, ни малейшего значения для французской промышленности не имела. Да что и говорить о Далмации, когда даже такие страны Балканского полуострова, где у французов были старые торговые связи, оказывались совсем потерянными рынками, успевшими за время революции и войны с Англией ускользнуть из французских рук.

К 1807 г., например, Босния как рынок сбыта мануфактурных товаров была почти вовсе потеряна Францией, и все, что тут потеряла Франция, приобрела Австрия. В частности, о главной статье былого французского сбыта в Боснии, о каркассоннских шерстяных материях и изделиях, в 1807 г. говорится только в прошедшем времени[2].

Но зато на Далмацию сначала и на все Иллирийские провинции затем во Франции обратили внимание как на возможный транзитный путь для левантийского хлопка.

К началу 1808 г. обозначились такие пути для левантийского хлопка: из Салоник (или Адрианополя) в Сараево (в Боснии), из Сараева в Спалатро или Рагузу, из Спалатро или Рагузы в Зару (в Далмации), из Зары в Триест, из Триеста через Вену, Франкфурт и Страсбург в Париж или из Триеста через Линдау в Лион. Это, так сказать, столбовые дороги. Меньшее значение имел путь от Ливорно через Сарцано и Геную в Марсель. Какой хлопок попадал в Ливорно? Либо южноитальянский, либо часть левантийского. Высчитывалось[3], что при перевозке десяти тюков хлопка (в 1016 килограммов в общей сложности) указанным сухим путем (из Салоник или Адрианополя) во Францию этот товар обходится в 2654 франка (считая уже и ввозную пошлину в 66 франков со 100 килограммов, наложенную декретом от 22 февраля 1806 г.), тогда как морским путем это же количество доставлялось прежде в Марсель (из Салоник) лишь за 1517 франков (тоже считая тут и указанную ввозную пошлину), так что сухой путь обходился на 1137 франков дороже морского[4]. А морской путь практиковался на нейтральных кораблях вплоть до миланского эдикта…

Подсказанная Марсельской торговой палатой мысль нашла себе горячий отклик в правительственных кругах.

Салоники, Албания, Далмация, Босния, Италия, Франция — вот о каком пути для левантийской торговли мечтал Шампаньи в мае 1808 г.; вот для чего налаживался и ввозился транзит через королевство Италию. Сухой путь для левантийских товаров, беспрепятственная дорога из Турции во Францию — вот о чем думал Наполеон и о чем переписывались его министры[5], когда Европе могло казаться, что они всецело поглощены завоеванием Испании и водворением Иосифа Бонапарта на «престоле Фердинанда Католика».

Но путь этот был нелегок и неспокоен.

Безопасность торгового пути от Константинополя через Салоники и Адрианополь на Вену сделалась для французской текстильной промышленности предметом постоянного беспокойства, вечной заботы. В 1808 г. военные действия в Сербии, затем близость театра затяжной русско-турецкой войны (1806–1812 гг.) беспокоят их в высшей степени[6]. Получение левантийского сырья не обеспечено, все это висит на волоске, а иногда (например, в эпоху войны 1809 г. между Наполеоном и Австрией) на долгие месяцы и вовсе прекращается. У Австрии были большие политические мотивы, а у Наполеона еще и экономические бояться русских успехов в этой затяжной русско-турецкой войне, и главным из этих экономических мотивов был страх, как бы не лишиться левантийского хлопка.

С приобретением новых земель на Балканском полуострове, с образованием в 1809 г. Иллирийских провинций можно было думать и об усилении сбыта.

По утверждению министерства внутренних дел в 1808 г., все французские сукна шли в страны Леванта только через Триест[7]. Теперь, в 1809 г., когда Триест попал в руки Наполеона, этот сбыт еще более возрос; можно было начать подумывать о вытеснении Австрии с восточных рынков.

Министр финансов уже весной 1810 г. обращал внимание Наполеона на то, что со времени общего упадка морской торговли Вена сделалась центром левантийской торговли, потому что из Турции товары идут туда через Триест и Фиуме: таков был путь, установившийся, «когда еще эти два города принадлежали Австрии». Теперь они принадлежат Наполеону, и нужно изменить торговый путь, лишить Вену выгодной для нее конъюнктуры и направить левантийский торговый поток по владениям Наполеона — через Италию во Францию. Главное для этого средство — повысить пошлину на левантийские товары, приходящие из Вены; это — un moyen infaillible, но необходимы и другие мероприятия: учреждение вице-консулов в Баньялуке, Сараеве и т. д., облегчение навигации по Саве и т. п.[8]