Нора Робертс - Вернуть любовь

• Название: Вернуть любовь
• Автор: Нора Робертс
• Жанр: Современные любовные романы

Их песни и их страсть могли покорить любую аудиторию. Рейвен Уильямс — певица с богатым низким бархатным голосом, вознесшим ее на вершины славы, больше всего хотела любить и быть любимой, Брэндон Карстерс — музыкант, в котором обаятельный ирландский мечтатель соперничал с практичным британцем. Музыка, которую они создавали вместе, брала за сердце, волновала, будила желания. Но однажды она достигла опасного крещендо…

---

Она заиграла Моцарта. Полная трагизма музыка звучала в унисон с ее настроением. Даже когда она закончила играть, в воздухе, казалось, остались витать ее гнев и смятение.

— Я вижу, ты дома, — мягко прозвучали слова Джули, появившейся в дверях.

Эта стройная, элегантно одетая брюнетка вошла в жизнь Рейвен спокойно и естественно шесть лет назад. Девушка из богатой семьи регулярно посещала вечера у старых богачей и изнывала от скуки. Совместное проживание привнесло в жизнь обеих девушек нечто очень важное: дружбу и взаимное доверие. Джули заботилась о бесчисленных мелочах, связанных с карьерой Рейвен, а Рейвен подарила Джули смысл жизни, которого та была лишена в мире больших денег.

— Как прошла запись? — спросила Джули.

Она была высокой блондинкой, элегантной, стройной, с особым калифорнийским шиком.

Рейвен подняла голову, и улыбка сбежала с лица Джули. Прошло много времени с тех пор, как она последний раз видела у подруги этот беспомощный, опустошенный взгляд.

— Что случилось?

Рейвен глубоко вздохнула.

— Он вернулся.

— Где ты его встретила? — Джули не спрашивала, кто «он». За проведенные вместе годы только две причины могли вызвать у Рейвен такой взгляд. Одной из причин был мужчина.

— В студии. Он стоял у кабины. Не знаю, сколько времени он провел там, прежде чем я его увидела.

— Удивительно. Что это Брэндон Карстерс делает в Калифорнии? — Джулии поджала чутьподкрашенные губы.

— Не знаю. Сказал, что дела. — Рейвен покачала головой. — Может быть, он снова приехал на гастроли. — Она пыталась избавиться от напряжения, потирая руками шею… — Брэнд придет сюда завтра.

— Понятно.

— Джули, не надо играть роль секретаря, — взмолилась Рейвен, прикрывая глаза. — Лучше помоги мне.

— Ты хочешь видеть его, Рейвен? — Вопрос был задан в лоб. Рейвен знала, что Джули практичная, организованная, логически мыслящая женщина, придающая значение деталям, обладала такими качествами, которых начисто лишена была сама Рейвен. Они прекрасно дополняли друг друга.

— Нет… то есть да… — Она поднесла руки к вискам. — Не знаю. Я люблю его. О Господи, я думала, что уже сыта им по горло, думала, что с этим покончено! — Издав стон, она вскочила и стала прохаживаться по комнате. Сейчас в ней ничто не напоминало блестящую звезду эстрады: одетая в джинсы и полотняную блузку, несчастная, охваченная отчаянием простая девушка. — Я скрывала свою боль, была так уверена, что все прошло. Но как только увидела его, чувство вспыхнуло с новой силой. Я знала, рано или поздно я прибегу к нему, где бы он ни был. И представляла себе, что мы снова встретимся в Лондоне в какой-нибудь компании… может быть, так было бы легче. Но сегодня в студии… Я только подняла глаза, а он стоит… совсем рядом. Все возвратилось. И произошло так быстро, что я не успела опомниться. Я пела эту проклятую песню, которую написала после того, как он оставил меня.

И слезы, и любовь, и страсть

Ушли в страну воспоминаний.

Теперь твоя бессильна власть

Минули дни моих страданий!

Как хорошо свободной быть,

Познало сердце сладость воли…

— Разве это не глупо? — Рейвен потрясла головой, словно отгоняя видение, грустно улыбнулась и повторила: — Разве это не глупо?

Целая минута прошла в тишине, прежде чем Джулии задала вопрос.

— Что ты собираешься делать?

— Делать? — переспросила Рейвен. Она ходила по комнате, и волосы у нее развевались от стремительных движений. — Я ничего не собираюсь делать. Я не ребенок, который чувствует себя счастливым каждый раз, когда ему дарят игрушку. Мне едва исполнилось двадцать лет, когда я встретила Брэндона Карстерса и была ослеплена его талантом. Он был добр ко мне, а я так остро в этом нуждалась! Я совершенно ошалела от него и от моего собственного успеха тоже. Потеряла голову. Однако я не могла дать ему то, что он хотел от меня, я не была готова психологически и эмоционально. Тогда он внезапно скрылся. Он не понял меня совершенно. И даже не попытался узнать, почему я сказала «нет». — Она повернулась к Джули. — Почему ты ничего не говоришь?

