Стефан Кларк - Боже, спаси президента

• Название: Боже, спаси президента
• Автор: Стефан Кларк
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03933-2

Англичанин Пол Уэст и не мечтал о таком везении — две недели на Средиземном море совершенно бесплатно, а главное, в компании очаровательной блондинки-океанографа. В то же время его старая подруга Элоди собирается замуж за аристократа, и Полу поручено сложнейшее задание — организовать банкет. Готовить — для французов — рискованное занятие, а тут еще оказывается, что его девушка что-то от него скрывает…

Новая криминальная комедия от Стивена Кларка о том, как соблазнить строгую девушку-ученого, оказаться ночью в жандармерии, очаровать потомственных французских аристократов и организовать свадьбу на Ривьере. И конечно, не позволить merde испортить весь праздник.

---

Следующие двадцать минут, не самые лучшие в моей жизни, я провел в полицейском грузовичке. Рядом со мной сидела девушка, которой так и не удалось отыскать свои трусы. Но ее это нисколько не смущало. Она клянчила у жандармов сигареты, пока те не попросили ее заткнуться.

— Кто откроет рот, заплатит штраф в двойном размере, — предупредил офицер.

Длинноволосый парень сидел за моей спиной. Он постоянно наклонялся ко мне и, когда я оборачивался, корчил гримасы, но я его игнорировал.

Спецназовец с ямочкой сидел впереди, лицом ко мне.

Он с усмешкой посмотрел на меня, и я отвернулся, но тут он сказал:

— Ты знаешь, по-моему, я видел осетров.

Я смерил его скептическим взглядом.

— Нет, правда. Пару месяцев назад. Когда мы отрабатывали высадку на пляже.

— Заткнись, — рявкнул жандарм с брюшком, самый несимпатичный из всех.

— Tranquil, mon ami[48], — подмигнул ему мой знакомый. — Мы просто так болтаем, чтобы время шло быстрее.

Жандарм, сообразив, что с парнями из спецназа лучше не связываться, отвернулся, и парень продолжил:

— Только это было не в Коллиуре. Где же это было? Эй, где мы на пляж высаживались? — Он толкнул одного из своих голых коллег, который был занят тем, что корчил похотливые рожи моей соседке.

— Камарг, — пробурчал тот.

— А, ну да, — кивнул парень с ямочкой. — Знаешь Сент-Мари-де-ла-Мер?

— Нет, — ответил я, делая мысленную заметку для М. Если это было правдой, то у меня в руках оказалась информация чрезвычайной важности.

— Море было не особенно прозрачным. Но я уверен, что это та самая рыба. Выглядит как хищница. Полусом-полуакула.

— Это он, — кивнул я. — Ты только одного видел?

— Да, только одного. А почему они тебя так интересуют?

Хороший вопрос. Что бы придумать, чтобы отвести подозрения…

— Фотография, — вырвалось у меня. — Моя девушка фотографирует рыб.

Двигатель пикапа затарахтел, как стиральная машина, набитая гайками, сиденья завибрировали, и одна из моих соотечественниц тут же сказала, что купит себе такой же в спальню.

Миновав фаллическую башню, мы въехали на набережную. Туристам было на что посмотреть. На минуту я почувствовал себя звездой Голливуда — вспышки фотоаппаратов ослепляли. Несколько девушек привстали, чтобы продемонстрировать свою грудь, для них вечеринка все еще продолжалась.

Нас выгрузили на парковке и погнали ко входу в жандармерию. Двое мужчин у кофейного автомата перестали бросать в него монетки и застыли с открытыми ртами. Пожилая дама, несмотря на позднее время подававшая какую-то жалобу, вцепилась в край стола, чтобы не упасть.

Дежурный офицер что-то прорычал, и нас провели в коридор с длинной скамьей вдоль стены и пятью или шестью закрытыми дверями.

— Сядьте и заткнитесь, — буркнул один из жандармов.

Как ни странно, спецназовцы послушались. Вернее, было бы странно, если бы они в голом виде стали качать права. Худой блондин продолжал жестикулировать, глядя на меня. Теперь он показывал поднятые кверху большие пальцы рук Черт, ему что, проблем мало?

Я попробовал снова разговорить парня с ямочкой, но сделать это не удалось по независящим от нас причинам.

— Ты — сюда, ты — сюда, а ты — вон туда. — Вдоль скамьи по-хозяйски прошел жандарм, распределяя нас по комнатам для допроса.

— Ты, ты, ты, ты, ты и ты, не садитесь на стулья, пока вам не принесут бумажные полотенца. — Это относилось к тем, на ком не было трусов.

Я прошел в крохотную комнатушку, где с трудом умещались стол и два стула. Сталь и пластик, почти что хайтек. На стене висела огромная схема всех компонентов двери, включая замок, с французскими названиями. Вероятно, для того, чтобы жертвы грабежа могли объяснить, как взломщики проникли в их дом. Я подумал, что в моем случае пригодился бы анатономический атлас. По крайней мере, я смог бы описать девчонок во всех подробностях: «Я заметил, что у одной из них была сильно развитая брюшная полость и татуировка в районе малой берцовой кости».

