Magenta - Фанфик Гарри Поттер и Тайный грех

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Тайный грех
• Автор: Magenta
• Жанр: Романы

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: В силу обстоятельств Гарри становится верующим. Судьба сталкивает его с профессором Снейпом, отрицающим ценности всякого вероучения. Удастся ли юноше обратить к Богу погрязшего во грехе, или победит коварный и обаятельный искуситель, отрицающий само понятие греха?

---

— Добрый день, сэр, — в замешательстве пролепетал юноша.

— Северуса здесь нет, милый мой, — наигранно-добродушно сказал трансплантолог.

— Я знаю, — не слишком вежливо буркнул Гарри.

— Вы заблудились, мистер Поттер, — промурлыкал блондин. — Это реанимация, а не Риджентс парк.

Юноша вдруг почувствовал себя омерзительным грешником: он поймал себя на раздумьях, какие ощущения могут дарить невероятно привлекательные губы злодейского трансплантолога. К ужасу Гарри, взгляд, которым он мазнул по губам Малфоя, не остался незамеченным.

— Не смотрите на меня так, мистер Поттер, — вкрадчивым шепотом сказал Люциус. — Северус любит говорить, что он не ревнив, но это … — он наклонился к самому уху Гарри и обжег его выдохом, — это ложь.

По телу Гарри прошел озноб. От возбуждения, гнева, Бог ведает, каких еще переживаний, он вдруг отшатнулся от собеседника, как от чумы.

— Зачем вам почка Блейза Забини? — неожиданно для себя самого спросил он.

Малфой несколько раз моргнул, словно не поверив услышанному. Серые глаза расширились от изумления, брови театрально изогнулись.

— Простите, вы о чем?

Гарри мысленно обругал себя болваном, но было поздно: вопрос сорвался с языка сам собой. Он порылся в кармане и вытащил скомканный бланк.

— Что это, сэр? — его голос дрожал от волнения. Он развернул листок и протянул трансплантологу.

Пальцы Малфоя сжались в кулаки.

— Где вы это взяли? — процедил он. — Опять шпионили? Рылись в моем кабинете?

Гарри отступил на шаг, упершись спиной в стену. Впрочем, бежать он не намеревался.

— Нашел. Случайно, — сказал он, задыхаясь и нервно теребя воротник униформы. — Забини не просил проводить этот тест!

Глаза Люциуса потемнели и сузились, ноздри гневно раздулись, как у породистого скакуна.

— Нашел. Случайно нашел, — повторил он обманчиво-мягким голосом хищника, изготовившегося вонзить в жертву клыки. — А теперь выслушайте меня, вы, не в меру любознательный проныра! Каждый сотрудник клиники дает свое согласие на ежемесячное проведение медосмотра. И нигде не указывается, какое именно обследование необходимо пройти! Потому что одни страдают аллергией, другие жалуются на давление, у третьих приступы мигрени! Каждому сотруднику может быть назначено индивидуальное обследование, и проведены какие угодно анализы и тесты, мистер Поттер, так что не надейтесь меня в чем-то обвинить! И передайте это вашему Забини!

Отступать было некуда.

— Кто такой реципиент тридцать один двенадцать? — звенящим голосом выкрикнул Гарри.

В глазах цвета грозового неба промелькнуло замешательство, но, возможно, Гарри это только померещилось. Малфой моргнул, и взгляд его обрел прежнюю твердость.

— Это НЕ реципиент, — надменно сказал он. — Это заменитель крови номер тридцать один, серия двенадцать. Синтезированная кровь из стволовых клеток и костного мозга, которая однажды спасет человечество. Всего доброго, мистер Сующий-Повсюду-Нос.

Люциус Малфой посмотрел на Гарри так, будто облил жидким азотом, повернулся на каблуках и летящей походкой устремился в свое отделение.

Гарри остался стоять, привалившись к стене и чувствуя себя последним кретином.

* * *

Стрелки часов в столовой, казалось, прилипли к циферблату. Гарри поправил веточку петрушки в тарелке с салатом, прикрыл чудо кулинарного искусства крышкой и без сил опустился на диван.

На сей раз ему опять пришлось возвращаться домой в одиночестве: в обед профессору привезли «нехорошее расслоение аорты», и сколько Гарри ни наведывался к нему в отделение, двери операционной оставались закрыты, и красная лампочка «идет операция» горела по-прежнему.

Размышляя, как Северусу удается выдерживать такие перегрузки, и способен ли он сам на десятую долю таких подвигов, Гарри прилег на диван возле камина, лениво перебирая почту. Ящик оказался переполнен. Кроме нескольких официального вида писем для Северуса, все остальное оказалось ненужной рекламой. Отделяя зерна от плевел, то бишь раскладывая в кучки письма и красочные проспекты, Гарри вдруг заметил небольшой буклет. Он наверняка отправил бы его в рекламный мусор, если бы не обнаружил, что с глянцевой обложки на него взирает благонравно улыбающаяся Минерва Макгонагалл. «Наследники Бога Живого» — гласила изящная подпись под фотографией бывшей помощницы пастора Альбуса. Гарри с любопытством развернул буклет.

