Вальтер Скотт - Обручённая

• Название: Обручённая
• Автор: Вальтер Скотт
• Издательство: Ладомир, Наука
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-86218-449-X

«Обручённая» — исторический роман Вальтера Скотта, посвященный временам правления Генриха II. Он был впервые опубликован в 1825 году и вместе с романом «Талисман» входит в цикл «Рассказы крестоносцев».

---

Под полутемными сводами тесного помещения, окруженный этими неподвижными изваяниями, Флэммок принял валлийского парламентера, которого два фламандца доставили сюда с завязанными глазами; глаза, впрочем, были завязаны так, что он мог разглядеть приготовления на стенах, которые и велись прежде всего для его устрашения. С этой же целью вокруг него раздавалось по временам бряцание оружия и слышались слова командиров, как бы обходивших сторожевые посты; все эти звуки должны были означать, что многочисленный гарнизон замка готов отразить любое нападение.

Когда ему развязали глаза, Иоруорт — ибо тот же посланец, который привозил брачное предложение Гуенуина, доставил теперь требование сдаться — надменно огляделся вокруг и спросил, кому должен он передать волю своего господина Гуенуина, сына Киверлиока, князя Поуиса.

— Его высочеству, — ответил Флэммок со своей неизменной спокойной улыбкой, — придется довольствоваться переговорами с Уилкином Флэммоком, владельцем сукновален и заместителем кастеляна замка Печальный Дозор.

— Что?! — вскричал Иоруорт. — Это ты-то заместитель кастеляна?! Ты, фламандский ткач?! Не может быть! Даже английский кроган[6] не мог пасть так низко, чтобы тебя поставить над собой. Здесь, как я вижу, присутствуют англичане. Вот им я и сообщу, что мне поручено сообщить.

— Воля твоя, — ответил Уилкин. — Но можешь назвать меня шельмой, если они ответят тебе иначе как знаками.

— Возможно ли? — спросил валлийский посланец, глядя на окружавших Флэммока вооруженных воинов. — Неужели вы дошли до этого? Пусть вы дети захватчиков, но вы рождены как-никак на бриттской земле, и должна же у вас быть гордость. Не можете вы терпеть над собой чумазого ремесленника! А если не хватает вам мужества, должна же у вас быть хотя бы осторожность. Недаром пословица гласит: беда тому, кто доверится чужеземцу. Молчите? Отвечайте же мне, словом или знаком! Неужели вы признаете его начальником над собой?

Люди в доспехах все, как один, утвердительно кивнули головами и снова замерли в неподвижности.

Валлиец, с присущей его народу сметливостью, заподозрил тут нечто, чего понять не мог; решив поэтому быть настороже, он продолжал:

— Пусть так! Кто бы ни выслушал послание моего господина, оно обещает пощаду и прощение всем обитателям замка Кастель-ан-Карриг,[7] который переименовали в Печальный Дозор, чтобы скрыть под новым названием захваченную у нас землю. Если они сдадут князю Поуиса замок со всеми службами, все имеющееся у них оружие, а также выдадут ему девицу Эвелину Беренжер, то все они выйдут из замка невредимыми и получат охранные грамоты, чтобы могли уйти из Валлийской Марки куда захотят.

— А если мы не подчинимся этим условиям? — все так же хладнокровно спросил Уилкин Флэммок.

— Тогда вас ожидает судьба Раймонда Беренжера, — ответил Иоруорт, злобно и мстительно сверкая глазами. — Сколько тут чужеземцев, столько мертвых тел достанется воронью, столько их будет висеть на виселице. Давно не было у коршунов такого пиршества из тупоголовых фламандцев и вероломных саксов!

— Друг Иоруорт, — сказал Уилкин, — если таково твое послание, отнеси своему господину мой ответ. Скажи ему, что мудрые люди не вверяют другим спасение, которое могут обеспечить себе сами. Наши стены достаточно высоки и крепки, наши рвы достаточно глубоки; довольно у нас и оружия, луков и арбалетов. Мы будем защищать замок, веря, что замок защитит нас, покуда Господь не пришлет нам помощь.

— Не надейтесь спасти ваши жизни таким образом, — перешел на фламандский язык валлийский парламентер, дабы не быть понятым теми, кого принимал за англичан. Этим языком он овладел, общаясь с жившими в Пемброкшире фламандцами. — Слушай, добрый фламандец, — продолжал Иоруорт, — разве тебе неизвестно, что тот, на кого ты уповаешь, коннетабль де Лэси, связал себя обетом не вступать ни с кем в бой, покуда не побывал за морем, и, значит, не может прийти к тебе на помощь, не совершая клятвопреступления? Он, да и другие Лорды Хранители Марки, отвели своих воинов далеко на север, чтобы присоединиться к войску крестоносцев. Какой тебе прок вынуждать нас к длительной осаде, если на помощь тебе надеяться нечего?

— А какой мне прок, — спросил Уилкин на своем родном языке, пристально глядя на валлийца, но тщательно стерев со своего лица всякое выражение, кроме туповатого простодушия, — какой мне прок избавлять вас от трудов длительной осады?

