Станислав Рассадин - В стране литературных героев

• Название: В стране литературных героев
• Автор: Станислав Рассадин
• Жанр: Прочая детская литература

---

Бальный зал в доме Павла Афанасьевича Фамусова. Бал в разгаре. Среди гостей - Архип Архипович и Гена. Они стараются затеряться в толпе, чтобы их не обнаружили. Гена глубоко возмущен слухом о сумасшествии Чацкого, тем более что слух этот рождается прямо у него на глазах.

Гена: Архип Архипыч, может, попробуем объяснить им, что все это вранье?

А.А.: Вряд ли, Геночка, из этого что-нибудь выйдет... Но погоди, разве я тебя не предупредил? Придется нам говорить здесь только стихами. А иначе нас мгновенно выставят отсюда.

Гена: Как же так? Я ведь не умею!

А.А.: Ничего, ничего, привыкай! В Стране Литературии без этого нельзя. С Иваном Грозным ты ведь ухитрялся объясняться стихами...

К Архипу Архиповичу и Гене подбегает возбужденный Антон Антоныч Загорецкий.

Загорецкий Про Чацкого слыхали?

А.А.: Нет, не слышал!

Загорецкий А с ним такой примерный случай вышел: Его в безумные упрятал дядя плут... Схватили, в желтый дом и на цепь посадили.

А.А.: Помилуйте, да он сейчас был тут!

Загорецкий Так с цепи, стало быть, спустили. (Убегает.)

А.А.: Такого сплетника еще не видел свет!

Гена Архип Архипыч! Что за бред? Нормального назвали психопатом! Давайте их разоблачим!

А.А.: (безнадежно). Куда там! Ведь говорит комедия сама Своим названием, как дважды два-четыре, Что в подлом фамусовском мире Всем умным-горе. От ума.

Гена: (он никак не может успокоиться). Да знаю это я! Мы проходили в школе... И все-таки я им сейчас задам! Эй, вы! Послушайте! Не стыдно разве вам Так подло сплетничать?

Фамусов О чем? О Чацком, что ли?

А.А.: (решив поддержать Гену). Сомнительно, чтоб он безумным был...

Фамусов Чего сомнительно? Я первый, я открыл!..

Гена: Тогда скажите честно и правдиво: За что его вы психом стали звать?

Хлестова Сказала что-то я - он начал хохотать...

Молчалин Мне отсоветовал в Москве служить в архивах...

Графиня-внучка Меня модисткою изволил величать!..

Фамусов Давно дивлюсь я, что никто его не свяжет! Попробуй о властях - и невесть что наскажет! Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом, Хоть пред монаршиим лицом, Так назовет он подлецом!

Гена: (он вдруг все понял). Ах вот в чем дело! Вы боитесь правды!

А.А. На этот раз, мой милый Гена, прав ты. Все мстят ему. Им правда колет глаз. Давай компанию с тобой покинем эту...

Гена: Покинем! Правильно! Карету нам, карету!..

Архип Архипович и Гена в комнате профессора. Фамусовские гости, бал, сплетня - все остается где-то там, далеко. Но Гена никак не может успокоиться.

Гена: Вот подлецы, а? Такого человека оклеветали... Архип Дрхипыч, а эта история была на самом деле?

А.А.: Нет, ее не было...

Гена: (он слегка разочарован). Выдумка, значит?

А.А.: Погоди, ты меня перебил. Такой истории не было до того, как Грибоедов написал свою комедию. Она случилась после.

Гена: Как - после? После чего?

А.А.: После того как комедия "Горе от ума" была написана. И даже после того, как Грибоедов погиб.

Гена: Не понимаю... Как же так?

А.А.: А вот так. Был среди современников Грибоедова один удивительный человек - Петр Яковлевич Чаадаев. Все пророчили ему блестящую будущность. Ходили слухи, что сам император собирается сделать его своим советником, а то и министром. Пушкин, который был другом Чаадаева, сказал о нем: "Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес, А здесь он офицер гусарский".

Гена: А почему Пушкин так сказал? Он, что ли, считал, что быть гусаром плохо?

А.А.: Нет, Пушкин хотел сказать, что по своим исключительным качествам Чаадаев должен был стать великим государственным деятелем - таким, как Брут или Перикл.

Гена: А он так и не стал?

А.А.: Не стал. Но не потому, что не мог, а потому, что предпочел сохранить независимость суждений, самостоятельность мысли. У него произошел разрыв с царем и его министрами. Помнишь, в "Горе от ума" Молчалин говорит Чацкому: "Татьяна Юрьевна рассказывала что-то, Из Петербурга воротясь, С министрами про вашу связь, Потом разрыв..."

Гена: (вдруг догадавшись). А! Так это его Грибоедов под именем Чацкого вывел?

А.А.: Ну, "вывел" - это, может быть, сказано чересчур сильно. Но у Чаадаева было и в самом деле немало общего с Чацким. Да Грибоедов этого и не скрывал. Даже фамилия "Чацкий" была выбрана не случайно: у нее ведь один корень с фамилией Чаадаева...

Гена: (придирчиво). Как же один корень? Ничего подобного! В фамилии Чацкого корень - "Чац", а у Чаадаева - "Чаад". Совсем другой корень!

