Тициано Скарпа - Венеция - это рыба

• Название: Венеция - это рыба
• Автор: Тициано Скарпа
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-01011-6

Тициано Скарпа не просто настоящий писатель, лауреат литературных премий, но и потомственный венецианец. Для него история Светлейшей республики неотделима от его личных воспоминаний — детских игр во дворах-кампьелло, подростковых романов, кульминации которых происходили в дверных нишах и на скамейках (а куда еще деваться в городе, где нет автомобилей?), забегаловок, не указанных ни в одном "нормальном" путеводителе. Эта книга подтверждает труднообъяснимое, но достоверное правило: когда автор знает в сто раз больше, чем пишет, это хорошо чувствуется в тексте, каким бы коротким тот ни был. Не случайно за восемь лет "Венеция — это рыба" выдержала в Италии тринадцать изданий.

---

Итак, зачем нужны все эти старые трюки? Зачем я окружаю себя великолепным пейзажем, устанавливаю неотразимые, обольстительные декорации? Я хочу произвести впечатление. Я предстаю на восхитительном фоне, как будто мое тело излучает ореол неповторимых видений. Пейзаж становится моим нимбом (следуя тому же принципу, я со вкусом одеваюсь, потому что одежда — это секреция моей кожи).

"Здесь можно разве что опоясаться пейзажем", — писал Андреа Дзандзотто.[22] А теперь взгляни на ситуацию в перевернутом виде, так, словно пейзаж сконцентрировался в нескольких узловых точках. Фон сгущается и застывает в некой фигуре, которая и есть я. Вот почему, если все пойдет хорошо, в моей голове постоянно будет вертеться вопрос: кого же она целует, меня или пейзаж? Еще одна опасность: на впечатляющем заднике по контрасту заметнее нескладные фигуры. Если ты не чувствуешь себя мисс Вселенная или мистером Голливуд, объясняйся в любви на фоне мусорных свалок, решись на первый поцелуй в смраде выхлопных труб, протяни руки, стоя спиной к зловонной нефтебазе, и ты окажешься единственным светлым пятном в этом пейзаже, неотразимым воплощением достоинств, ты будешь сиять как алмаз в грязи. Соблазняй в порту Маргера![23]

Однако я обещал дать тебе практические советы. Правда ли, что в Венеции занимаются любовью под открытым небом, буквально на каждом углу? Тут нужно сделать оговорку. Молодые венецианские парочки в большинстве своем не имеют машин. Как видишь, по городу запрещено ездить даже на велосипеде. Куда же податься, когда дома родители? У каждого подростка есть свои укромные уголки, выемки в конце уединенных калле, тихие дворы, объятые полумраком. И я, разумеется, не стану их называть. Сама найдешь (или в компании!), так еще лучше распробуете.

Конечно, эротоманы за прорезями ставен не дремлют. Хорошенько изучи обстановку, осмотрись. Дверные проемы утыканы звонками? Уличные фонари горят слишком ярко? Все эти окна у тебя над головой плотно закрыты? А что там за углом? Тупик или оживленная калле? Не остановится ли у каменных ступенек, сходящих к рио, легкая моторка, на которой в самый неподходящий момент хохмы ради на всю врубят стерео? Не покажутся ли кавалькады гондол, груженных серенадами?

Выбери дверной проем без звонков. Часто это вход в подсобку. Забейся в уголок, где фонарь разбит и не работает. Возьми на заметку баржи, пришвартованные на необитаемых спящих рио. Там хоть и сыровато, но ничего, сойдет. Не мешкая заходи на борт, а потом не оставляй за собой следов: презервативов, скатанных шариком бумажных салфеток, сердечек, вырезанных перочинным ножом на борту. Веди себя прилично, ведь тебе оказали гостеприимство. Кто-то садится на ночной вапоретто до Лидо, по весне или в начале осени, то есть до или после купального сезона. На пляже сколько хочешь незанятых кабинок. Правда, теперь там тоже стремновато, того и гляди нагрянет частная охрана с фонариками.

А в самом центре Венеции подыщи местечко понадежней, откуда можно выйти в любой момент как ни в чем не бывало. Если же вы хотите предаться любви на виду у всех, без всякого зазрения, оттянувшись по полной, тогда вам мои советы не нужны, и никакое место вас не смутит.

Для влюбленных венецианцев это прописные истины. Одно время я тоже играл в эти сентиментальные казаки-разбойники. С пятнадцати до двадцати лет. Все выискивал уединенные местечки под открытым небом. Я расскажу тебе пять коротких историй из того времени. Может, они произошли со мной, может, я от кого-то их услышал, может, сам был их свидетелем.