— Слушай, друг Флэммок, — сказал валлиец, — не прикидывайся глупее, чем ты есть от природы. В лощине бывает темно, но солнечный луч может осветить часть ее. Все твои старания не предотвратят падения замка. А вот если ты ускоришь это падение, проку для тебя будет много. — Говоря так, он вплотную приблизился к Уилкину и вкрадчиво зашептал: — Стоит тебе лишь снять засовы и поднять решетку на воротах, и ни один фламандец не имел еще от этого столько выгод, сколько достанется тебе.

— Я одно знаю, — проговорил Уилкин, — что, когда здесь задвинули засовы и опустили решетку, это стоило мне всего моего имущества.

— Фламандец, все это будет возмещено тебе с лихвою. Щедрость Гуенуина подобна летнему ливню.

— Нынче утром мои сукновальни и другие строения были сожжены дотла…

— Ты получишь за это тысячу серебряных марок, — сказал валлиец, но фламандец, словно не слыша его, продолжал перечислять свои убытки:

— …мои земли опустошены, у меня угнали двадцать коров и…

— Вместо них ты получишь шестьдесят, — прервал его Иоруорт, — и притом самых лучших.

— А что станется с моей дочерью? И с леди Эвелиной? — спросил фламандец, и в его монотонном голосе впервые прозвучали тревога и сомнение. — Ведь вы не щадите побежденных…

— Мы страшны только тем, кто нам сопротивляется, — сказал Иоруорт, — но не тем, кто сдается и потому заслуживает милосердие. Гуенуин предаст забвению обиду, нанесенную ему Раймондом, и воздаст его дочери великий почет среди всех женщин Уэльса. Что до твоей дочери, ты только скажи, чего для нее хотел бы, и все будет исполнено. Теперь, фламандец, мы с тобой поняли друг друга.

— Я-то тебя, конечно, понял, — протянул Флэммок.

— Надеюсь, что и я тебя! — Иоруорт устремил пронзительный взгляд голубых глаз на бесстрастное, ничего не выражающее лицо фламандца, точно студиозус, ищущий в тексте древнего автора сокрытый смысл того, что на первый взгляд кажется совсем простым.

— Ты полагаешь, что понял меня, — продолжал свое Уилкин, — но вот в чем загвоздка: который из нас решится поверить другому?

— Как ты смеешь спрашивать? — возмутился Иоруорт. — Не тебе и не подобным тебе сомневаться в намерениях князя Поуиса!

— Они известны мне, добрый мой Иоруорт, только через тебя. А уж ты, чтобы добиться своего, не поскупишься на обещания.

— Клянусь христианской верой, — принялся громоздить клятву на клятву Иоруорт. — Клянусь душою отца, верой матери, клянусь черным жезлом…

— Довольно, друг Иоруорт! — прервал его Флэммок. — Слишком уж много клятв, чтобы я мог их оценить как должно. Когда на заклад идут так охотно, иной раз не дают себе труда его выкупить. Небольшой задаток из обещанного стоит сотни клятв.

— Тебе не довольно моего слова, мужлан? Ты сомневаешься в нем?

— Ничуть, — не смутился Уилкин. — А все же охотнее поверю делам.

— Ну так к делу, фламандец! Чего же ты хочешь?

— Хотя бы покажи деньги, которые сулишь, тогда я подумаю над твоим предложением.

— Низкий торгаш! — с негодованием воскликнул Иоруорт. — По-твоему, князь Поуиса держит серебро в мешках, как какой-нибудь скряга из твоей купеческой страны? Он добывает сокровища победами, подобно смерчу, который втягивает в себя воду; добывает, чтобы затем осыпать ими своих приближенных, как тот же смерч все взятое возвращает земле и океану. Обещанное тебе серебро еще предстоит достать из сундуков у саксов, да и порыться в ларцах самого Беренжера.

— А вот это я, пожалуй, и сам мог бы сделать, не утруждая тебя, — заметил фламандец. — Ведь я сейчас пользуюсь в замке полной властью.

— Сейчас — да, — согласился Иоруорт, — но после получишь петлю на шею, кто бы ни овладел замком — валлийцы или норманны, если только те подоспеют на выручку. Одни повесят тебя, чтобы добыча досталась им целиком, другие — чтобы ничего не утратить из наследства Раймонда.

— Спорить не стану, — примирительно заметил фламандец. — Но почему бы тебе не вернуть мой скот, раз он в твоих руках. Если ты ничего не сделаешь для меня сейчас, чего я могу ждать от тебя в будущем?

— Я и больше готов сделать, — насторожился недоверчивый валлиец. — Но к чему тебе скот здесь, в замке? Ему куда привольнее пастись на равнине.

— Вот это верно, — вздохнул фламандец. — Здесь нам с ним было бы хлопотно, его и так уж много пригнали для гарнизона. Впрочем, ведь и корма скоту припасено немало. А мои коровы особой фламандской породы, и я хочу их уберечь, пока ваши топоры не добрались, чего доброго, до их шкур.