А.А.: Да нет, все-таки один. Понимаешь, сначала Грибоедов назвал своего героя Чадским... Это только потом он решил два звука-"д" и"с" - обозначить одной буквой - "ц". Ведь Чадский и Чацкий звучат почти одинаково...

Гена: (старательно выговаривает). Чадский... Чацкий... Правда, одинаково.

А.А.: Ну вот. А фамилия Чаадаева в разговорной речи произносилась "Чадаев". Так и Пушкин писал: "Чадаев, помнишь ли былое..." Вот и выходит, что корень один - "Чад"... Впрочем, не о том речь. Главное, что с Чаадаевым через несколько лет после того, как он стал прототипом Чацкого, случилась беда, повторяющая трагедию грибоедовского героя. Его объявили сумасшедшим.

Гена: Кто объявил? Опять эти... на балу?

А.А.: Нет, на этот раз все было еще ужаснее. Его приказал объявить сумасшедшим сам царь. И только за то, что он позволил себе честно и прямо, вслух, как Чацкий, высказать правду о современном ему обществе.

Гена: А где он высказал? Прямо самому царю?

А.А.: Он написал философскую работу и напечатал ее в одном из журналов. Журнал был закрыт, а автор крамольной статьи официально объявлен безумным. То есть произошло то же, что с Чацким. Да иначе и быть не могло. В обществе, где лесть, подхалимство, карьеризм были общепринятыми, человек, который хотел жить иначе, уже казался странным. А уж тот, кто посмел прямо выступить против лжи и лакейства, против всех нравственных (а на самом-то деле - безнравственных) устоев фамусовского общества, - тот безусловно казался сумасшедшим...

Гена: Понятно... Так, значит, Чацкий-это Чаадаев...

А.А.: Ну нет, не надо ставить между ними знака равенства. Чем-то Чацкий действительно напоминает Чаадаева. А чем-то, например, - поэта и декабриста Вильгельма Кюхельбекера...

Гена: то есть как? Еще и Кюхельбекера?

А.А.: Да, об этом в ту пору немало говорили. Тем более что Чацкий так же горяч и пылок, каким был Кюхельбекер, или Кюхля, как называли его друзья. А кроме того, в жизни Кюхли было нечто очень похожее на то, что случилось и с Чацким: его тоже объявили безумцем. Так что, как видишь, литературная наука имеет основания и Кюхельбекера считать прототипом Чацкого...

Гена: (он сейчас переживает момент большого презрения к литературной науке). Наука! Тоже мне - наука! Наука-вещь точная. В физике или в алгебре такой неразберихи и быть не может.

А.А.: Ну, положим, и в алгебре есть уравнения с двумя неизвестными. А то и с тремя. А впрочем, наука о литературе действительно не принадлежит к разряду точных.

Гена: (удовлетворенно). Вот я и говорю...

А.А.: Но ведь тем она интереснее! Сколько тут простора для споров, размышлений, догадок!.. А что касается Чацкого, то есть даже мнение, что прототипом его был еще и великий английский поэт Джордж Байрон.

Гена: (возмущенно). Еще чего! Он-то тут при чем? Он ведь англичанин!

А.А.: Ну и что ж такого? Видишь ли, как раз в то время, когда Грибоедов задумал свою комедию, широко распространился слух о сумасшествии Байрона. Общество снова клеветало на человека, который не хотел считаться с его законами. И - что самое любопытное - слух этот распространяла жена Байрона. Видишь, как все похоже?

Гена: Что похоже?

А.А.: Ну как же! Кто первый пустил слух о безумии Чацкого?

Гена: Софья. Кто же еще...

А.А.: Значит, в обоих случаях это сделала женщина, которую любил тот, кого оклеветали...

Гена: Ясно... (Хотя по тону его видно, что ему еще далеко не ясно.) Кто же из них все-таки был настоящим?

А.А.: Кем-настоящим?

Гена: Прототипом.

А.А.: Я вижу, ты все еще жаждешь большей определенности... Ну что ж! Давай продолжим наше путешествие, чтобы окончательно выяснить этот вопрос.

Гена: (недовольно). Ну во-от!.. Я так и знал...

А.А.: Что такое? Тебе разонравились наши путешествия?

Гена: Ничего не разонравились. Только ведь вы еще когда обещали, что мы к Шерлоку Холмсу попадем. А теперь опять собираетесь куда-то не туда...

А.А.: Да, обещал... Что было, то было... (Задумывается. Радостно.) Ты знаешь-отличная мысль! Провести расследование относительно прототипов Чацкого! Кто сумеет провести такое расследование лучше Шерлока Холмса? Прекрасно! Едем!

И вот уже мы с вами на знаменитой Бейкер-стрит, в квартире еще более знаменитого Шерлока Холмса. Но наших героев, Гены и Архипа Архиповича, здесь пока нет. Они почему-то задержались. В квартире на Бейкер-стрит все как обычно: набор трубок, скрипка, на которой любит играть хозяин, его картотека и еще одна постоянная принадлежность Шерлока Холмса - доктор Уотсон. Сам Холмс в эту минуту стоит у окна.