Джуди Кэролайн - Ральф де Брикассар

• Название: Ральф де Брикассар
• Автор: Джуди Кэролайн
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-086-2

Роман К. Маккалоу «Поющие в терновнике» прочно и навсегда завоевал сердца миллионов читателей во всем мире. В новом романе Джуди Кэролайн мы вновь встречаемся с нашими любимыми героями. Ральф де Брикассар, сын состоятельных родителей, из потомственной семьи служителей церкви, должен стать священником. Но его влечет совсем другая стезя, и он покидает отчий дом, встречая на своем пути романтическую любовь, которая обрекает его на страшные испытания. Его молодая и красивая жена, не в силах сопротивляться охватившей ее порочной страсти, под именем Таинственной Незнакомки регулярно посещает публичный дом. Ее любовник, обезумевший от ревности, покушается на жизнь Ральфа. Трагическая развязка романа, новый молодой священник Дрохеды и старая обрюзгшая миссис Карстон, в которой бушует настоящий вулкан неутоленных страстей. Какой нерасторжимой тайной связаны они? Об этом вы узнаете, прочитав новый роман Джуди Кэролайн «Ральф де Брикассар».

---

— Ты восхитительно смеешься, — сказал однажды Вирджинии Ральф. — Мне сразу хочется смеяться самому, заслышав твой смех. В твоем смехе таится загадка: как будто в твоей жизни было много забавного, над чем ты не могла позволить себе смеяться. Смеялась ли ты так, мой Лунный Свет, до тех пор, как появилась на этом озере?

— Я никогда не смеялась вообще. В буквальном смысле слова. Я обычно глупо хихикала, когда чувствовала, что от меня этого ждут. А сейчас я смеюсь тогда, когда мне хочется.

Не раз Вирджиния поражалась и сама, когда замечала, что Ральф стал смеяться значительно чаще, и смех его изменился. Он стал нравственно чище. Уже очень редко слышались в нем циничные нотки. Разве мог так смеяться человек, чья душа была отягчена преступлением? И тем не менее Ральф, вероятно, что-то все-таки совершил. Вирджиния предположила, что это могло быть. Она решила, что он был сбежавшим банковским кассиром. Женщина нашла в одной из книг мужа старую вырезку из английской газеты, в которой описывался разыскиваемый сбежавший кассир. Описание совпадало с внешностью Ральфа, так же, как с внешностью дюжины других мужчин, которых знала Вирджиния. Но по нескольким случайным замечаниям, которые время от времени отпускал Ральф, она поняла, что муж хорошо знает Англию. Вирджиния так представляла себе это в глубине сознания. Ральф работал в банке. Он захотел взять немного денег для начала своего дела, намереваясь, естественно, вернуть их позже. Но это повторилось, он залезал все глубже и глубже, пока не понял, что не осталось другого выхода, кроме побега. Так случается со многими мужчинами. Вирджиния была глубоко убеждена, что Ральф не хотел причинить вреда. И хотя имя человека из вырезанной статьи было Рональд Берг, для Вирджинии это ничего не значило. Она всегда считала, что Данмор — это вымышленное имя.

И все-таки одна ночь в эту зиму была для Вирджинии несчастливой. Это случилось в марте, когда большая часть снега сошла, а Нип и Так уже вернулись. Ральф ушел в полдень на длительную прогулку по лесу, сказав что вернется, если все будет хорошо. Вскоре после его ухода начался снегопад. Поднялся ветер, и неожиданно озеро было охвачено самой страшной бурей за всю зиму. Буря разрывала озеро и стучалась в маленький домик. Темный, зловещий лес на берегу пугал Вирджинию, страх вызывали ветви сосен, угроза мерещилась в мрачном, жутком реве ветра. Вирджиния провела ночь на коврике перед камином, уткнувшись лицом в ладони, чтобы нельзя было бросить и случайный взгляд в окно, чтобы не видеть сквозь столбы снега то, что раньше было озером с голубой поверхностью. Где Ральф? Заблудился на этом безжалостном озере? Пал, изнеможденный блужданиями по непроходимому лесу? Вирджиния пережила сотню смертей за эту ночь и сполна заплатила за все свое счастье в Голубом Замке. Пришло утро, буря улеглась, небо прояснилось. Солнце торжествовало над Сауресом. А в полдень вернулся Ральф. Вирджиния заметила его из окна, как только он вышел из леса, стройная и темная фигура на фоне блистающего солнечного горизонта. Она выбежала встретить мужа. С ногами что-то случилось, и Вирджиния смогла только опуститься на стул Банджо. К счастью, Банджо успел вовремя спрыгнуть, растопырив в негодовании усы. Тут и нашел жену Ральф. Она сидела, опустив лицо на ладони.

— Ральф, я думала, ты погиб, — прошептала Вирджиния.

Он присвистнул.

— После двух лет на Клондайке никакая буря, а этот небольшой снегопад тем более, не смогут повредить мне. Я провел ночь в укрытии на берегу. Немного холодно, но вполне сносно. Малышка! Твои глаза напоминают мне сгоревшие дыры в одеяле. Ты просидела здесь всю ночь, волнуясь о своем лесном человеке?

— Да, — сказала Вирджиния. — Но я ничем не могла помочь. И шторм казался таким неукротимым. Любой мог заблудиться в такой снегопад. А когда… я увидела тебя… выходящим из леса… там… что-то случилось со мной. Не знаю что. Как будто я умерла и снова вернулась к жизни. Не могу описать это иначе.

