Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

       Скрываются за деревьями.

Сцена 4

Часовня. У двери, открытой в сад, дон Жуан и Флорес.

               ФЛОРЕС
Зачем входить мне? Здесь я постою.
Вас пригласил на ужин Командор,
А не меня; я знаю место слуг,
Когда в гостях хозяина потчуют,
На кухне иль в конюшне. Нам бы коней
Скорее оседлать и прочь умчаться.
Смертоубийство снова учинили.

            ДОН ЖУАН
Я не хотел. Энрике подстерег,
Разбойником укрывшись на деревьях;
Напал внезапно, думал, ограбленье,
Однако дал мне шпагу обнажить,
И мы сразились, в сумерках едва
Друг друга различая; поздно думать,
Кто твой противник; лучшая защита -
Разить без промедленья, поединок
Не знает правил, натиск и - победа!
Мне жаль Энрике; вышел бы поэт,
Быть может, из него великий; впрочем,
Удел наш Провиденьем предуказан.

                ФЛОРЕС
А ваш удел? Да разве не из песни?!
Едва успели выпросить прощенье
У короля, с согласием жениться
На вдовушке несчастной Командора, -
Чтоб дон Жуан женился, - я поверил!

              ДОН ЖУАН
Иди за мной. Познаешь тайны гроба.

Входят в часовню. Тишина, свечи, на стене Распятие.

Явился я, как видишь. Где же ужин?

            КОМАНДОР
          (сходя с пьедестала)
Я думал, не придешь.

             ДОН ЖУАН
                                        Я слово дал;
У кабальеро слово - дело чести.

            КОМАНДОР
Как поединок. Знаю все прекрасно.
Эй, там! Плиту надгробную подвинь-ка!
         (Плита сдвигается.)
И стол готов, со всякой снедью в яме.
Не бойся!

             ДОН ЖУАН
                  Я? Я не боюсь, как видишь.
Садись и ты.

  Выходят лакеи в виде привидений.

            КОМАНДОР
                        Прошу отведать снедь
Из кухни, где огонь пылает вечно.
На вид все мерзко - скорпионы, жабы
И всякая иная нечисть мира,
Но жар их превращает в лакомство.

            ДОН ЖУАН
И в самом деле лакомство. Эй, Флорес!
Попробуй адской кухни, не захочешь
И монастырской, даже королевской.

               ФЛОРЕС
Нет, это невозможно! От еды
Не откажусь я даже и в Аду.
      (Подходит к плите, и его обслуживают привидения.)

С улицы доносится музыка; двери открываются; монахи вносят гроб с телом Энрике; его сопровождают священнослужитель, донья Анна с домочадцами и музыканты, среди которых Луис и Исабель. Установив гроб под Распятием, монахи с домочадцами доньи Анны удаляются. У изголовья усопшего священнослужитель читает, что следует, из Библии, но голос его внятно звучит лишь изредка; также и с музыкантами, музыка и пение прорываются и затихают.

             ДОНЬЯ АННА
    (приподнимая голову и вуаль с лица)
Все это сон! Мне снился дон Жуан,
С его явленьем здесь, а я молилась,
Оплакивая молодость мою.
Энрике жив, и гроб его мне снится;
Но и во сне мне тяжело, о, Боже!
Иль я больна, уж при смерти давно?
    (Замечая застолье у гробницы, смеется.)
Смешны причуды сна, хотя и страшно.
Зачем же дон Жуану приходить
На ужин к статуе, ожившей будто?
Быть может, и простил ему король,
Но не Фернандо, мощный, весь из камня,
Со взором в отсветах огней из Ада,
Давно узревший сына во гробу.

 Луис дает знак играть музыкантам.

                ИСАБЕЛЬ
    Прекрасна юность даже в смерти.
           Мы можем только верить,
           Как на цветах роса,
           Мгновенная краса,
    Что жизни цвет не станет прахом,
           Как плоть объята страхом,
           А вознесется в Рай,
     Для душ прекрасных вечный край.
     В сияньи солнечного света
     Душа чистейшая поэта,
           Как феникс, возродясь,
           Переживет и нас -
           Не в жизни скоротечной,
           В поэзии предвечной!

                 ДОН ЖУАН
              (отходя от плиты)
Я сыт. Пусть убирают со стола.

                КОМАНДОР
Еще вина? Со дна морей, из трюмов
Крушенье потерпевших кораблей
За тысячу веков. Последний тост.
Я воспою любовь. О, твой предмет!

                  ФЛОРЕС
У мертвеца любовь все на устах.

                 ИСАБЕЛЬ
           (замечая застолье)
Луис! Что происходит здесь? Иль шутка?
Не ты ли статую привел в движенье,
Чтоб разыграть некстати дон Жуана?
А, может быть, ты в самом деле дьявол?

                    ЛУИС
Когда я дьявол, ты, уж точно, ведьма,
И мы служили оба дон Жуану,
Поскольку душу мне он заложил.

               КОМАНДОР
Все страсти исчезают за могилой,
        Лишь память о весне,
    Воспоминание о милой,
        Возлюбленной жене
    Восходит песней вдохновенной,
    Как гул, по всей Вселенной.
    Лишь дивных слов не разобрать,
         Их вещего значенья.
         Ты слышишь? Вот опять!
         Достойно удивленья?
То пенье доньи Анны иль о ней
         О счастье новой жизни,
         Увы, уж не моей
         В утраченной отчизне!

               ДОН ЖУАН
И с этим ты явился, Командор?

               КОМАНДОР
Чему ты удивляешься? Не малость
Вселенную объемлющая страсть!

               ДОН ЖУАН
То песнь моя и страсть моя, приятель,
Что в камне отзывается, как эхо
На звуки жизни, песен и любви, -
Как здесь в часовне музыка все льется.
Возрадуйся! По воле короля,
Я им прощен, женюсь на донье Анне.

               КОМАНДОР
          (поднимаясь во весь рост)
Пусть королем, пусть Богом будь прощен,
О, дон Жуан, не мною, Командором!
       (Хватает рукой дон Жуана за горло и приподнимает.)

Часовню сотрясает удар грома, в открытые двери в сад видны молнии, проливается ливень.

Статуя и дон Жуан проваливаются.

Донья Анна, вскочившая было, словно отброшенная адским пламенем, падает навзничь.

Луис, Исабель, священнослужитель и музыканты выбегают в сад, где идет дождь и светит солнце.

ЭПИЛОГ

Подмостки на площади. Актеры, по всему, заканчивают представление о дон Жуане.

              ВСЕ ВМЕСТЕ
    Как Феникс восстает из пепла,
            Душа его из пекла,
            Любви лишь зная власть,
            До неба вознеслась,
Чтобы сойти звездою полуночной,
            Да с девой беспорочной,
    Из песни возродившись вновь,
            Он пел, как встарь, любовь.
    Но испытаньям человека
            Все нет конца от века.
            Нас покидает Бог,
    Когда в игру вступает Рок,
    И смысла нет искать смиренья
            И в красоте спасенья.

      2001 г.

© Петр Киле