— Ты прекрасно обойдешься без моих советов.

— Ну ладно. — Рейвен сунула руки в карманы и посмотрела в окно. — Мне прекрасно известно, что если не хочешь испытывать боль, не следует сближаться с людьми. Ты — еще один человек, ради которого нарушила это правило, и ты единственная, кто не покинул меня в беде. Брэнд вскружил мне голову тогда, несколько лет назад. Возможно, это была любовь, только любовь девочки, легко уходящая. Но сегодня, увидев его, я была в шоке, особенно после того, как закончила песню, которая вдруг так подошла к моменту и так ясно объясняла мое теперешнее состояние. — Рейвен снова уставилась в окно. — Завтра он придет и скажет все. Ему есть что сказать. Потом он уйдет. И это будет конец.

Джули внимательно изучала лицо подруги.

— О да. — Рейвен уже устала от вспышки эмоций, но еще больше от того, что была столь откровенной. Она взяла себя в руки. — Мне нравится моя жизнь такой, как она есть. Он ничего не сможет изменить. И на сей раз никто не сможет.

Глава 2

Рейвен тщательно выбирала костюм. На завтраке со своим агентом она хотела выглядеть ослепительной. Певица знала, что это необходимо для успеха. А кроме того, изысканная одежда придавала ей уверенность в себе. В дорогом ресторане всякий, кто не был одет роскошно, чувствовал себя ущербным.

Рейвен выбрала белый шелковый жакет покроя «кимоно», такого же цвета узкие в обтяжку брюки и блузку персикового цвета. В сочетании с элегантной шляпкой с плоскими полями, тяжелым золотым ремнем и тщательно подобранными серьгами этот наряд был просто великолепен. Изучая в зеркале свое отражение, она подумала, что прошла длинный путь.

Но прежде чем встретиться с агентом, Рейвен отправилась к Уэйну Меткалфу. Сидя в мягком кресле, она размышляла о своих отношениях с этим модельером. Он и Рейвен вместе начинали добиваться известности, она зарабатывала на жизнь пением в клубах сомнительной репутации, в прокуренных барах, а он тем временем изучал искусство модельера, и у него не было времени заглянуть к ней. Но Рейвен заходила к нему и восхищалась его работами.

Уэйн Меткалф был в самом начале своей блестящей карьеры, а Рейвен только еще собиралась на первые гастроли. Готовясь к выступлениям, она не высказывала своих пожеланий, положившись на вкус случайных модельеров, о чем впоследствии сожалела.

Уэйн, как и Джули, был ее другом, который достаточно знал о ее личной жизни. И так же, как Джули, был, без сомнения, искренне предан ей.

Рейвен понравился новый салон Уэйна. В первом его офисе не было ковров на полу, картин на стенах. В те далекие годы все помещение состояло из маленькой душной комнатенки над турецким рестораном. Рейвен еще помнила запахи чужестранной еды и словно слышала экзотическую музыку, доносившуюся сквозь дощатый пол.

Звезда Рейвен еще не светила ярко на тех первых концертных гастролях, она только начинала разгораться. Но слава пришла так внезапно, а ее вкус оказался таким сладостным, что у молодой певицы просто не хватило времени сразу привыкнуть ко всему, что этому сопутствовало: гастроли, репетиции, номера в роскошных отелях, репортеры, дорогие наряды, высокопоставленные лица, мечтающие с ней познакомиться, невероятное количество денег и невозможные требования к исполнительскому мастерству. Ей нравилось все это, несмотря на бесконечные переезды, на постоянную усталость, изматывающую растерянность, которую она не могла преодолеть на первых порах. Чудесными, а порой и пугающими казались ей толпы поклонников. Но она полюбила и их. Уэйн Меткалф стал известен после первых ее гастролей. Его засыпали заказами на экзотические туалеты. Шесть лет он был модельером Рейвен, и, хотя у него имелся уже большой штат работников и нагрузка была огромная, он внимательно обдумывал предложения Рейвен, сам занимался каждой деталью ее костюма.

Ожидание затягивалось. Рейвен отправилась в бар и попросила налить ей минеральной воды. В течение всех этих лет на многочисленных званых обедах, ужинах, сборищах после прослушивания записей она никогда не употребляла алкоголя. Она строго следила за собой.

Не надо было далеко ходить за примером, ее болью стала собственная мать. Мысли Рейвен вернулись к прошлому. Сколько времени она жила в постоянной тревоге? Еще девочкой она впервые обнаружила, что ее мать не похожа на других матерей. Даже в раннем детстве она ненавидела странный, противный запах спиртного, исходивший изо рта матери. Она боялась ее красного лица, невнятного бормотания и внезапных проявлений любви, таких же внезапных вспышек гнева, насмешливых взглядов посторонних и сочувствия друзей и соседей.