История первая. Парочка в конце калле, выходящей на канал. Оба стоят в проеме низкой двери. Оба уже порядком разоблачились. Внезапно появляются муж с женой и дочкой лет пяти. У мужа в руках карта. Он и не думает разворачиваться, настаивает на своем, до него словно не доходит, что он не вовремя, ему подавай нужную улицу. Ничуть не смущаясь, парочка подростков продолжает обниматься, приклеившись друг к другу всем телом. Их обнаженные груди, слившиеся в тесном объятии, прикрывают одна другую. Занавес из рубашек опускается сбоку. Как будто так и надо, парнишка указывает дорогу семейке заплутавших туристов. Девушка с любезной улыбкой вносит кое-какие уточнения в маршрут, чтобы муж с женой снова не заблудились и не доставали расспросами другую парочку.

История вторая. После долгих блуждании парень с девушкой наконец выискивают чудесный портал, удачно укрывшийся в складках города. Они усаживаются на широких монументальных ступенях, очень, кстати, удобных, и приступают к полезному обмену мнениями По ходу лобзаний, глаза вареных рыб замечают сквозь полузакрытые веки обращенные на них телекамеры. Их по меньшей мере пять, прямо мультимедийный расстрельный взвод. Должно быть, здесь находится какое-нибудь солидное учреждение. Охранник на проходной как пить дать уже прильнул к экранам, занимающим всю стену, и оценил из своей капитанской рубки виды сбоку и сверху, анфас и в профиль, все эти телеизлияния и катодные ласки.

История третья. Еще одна влюбленная парочка, решительно не знающая, куда податься. По ночам, часа в три, на лавочке в центре кампо происходит нечто вроде бега в мешке на месте. Снизу торчат ноги в спущенных до колен штанах. Сверху колышется беспокойная ткань. Это девушка накрылась широким пальто, забралась на скамейку и оседлала парня. Они занимаются любовью на глазах у всех. Только все уже спят.

История четвертая. Парень с девушкой занимаются этим стоя в углублении запертого подъезда в темном дворе. Девушка прислонилась спиной к двери, парень штурмует ее напористыми, проникновенными толчками. Нелегкая механика, неловкое совокупление. Парень дает маху, пролетает вперед и врезается в здоровенный висячий замок с зазубринами. Боль адская. Парень жалобно скулит. У него снова набухает, но уже не от желания, а от боли. На самом конце вскочил синяк. В метре от двери на первом этаже окно. Неожиданно раздвигаются занавески, сквозь них просовывается загадочная рука, кладет на внешний подоконник пачку бинтов и баночку мази от ушибов. Затем точеная рука санитарки тихонько исчезает.

История пятая. Девушка поздно возвращается домой и рассеянно смотрит по сторонам. "Какой-то знакомый тип, — мелькает у нее. — Да, точно он". Стоит себе посреди кампьелло у тумбы колодца. Перед ним на коленях девица — ублажает его. Парень и не думает прерывать подружку, занятую делом. Он обменивается взглядом с девушкой, проходящей по кампьелло, тоже узнает ее, машет рукой в знак приветствия, непринужденно улыбается и весело восклицает: "Эх!"

Попробуем предложить красивую концовку. Снова пересчитай колонны Дворца дожей, начиная с той самой, которая выдается из общего ряда. Только на этот раз веди счет со стороны пьяццетты,[24] напротив библиотеки Марчиана.[25] У седьмой колонны подними голову и взгляни на капитель. Увидишь полоску, как в комиксах или немых мультиках. Это одна из самых грустных и трогательных историй любви. Такая восьмиугольная любовь, изложенная против часовой стрелки. Исходная сцена высечена на уровне фасада.

Первая сторона: по улице идет юноша. Из окна выглядывает длинноволосая девушка.

Вторая сторона: они назначают первое свидание. Юноша и девушка любезно беседуют.

Третья сторона: девушка гладит юношу по лицу.

Четвертая сторона: они целуются.

Пятая сторона: они предаются любви.

Шестая сторона: родился ребенок, он в свивальнике. Мама с папой ласкают его.

Седьмая сторона: ребенок вырос.

Восьмая сторона: ребенок умер. Родители оплакивают его могилу.

В этой печальной повести я хочу обратить твое внимание на три вещи. Во-первых, в Средние века девушки тоже проявляли инициативу с помощью рук. Во-вторых, и в Средние века ложились в постель до женитьбы. В-третьих, все участники происходящего изображены в скорбных вытянутых позах. Действующие лица расположены с неизменной симметричностью, их жесты показаны в зеркальном отражении. Героев облачили в длинные одежды, отвесно ниспадающие до земли. Везде, кроме пятой сцены. Под тканой рябью простыней, в драпировке волнистых складок, опрокинутые льняной бурей двое возлюбленных улеглись на ложе в виде ромба или скорее перекошенного прямоугольника. Словно само это ложе пошло наискосок, а матрац принял ромбовидную форму. Страсть закружила ложе по комнате, заставила его пронестись вприпрыжку по полу. Любовь диагональна, она переворачивает эстетические каноны, нарушает строгую хореографию готического барельефа.

Руки

Тебе непроизвольно хочется ее потрогать. Ты касаешься ее, ласкаешь, пошлепываешь, пощипываешь, пощупываешь. Ты не переставая лапаешь Венецию.