38

Весна. Озеро, черное и угрюмое неделю-две, неожиданно вспыхнуло сапфирами и бирюзой, снова с отливами лилового и розового, засмеялось через окно, стало ласкать свои аметистовые острова под мягким, как шелк, ветром. Лягушки, маленькие зеленые ящерицы из топи болот повсюду распевали длинными сумерками, переходящими в ночи. Острова сказочно зазеленели. В глаза бросалась красота необузданной молодой зелени деревьев в ранней листве, завораживающая прелесть новых побегов вязов; лес, надевавший на себя весеннее цветение. Все это духовно близко к сути непокорности. Красноватая дымка на кленах. Ивы распустили серебристые сережки. Забытая фиолетовость Сауреса расцвела снова. Притягательна сила апреля.

— Представь, сколько тысяч весен прошло на Сауресе, и все такие великолепные, — сказала Вирджиния. — Ах, Ральф, посмотри на эту дикую сливу! Я хочу… я должна процитировать Фрэнка Стеджера. В одной из его книг есть отрывок, который я перечитывала сотню раз. Он, должно быть, написал его, глядя на дерево, подобное этому.

— «Обратите внимание на молодое дерево дикой сливы, украсившее себя бессмертно модной подвенечной фатой из нежнейшего шелка. Как будто руки лесных фей создали это видение, являющееся не более чем миражом. Я полагаю, что и само дерево осознает свою красоту. Оно задрало нос перед нашими глазами, как будто его красота совсем не самое эфемерное явление в лесу: сегодня она редка и восхитительна, а завтра все прошло. Каждый порыв южного ветра, прорывающегося сквозь ветви, поднимает облако сказочных лепестков. Но разве в этом дело? Сегодня это королева леса, и так будет всегда».

— Мне кажется, ты чувствуешь себя много лучше с тех пор, как вырвалась из своей системы, — бессердечно сказал Ральф.

— «А вот пятно одуванчиков, — как не в чем ни бывало продолжала Вирджиния. — Хотя одуванчики не должны расти в лесу. Но они не имеют об этом ни малейшего понятия. Они такие веселые и довольные собой. В одуванчиках нет той загадки и тайны, как в настоящих лесных цветах».

— Короче говоря, они совсем не секретные, — сказал Ральф. — Но подожди минуточку. Леса живут своей собственной жизнью даже в этом случае с одуванчиками. Немного погодя эта броская желтизна и самодовольство пройдут, и мы обнаружим здесь мистические седые шары, разлетающиеся над высокой травой в полной гармонии с традициями леса.

— Ты говоришь совсем как Фрэнк Стеджер, — поддразнила его Вирджиния.

— Что я такое сказал, чтобы добиться этой суровой критики? — пожаловался Ральф.

Одно из ярчайших проявлений весны заключалось в том, что снова появился автомобиль. Ральф поставил машину на колеса, и Данморы поехали через Хайворт по самой грязи. Они миновали дома нескольких Джексонов, проворчавших и отметивших, что весна пришла и сейчас вновь придется повсюду сталкиваться с этой бессовестной парой. Вирджиния разгуливала по магазинам Хайворта, встретила на улице дядю Роберта. Но он не сразу понял, а сообразил только пройдя еще два квартала, что та молодая женщина в пальто с ярко-малиновым воротником, с разгоревшимися на апрельском ветру щеками, с челкой черных волос над насмешливыми горящими глазами, была Вирджиния. Когда дядя Роберт понял это, он пришел в ярость. Кто позволил ей так выглядеть? Совсем как девчонка. Путь грешника труден. Должен быть труден. Духовный и плотский. А по Вирджинии этого не скажешь. Ее жизненный путь, похоже, был радостен. Что-то в этом не то.

Вирджиния и Ральф задержались в Порте, поэтому уже стемнело, когда им пришлось вновь проезжать через Хайворт. У своего дома Вирджиния, поддавшись импульсу, вышла из машины, открыла маленькую калитку и на цыпочках подошла к окну гостиной. Там сидели мать и кузина Мелисандра. Они вязали. Заблуждавшиеся и бесчеловечные, как всегда. Если бы они казались хоть немного одинокими, Вирджиния зашла бы к ним. Но они вовсе не казались такими. И Вирджинии не о чем было с ними разговаривать.

Часть 3 Роковая ошибка

39

Два чудных момента было у Вирджинии этой весной.

Однажды, возвращаясь домой лесом через долину со стелющимися побегами земляничного дерева и вьющимся плющом, она встретила человека, которого, насколько ей было известно, звали Арни Кроуз. Арни Кроуз, известный художник, который прославился портретами красивых женщин. Зимой он жил в Нью-Йорке, но имел коттедж на острове в северной части Сауреса, куда он приезжал сразу же, как только сходил лед с озера. О нем шла слава как об одиноком и эксцентричном человеке. В своих портретах он никогда не льстил своим натурщицам. Для этого не было необходимости, потому что Арни никогда не писал портреты тех, кто нуждался в лести. Достаточно было одного предложения от Арни написать портрет, и женщина могла считать себя признанной красавицей. Вирджиния так много слышала о художнике, что не могла сдержаться и обернулась, чтобы хоть украдкой, краем глаза посмотреть на него. Косой луч бледного весеннего солнца упал сквозь ветви сосны на черные волосы непокрытой головы женщины и высветил ее раскосые глаза. На Вирджинии был надет бледно-зеленый свитер, а в волосах красовалась фиалка. Распустившийся фонтан побегов плюща и земляничного дерева переполнял руки Вирджинии и свисал с обеих сторон. Глаза Арни Кроуза загорелись.