Ирина Лобановская - Измайловский парк

• Название: Измайловский парк
• Автор: Ирина Лобановская
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3064-8

Рассказ родного дяди взбудоражил Валерия. Где-то на территории фамильной усадьбы Паниных, глубоко в земле, таился клад, зарытый в смутные революционные годы. Валерий Панин решил поехать посмотреть на развалины поместья. Размышляя о прошлом, он неожиданно вспомнил о разладившихся отношениях с другом. Формально Валерка разошелся с ним из-за сероглазой красавицы. Но сам Панин знал, что причина, по которой он увел возлюбленную у друга, совсем не романтического свойства, и эта невысказанная тайна тяжестью легла ему на сердце…

---

Блондинка снова заржала.

Валерка, слушавший под дверью, начинал ее ненавидеть, всю, с ног до головы: с травленными перекисью лохмами, аршинными шагами, гигантской, могучей, по-мужицки плоской фигурой и этим издевающимся над чужим слухом басом. Она явно трудилась не медсестрой, а главным информатором больницы. Должность ответственная.

И об этом хирурге Резнике он слышал от отца часто, но никогда его не видел.

— А на самом деле это цирк и был. Они даже подрались один раз: наш Резник и этот Туманов. Мишка который. Сыночек-то носит фамилию матери, больше дворянская, им это важно. Не нам они чета! Ну, после эта дамочка вывернулась и осталась со своим благоверным. Который даже ни о чем не подозревал, так ловко эта бабенка его за нос водила. А Резник и Мишка этот потом помирились, посмеялись и опять стали приятелями. Прямо не разлей вода!

Валерка вспомнил: отец как-то упоминал о таком научном классифицирующем термине психологии, психотерапии и их прибамбасов, как синдром обесценивания. В обычной жизни мы называем это цинизмом.

— А взятки они берут! Ох и берут! — никак не могла угомониться медсестра. — Как ведь делают? Грозятся отправить из больницы кого-нибудь домой. А старику этому еще лечиться и лечиться… Вот его родственники идут в супермаркет и, не пожалев денег, покупают, к примеру, огромадную коробку конфет и литровый красивый оплетенный фигурный кувшин с высокосортным кавказским портвейном. Все это упаковывают в простую эдакую хозяйственную сумку. А потом к врачу, с сумками всякими, извиняясь, поставили их подальше у стены, а в самый дальний угол незаметно запихали ту самую сумку. Потом стали уходить, а врач твердит: «Не знаю, ничего не знаю, буду думать, но…» И родственники сумки берут и уходят. «Забыв» при этом одну в самом дальнем углу. Может, думают, как потом медсестра наконец увидит, скажет ему: «А те ребята-то у нас одну свою сумку оставили!» Невольно подойдут, невольно заглянут внутрь… И найдут там кувшин с вином и роскошные конфеты… А через день родственники звонят врачу. Он приветливо, не то что вчера, говорит: «Все нормально. Вашего больного я пока оставляю. Не беспокойтесь». И ни про какую сумку даже ни слова. Так хорошо они сыграли, так и он ответно искусно сыграл.

В конце коридора послышались чьи-то шаги. Валерий поспешно оглянулся, подумал, как будет стыдно, если его здесь застукают за подслушиванием, и поспешил к отцу.

Ненависть бурлила кипящим чайником.

Глава 6

Мысль о фамильных ценностях преследовала Валерия чересчур упорно. Настойчивой и дерзкой она оказалась, эта мысль, и отвязаться от нее он не мог, как ни пытался. А упорством в достижении своих задач Валерий обладал недюжинным, мать твердила: наследственным, панинским.

— В конце концов, — поделился он тем вечером с Арамом, — почему бы мне не найти дедовские драгоценности? Я имею на них полное право, как единственный наследник рода Паниных. Сечешь? У дяди детей нет, он сам говорил… Но куда он провалился? Никак не могу поймать…

Дядька выглядел чересчур загадочной и странной личностью. Валерий не раз набирал номер его телефона, но трубка неизменно нудно отвечала бесконечными хриплыми, словно прокуренными гудками, напоминающими мерзкий голос мужеподобной медсестрицы. Дядька явно дома бывал редко. Или мать дала неверный номер, обманула. Хотя очень на нее не похоже.

Валерий попробовал вновь пристать к ней с вопросами, но, конечно, толку не добился — Галина Викторовна опять нахмурилась, свела темные широкие брови в одну почти сплошную грозную линию и объявила, что с братом у нее давно отношения сложные и ей не хочется возвращаться к разговору о нем.

Круг замкнулся.