Я все еще улыбался, когда мне в голову взбрела нехорошая мысль. Компьютер на письменном столе почти наверняка раскроет тот факт, что с французской полицией я встречаюсь не впервые. Был один небольшой инцидент, когда виновная в автоаварии сторона не только смылась с места происшествия, но и обвинила во всем меня. Но еще хуже был штраф, не так давно назначенный мне за то, что я отказался переводить меню в моей английской чайной, мотивируя это тем, что sandwich он и в Африке сэндвич, а тем, кто не в курсе, что такое сир of tea, ума не хватит на то, чтобы заказать чай. Увы, демонстративное презрение к французскому языку слишком увязывалось с моим сегодняшним нарушением общественной морали. Теперь они запишут меня в злостные нарушители и запрут в камере, для обитателей которых появление полураздетого молодого англичанина будет подарком небес.

Несмотря на холод, я весь вспотел.

В комнату вошел офицер и закрыл за собой дверь. Он был очень худым и коротко стриженным, все пуговицы были на месте, а ремень блестел так, как если бы был покрытым лаком для ногтей.

Включив компьютер, офицер задал формальные вопросы и приступил к делу.

— А теперь расскажите мне, что произошло, — вкрадчиво произнес он. У него было открытое лицо, трудно было представить, что его сильная сторона — избиение задержанных дубинкой. — Говорите правду, и все будет хорошо, — продолжил он. — Не нужно стыдиться.

— Ну… Я выпивал на пляже.

— Хорошо. — Офицер жестом показал мне остановиться, и занес мой ответ в компьютер.

— Я находился на пляже с бокалом вина и разговаривал со спецназовцем, когда вдруг его товарищи и их подруги начали…

Продолжение подразумевало использование неприличного термина, но офицер, кивнув, сказал, что отредактирует фразу: «Я был свидетелем того, как некоторые мужчины и женщины раздевались».

Пока все достаточно скучно.

— И после того, как я увидел… то, что вы сказали… ну… восемь или десять человек… ну… вы понимаете…

Офицер снова кивнул:

— Они вступили в гетеросексуальные отношения в общественном месте, да?

— Oui, — подтвердил я, и он внес это в протокол.

— И?.. — Он выглядел так, будто я его обнадежил.

— И приехала полиция, — ответил я.

— Да, но мы должны отметить, что вы не являлись участником оргии.

— Да, запишите, пожалуйста, что я не занимаюсь подобными вещами на пляжах с пьяными женщинами. — Я надеялся, что он изложит это на хорошем французском.

— Ясно. — Он напечатал длинное предложение.

— Конечно, кое-что другое я совершал, — сказал я, имея в виду те два нарушения, которые наверняка есть в базе данных, — но оргиями я не занимаюсь.

Он еще немного попечатал и оторвался от клавиатуры с довольным видом:

— Теперь я вам это прочитаю, а вы подпишите.

Когда он начал читать, я чуть не свалился в обморок.

По его версии получалось, что я отдыхал на пляже со своим бойфрендом. Внезапно мы обнаружили, что находящиеся поблизости вступают в гетеросексуальные отношения. Естественно, мы нашли это отвратительным и собирались покинуть пляж, чтобы сообщить об этом в полицию, но тут появились жандармы и арестовали всех присутствующих. Особенно хороша была последняя фраза: «Как высокоморальному гомосексуалу, мне отвратительна сама мысль об одобрении кощунственных актов нарушения общественного порядка, свидетелем которых мне пришлось стать сегодня на пляже».

— Нет, нет, — взмолился я. — Я… как бы это сказать… целиком и полностью за то, чтобы голубые были голубыми. Но я — не один из них.

— Послушайте, mon ami[49], — прошептал офицер. — Если вы хотите избежать обвинения в нарушении общественной морали, расскажите правду, и для вас все закончится хорошо. Я вам это гарантирую. — Он накрыл мою руку своей. Я бы не удивился, если бы вдруг выяснилось, что он тоже голубой.

— Но…

Oh, Merde, все что угодно, только бы выбраться отсюда, подумал я. Всего-то дел — наврать о своей сексуальной ориентации. К тому же что они могут доказать? Никто ведь не заставит меня в подтверждение моих слов заниматься сексом с парнем. Надеюсь.

— Ладно, — согласился я.

Офицер распечатал листок, и я расписался.

— Подождите минутку. — Он встал, держа в руках мое ложное признание. — Кофе хотите?

— Будьте добры.

С бренди и морфием, если можно, хотелось добавить мне.

Офицер вышел, и я остался сидеть в кабинете, дрожа от холода.

Через пару минут в коридоре раздался шум, и дверь распахнулась. В комнату влетел невысокий крепыш с короткими седыми волосами в потрепанном кожаном пиджаке.

— Что это за дерьмо? — Он бросил листок с моими показаниями на стол. — Ты же в Коллиуре со своей девушкой. Зачем ты врешь?