«Семья — это церковь в миниатюре», — прочитал он и озадаченно потер лоб: насколько ему было известно, сестра Минерва была то ли вдовой, то ли старой девой, и за все время посещений домашней группы Гарри не довелось увидеть ни единого, даже дальнего родственника миссис Макгонагалл. Оставалось загадкой, когда Господь успел вложить в сердце сестры во Христе мудрое и трепетное отношение к семейным ценностям.

«Быть может, сейчас вы переживаете трудные времена, — прочел Гарри. — Быть может, вы одиноки и покинуты, оставаясь среди людей, но чувствуя себя, как путник, бредущий один по дороге. Что такое семья? Равнодушные лица родственников, чудом собравшихся за столом отметить Рождество? «Кто этот чужой отстраненный мужчина, неужели мой муж?» — думаете вы. «Кто этот уткнувшийся в компьютер, безразличный ко всему мальчик, разве это мой сын?» «Кто эта озабоченная карьерой красавица, неужто моя будущая спутница жизни?» Каждый из нас имеет на сердце вопрос, который боится себе задать вслух: «Почему вокруг меня так мало любви и тепла?»

Увы, в жестоком ритме современной жизни мы теряем простые радости, отвергаем само понятие семьи, потому что живем в постоянном страхе, что вместо любви и взаимопонимания нас ждут лишь тягостные обязательства и крах надежд. Мы, люди двадцать первого века, разучились верить друг другу, обособились, замкнулись на себе, страшась самого слова «семья».

А ведь счастье — вот оно. Так близко, так доступно. И когда протянете руку и возьмете то, что по праву принадлежит вам, единственное, что скажете: «О, если бы я все это знал раньше!»

Не отчаивайтесь. Еще не поздно, еще не все потеряно. Никогда не поздно стать счастливым, никогда не поздно стать любимым. Никогда не поздно помочь тем, кого любишь. Все в руках наших, ибо великую силу любви дает нам Господь. Как нет невозможного для Господа, так не будет ничего невозможного для вас. Придите, протяните руки, и любящий Отец не даст вам камень, а вложит в ваши ладони Свое любящее сердце».

«И тут сердце», — с досадой подумал Гарри, разглядывая фотографию сестры Минервы на развороте. Улыбающаяся миссис Макгонагалл, в белом элегантном костюме с золотистыми галунами, держала в руках сияющее радужными лучами сердце: очевидно, Господь не доверил бы Свой орган кому-то другому.

В нижней части буклета красовалось объявление «Церковь «Наследники Бога Живого» приглашает всех нуждающихся в свои реабилитационные центры: бесплатное избавление от алкогольной и наркотической зависимости. Будьте свободными! Будьте счастливыми! Бог любит вас и хочет вам помочь!»

Не впечатленный текстом воззвания, Гарри лег на подушку и прикрыл глаза, размышляя, почему столь проникновенные слова не вызывают в его душе должного отклика. Юноша с огорчением подумал, что всему виной его личное знакомство с сестрой Минервой. Наверняка многие, не знающие ничего о лидерше свежеиспеченной церкви, вдохновятся душевным обращением и придут на служение. Мысли стали путаться, стоящее перед внутренним взором лицо миссис Макгонагалл расплылось, как смытая водой акварель. Убаюканный мерным тиканьем часов, Гарри провалился в сон, свесив с дивана обессиленную руку и уронив на пол глянцевый буклет.

* * *

Проснулся он совершенно неожиданно и с минуту лежал в темноте, пытаясь понять, вечер сейчас или утро, и где он находится. Обнаружив себя в столовой, он заметил, что лежит без очков, накрытый пледом.

Очки отыскались на столике рядом со стопкой реклам. Гарри включил торшер и растерянно осмотрелся. Часы на стене показывали восемь. На спинке кресла висел пиджак Северуса, но его самого в комнате не было.

Досадуя, что тот не разбудил его раньше, Гарри выскочил в полутемный коридор. До него донесся шум воды и отдаленные звуки музыки. Дверь ванной была приоткрыта, и на пол падала красная полоса света. Юноша взялся было за ручку двери и уже открыл рот, намереваясь окликнуть дорогого друга, но то, что он увидел, заставило его замереть.

Имя «Северус» застыло на его губах. Сердце вздрогнуло и остановилось. Дыхания не стало.

Перед Гарри было самое невероятное зрелище, пред которым блекли ярчайшие видения преисподней.

Лишь однажды рискнувший воспользоваться ванной первого этажа, Гарри долго разглядывал стеклянный шкаф, который принял за душевую кабину. Напуганный изобилием технических хитростей, он побоялся доверить свое тело дьявольскому мирскому изобретению, опасаясь, что нажмет не ту кнопку сенсорной панели, и если не сварится живьем в кипятке или, наоборот, не покроется коркой льда, то наверняка не сможет выбраться из герметично закупоренной колбы и останется там голый на веки вечные, слушая Моцарта и проклиная тот день, когда переступил порог стеклянной ловушки.