Роберт Кнехт - Ришелье

• Название: Ришелье
• Автор: Роберт Кнехт
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85880-456-X

Книга профессора французской истории Бирмингемского университета посвящена жизни и судьбе выдающегося политического деятеля Франции XVII в. кардинала де Ришелье, сыгравшего заметную роль в истории Франции и Европы начала Нового времени. Книга написана на основе последних достижений современной исторической науки. На русском языке публикуется впервые. В настоящем издании опущен библиографический очерк, главным образом потому, что большая часть книг, включенных в него, недоступна российскому читателю.

---

Другими формами вложения, используемыми Ришелье, были права, относящиеся к королевским владениям и рентам. В период с 1627 по 1634 год кардинал истратил около 250 000 ливров в Анжу-Пуату и Они-Сентонж. Его приобретение владений в Бруаже помогло ему укрепить свое влияние в этом районе. Это также давало ему долю в прибыльном налоге на соль. Его права в Бруаже и Ла-Рошели, вместе взятые, приносили больше дохода, чем все его земли. В феврале 1634 года корона внезапно решила отменить право (долевого участия), которое она усердно продавала с 1610-х годов, но кардиналу его прекрасно компенсировали суммой в размере более 150 000 ливров наличными. Большую часть этой суммы он вложил в ренту. После смерти Ришелье его вложения во владения насчитывали 1 378 000 ливров. Доход, получаемый им от ренты, составлял от 60 000 ливров в 1628 году до 120 000 в 1633 году. В 1636 году общая сумма составила 200 000, а в 1642 году — 190 000. Одним из самых прибыльных прав была его доля в соляном налоге в Бруаже, которая давала годовой доход в размере 100 000 ливров в период с 1635 по 1642 годы. За исключением его адмиральских прав это было самым большим вкладом в доходы кардинала в последние годы жизни. «Несмотря на допущенные ошибки и промахи в оценках, — пишет Берджин, — немногие в продолжение всего периода королевского строя могли спекулировать королевскими владениями так упорно и с таким успехом».

И напротив, доля владения кардинала в рентах была незначительной. Это были самые любимые методы повышения доходов короны. Колебания курса были предметом лихорадочной спекуляции: при насыщении рынка ренты покупались, продавались и обменивались по стоимости, намного меньшей их номинальной стоимости. И все же владения Ришелье были ограничены по количеству. Четыре из пяти истрачены при его жизни на покровительство и финансирование определенных религиозных предприятий и отдельных личностей. В отличие от многих рантье, кардинал, видимо, вознаграждался короной соответствующим образом.

Состояние Ришелье включало также церковные бенефиции. Плюрализм — владение более чем одной бенефицией одним лицом — был широко распространен на всех уровнях церковной иерархии ниже сана епископа. Другой распространенной практикой было жалование бенефиций в комменду[17]. Это давало возможность другим лицам, кроме членов религиозных орденов, стать номинальными аббатами и настоятелями.

Даже миряне могли стать владельцами комменд. Они не только осуществляли большую долю контроля над соответствующими религиозными учреждениями, но также получали львиную долю их доходов. Жалование бенефиций в комменду было даром короля, а его двор был расчетной палатой для их передачи. Как кардинал Ришелье имел особые побудительные мотивы для накопления бенефиций: было общепризнанно, что сан кардинала должен опираться на значительные доходы от бенефиций.

Ришелье был «одним из наиболее обеспеченных бенефициями священнослужителей за всю историю Франции». До 1621 года его бенефиции были в Пуату, но спустя три года он получил Сан-Пьер-де-Шалон в Шампани, а впоследствии его географические горизонты еще более расширились. В 1629 году он получил главные аббатства, включая Клюни, которым почти столетие владел род Гизов. К середине 1630-х годов он решил объединить все бенедиктинские и клюнийские религиозные братства во Франции в единую реформированную конгрегацию под эгидой ордена св. Мавра. Как часть этого плана он получил контроль над конгрегацией Шезаль-Бенуа в августе 1634 года и объявил себя «аббатом, главой и генеральным администратором» Сито и Премонтре. Ришелье окончил жизнь владельцем пятнадцати аббатств, четырех приходов и главой Шезаль-Бенуа. Его собрание бенефиций было самым большим из тех, какими владело отдельное лицо когда-либо во французской истории. Только небольшая часть давала доход менее 10 000 ливров в год. Подобно большинству других владельцев бенефиций, Ришелье получал свои доходы от аренды на определенный срок, что давало ему гарантированный доход, одновременно избавляя его от многих административных и экономических опасностей. В 1634 году его годовой доход от бенефиций составил 240 000 ливров.