Галина Викторовна догадывалась о метаниях сына. И все чаще и пристальнее посматривала на него. Валерий бесился и еле сдерживался, чтобы не нахамить в ответ. Хотя на что ему было грубить? На взгляды? Да мало ли кто как на кого посмотрит… Тем более мать…

Вечерами они по-прежнему беседовали на медицинские темы. Галину Викторовну тоже удивляло, почему сын решил специализироваться на психиатрии, хотя до специализации еще довольно далеко. И он нехотя объяснил:

— Мне трудно спокойно видеть и слышать этих несчастных, у которых природа по злобному умыслу или просто по недомыслию перепутала что-то в мозгах. Этих странных, неадекватных людей, то бросающихся на окружающих, то вымаливающих себе взглядами сострадание… А общество не способно на жалость. В крайнем случае малость посочувствует безногому, но только не психопату. Эти всегда изгои. Я однажды задумался над ними да так и застрял на своей мысли навсегда. Потом я где-то вычитал рассуждение одного профессора неврологии из Штатов. Он утверждал интересную вещь. Якобы в большинстве всех наших заболеваний главный застрельщик — психика, и большинство из этих болезней могут пройти, если устранить психические расстройства. Понимаешь, как это серьезно?

Галина Викторовна кивнула.

— Я много читал о психозах, которые делятся на токсические и травматические. Считается, что токсические вызывают яды, например наркотики или водяра. Но ведь тяга к этим ядам, наркомания там или алкоголизм, чаще всего порождается первичными психозами, заложенными в человеке. Значит, опять все движется по тому же кругу. А перенапряжение и истощение не провоцируют психозы, что доказали войны. И еще… Я раньше думал, что чем умнее люди, тем у них меньше психических болезней. А на самом деле все наоборот. Чем интеллигентнее народ, тем больше у него отклонений в психике. Может, отсюда и пошло это определение — гнилая интеллигенция.

Валерий увлекся. Он не часто бывал так откровенен.

— И еще одна загадка: как все-таки ум связан с безумием? Иногда трудно понять, где кончается одно и начинается другое. Вообще говорят, что положительное качество нередко переходит в свою противоположность: безграничная свобода становится анархией, безрассудная любовь превращается в эгоизм, а гениальность переходит в безумие. Ну да, ведь устами блаженных, то есть помешанных, глаголет истина. Эту связь между гениальностью и безумием ученые замечали часто. А Фрейд, запрещенный не только католической церковью, но и коммунистической партией, уверял, что многие душевные болезни, вплоть до хронических головных болей, — результат подавления болезненных эмоций. И советовал выпустить этих бесов из души наружу, и изгонял их с помощью психоанализа.

— Но библейские апостолы знали жизнь намного лучше, чем «апостол» психоанализа Фрейд, — возразила Галина Викторовна. — Например, апостол Матфей говорил, что нечистый дух, выйдя из человека, ходит по безводным местам, ищет покоя и не может его найти. И тогда возвращается в дом, откуда вышел, да еще берет с собой семь других духов, намного злее него, и они, снова войдя в душу человека, делают его жизнь совершенно ужасной.

Валерка усмехнулся:

— Потому и говорят: гони черта в двери — он придет в окно?

Галина Викторовна опять кивнула.

Сын был прав: в медицине все определяется личным выбором. И не только в ней одной. К чему уж душа лежит…

Почему ее не слишком юная душа потянулась когда-то к Мишке Туманову?.. Почему?! Ответа не находилось.

Они встретились совершенно случайно, как всегда и бывает. Какой-то день рождения у коллеги, куда Галя пришла после работы, довольно уставшая, но привычно ровная и сдержанная. Все уже сели за стол, как вдруг раздался звонок.

— Это он! — весело оповестила виновница торжества.

— Кто — он? — дружно удивились гости.

Хозяйка торжественно подняла палец:

— Сейчас увидите! — и пошла открывать.

Вслед за ней, громко хохочущей, в комнату вошел высокий изящный остроносый молодой человек с таким огромным и лохматым букетом цветов, что Галя сразу подивилась размаху и некоторой безвкусности нового гостя. Букет поменьше и поскромнее был бы, на ее взгляд, уместнее.

— Это вам! — кокетливо и грациозно раскланялся опоздавший. — От всей души!

— Спасибо, спасибо! — воскликнула очень довольная виновница торжества, принимая букет. — Какая красота! Миша, вы очаровательны!

— Я знаю, — «скромно» отозвался Миша, потупил лукавый взор и выжидающе качнулся в сторону стола.

— Садитесь вон там! — указала хозяйка. — Возле нашей Галочки. И с вас тост, как с опоздавшего. Ах да, я вас не представила! Так увлеклась цветами… — Она быстро отыскала большую вазу и отправила мужа налить в нее воды. — Это Михаил Туманов, мой дальний родственник. Молодой хирург. Очень талантливый!

Миша вновь потупился, словно опять говорил: «Я знаю». Но теперь это знали все, и любопытные взгляды сошлись на хирурге сплошным прожекторным перекрестьем. Наконец, цветы водрузили в вазу с водой, поставили в самый центр стола, потеснив салаты и рыбу, и Михаил встал с бокалом в руке.