Огромное состояние Ришелье обусловило создание сложной административной машины, но между его личными и общественными делами нельзя было провести четкую грань. Так же, как его личные секретари выполняли широкий круг общественных обязанностей, так и королевские чиновники помогали ему вести его личные дела. Среди наиболее важных из его личных секретарей были Мишель ле Маль, настоятель Ле-Рош, и Юлиус де Лойн, господин Ла-Понтери. У кардинала был также и свой совет, который изучал отчеты многочисленных судебных исполнителей и разбирал заявления. Два высокопоставленных священнослужителя — Анри де Сурди, архиепископ Бордо, и Леонор д’Этамп, епископ Шартра, а позднее архиепископ Реймса, помогали Ришелье во многих делах. Сурди, например, руководил работами по строительству замка Ришелье, а д’Этамп управлял домом кардинала и его строительными проектами в Рюле и Пале-Кардиналь. Почти все владения Ришелье находились в руках арендаторов, связанных с ним краткосрочными контрактами, среди них были три протестантских банкира, которых он, очевидно, постоянно нанимал в течение десяти лет.

Из изучения состояния Ришелье можно извлечь важные уроки. В способах его накопления не было ничего случайного. С самого начала своей министерской карьеры он был нацелен на приобретение должностей, земель, бенефиций и рент. Всеми возможными способами он старался увеличить свои доходы. По мере расширения его влияния росли и его возможности назначать членов своей семьи и друзей на влиятельные должности. Он преследовал две цели: во-первых, повысить свой статус и статус своего рода до уровня высшей аристократии; во-вторых, создать значительную территориальную базу, способную служить опорой его политической власти. Ришелье, безусловно, зависел от доверия короля, но не полагался исключительно на него. Он знал слишком много фаворитов, падение которых обусловлено тем, что они полагались на нечто куда менее существенное, чем состояние, пользовались им для защиты от превратностей судьбы. Не подлежит сомнению, что ему нужно было сконцентрировать свои должности и земли в Западной Франции. Постепенно он становился владельцем Атлантического побережья Франции и многих земель в глубине материка. Несколько основных крепостей и весь флот попали под его контроль. Можно лишь предполагать, посмел бы ли он применить его против короны, но такая возможность у него была.

Ришелье был страстно предан государству. Но можно ли считать его деятелем, воодушевленным лишь самоотверженным служением Франции и королю? Слишком многими соображениями руководствовался он при сколачивании своего состояния, чтобы предполагать в нем возвышенный идеализм, не замутненный собственными интересами. Можно допустить, что Ришелье оставил управление своими личными делами мелким чиновникам, которые имели, в отличие от него, хватку в финансовые делах. Но данные свидетельствуют об обратном. «Текущие вопросы управления, — пишет Берджин, — он оставил тем, кто был нанят для этой цели, но решения, которые определяли его состояние, он принимал сам».

Глава 3 Триумф Ришелье

В 1624 году Ришелье все еще оставался подставным лицом для королевы-матери Марии Медичи. Ей было совсем не просто содействовать его возвышению и ходатайствовать перед королем о его допуске в совет: сделала это она в надежде использовать Ришелье для укрепления собственных позиций в правительстве. Гордая и честолюбивая, она стремилась вернуть себе те властные полномочия, которыми обладала, будучи регентшей в 1610–1617 годах. Поначалу Мария не испытала разочарования, так как Ришелье был достаточно проницателен, чтобы понять важность ее поддержки. Он выказывал величайшее внимание к тем мнениям в совете, которые исходили от нее. Сообщал ей о наиболее важных делах, еще до того как они выносились на обсуждение, и советовался с нею точно так же, как и с королем. Но Мария была менее искушена в политике, нежели кардинал. Она была доброй католичкой, мечтавшей о торжестве Контрреформации[18] и победе австрийских и испанских Габсбургов над их протестантскими противниками — голландцами и германскими князьями. Начиная с 1624 года, она была в авангарде devots — святош-французов, веривших в то, что мир с Габсбургами является непременным условием уничтожения ереси у себя дома. Ришелье в своем сане кардинала, естественно, должен был разделять эти взгляды. Но опыт уже научил его, что религия и политика отнюдь не всегда уживаются вместе. Относясь с почтением к королеве-матери, он все же не был предан ей настолько, чтобы жертвовать своими политическими убеждениями ради сохранения добрых отношений.

Брак сестры Людовика XIII Генриетты-Марии с Карлом, принцем Уэльским, явился первой задачей внешней политики, с которой пришлось столкнуться Ришелье в качестве премьер-министра. То, что она была связана переговорами с протестантской державой, — вовсе не огорчило Марию. Она страстно хотела этого брака, и святоши, как впоследствии выяснилось, совершенно ошибочно полагали, что заключение брачного союза пойдет на пользу английскому католицизму. Спор между Францией и. Испанией по поводу Альпийской долины (Вальтелины)[19] совсем иное дело, так как он был чреват вооруженным противостоянием между Францией и папским престолом, которому Испания передала свои форты в долине. Поддержка, оказанная святошами папскому, нунцию[20] кардиналу Барберини во время посещения им Парижа, была примером открытой оппозиции антииспанской политике Ришелье. Его обвинили в покровительстве еретикам, ибо он предложил отложить решение вопроса с гугенотами до тех пор, пока спор вокруг Вальтелины не будет улажен. Соглашение, подписанное Людовиком XIII и протестантским городом Ла-Рошель в феврале 1626 года послужило поводам к появлению множества в основном иностранных памфлетов, обвинявших Ришелье в том, что он заключил мир с гугенотами, дабы развязать себе руки для помощи протестантам за пределами Франции в их борьбе против Габсбургов.