Георг Штайндорф - Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры

• Название: Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры
• Автор: Георг Штайндорф
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9524-5052-3

В течение пяти веков до нашей эры величественная цивилизация Египта правила на Востоке. Но постепенно она погибла, а ее история скрылась в разрушенных гробницах и храмах. Немецкий египтолог Георг Штайндорф и профессор египтологии Восточного института Чикагского университета Кит С. Зееле подробно восстанавливают эпоху Древнего мира: царей и завоеваний, богов и героев, жизнь людей и фрагменты вершин человеческой культуры — искусства, скульптуры, поэзии, архитектуры, помогающие восполнить представления о мире золотого века.

---

Если, согласно египетской точке зрения, добродетель правителя в основном проявляется в его служении богам и в храмах, которые он строит для них, то Тутмос III, без сомнения, один из лучших фараонов. Из добычи, полученной в ходе своих войн, он делал богатые дары разным жречествам, и в Египте едва ли найдется хотя бы один крупный город, где нет следов его активного строительства. К сожалению, до наших дней сохранилось мало храмов, которые обязаны ему своим существованием, за исключением тех, что фараон построил в Фивах (к ним мы вернемся позднее).

Почти в самом конце царствования Тутмос III назначил соправителем своего единственного сына Аменхотепа, которого родила его вторая жена, «великая царская супруга» Хатшепсут-Меритра. Однако отец и сын делили трон недолго, ибо в последний день седьмого месяца пятьдесят четвертого года правления Тутмос III «окончил свое время; он взлетел на небо, соединился с солнцем и слился с тем, кто сотворил его». Ему было около шестидесяти пяти. Еще на пятидесятом году правления он провел свой последний поход в Нубию, а незадолго до своей смерти вместе с сыном и соправителем Аменхотепом участвовал в смотре войска.

Тутмос III построил себе в качестве последнего места упокоения большую скальную гробницу в уединенной Долине царей, где был похоронен его отец и вырубила свою гробницу Хатшепсут. Она начинается с наклонного коридора длиной более 19,8 метра, который ведет от входа к огромной шахте со сторонами примерно 3,7 на 4,6 метра и глубиной от 4,6 до 6 метров. По другую сторону от шахты располагается огромный зал с двумя квадратными в сечении колоннами, стены которого украшают ни много ни мало 741 одно изображение египетских божеств. В дальнем углу этого зала в полу находится вход во второй коридор, который представляет собой лестницу с низкими ступенями и спускается в главный зал гробницы. Потолок этого помещения также поддерживают две прямоугольные в сечении колонны. Его стены покрывают изображения и иероглифические надписи, причем все они выполнены на желтовато-сером фоне черной и красной краской в «курсивном» стиле. В итоге создается впечатление, будто стены всей камеры затянуты огромным папирусом. Зритель обнаруживает здесь развернутую перед глазами и неповрежденную копию одной из самых известных и самых ценных книг своего времени — «Книги о том, что в загробном мире». Она представляет собой нечто вроде путеводителя, знание которого было необходимо царю, если он хотел удачно совершить ночное путешествие через подземный мир вместе с солнечным богом Ра. В этом зале на алебастровом основании стоял саркофаг из желтого кварцита, в котором некогда находился деревянный гроб с мумией царя. Однако Тутмосу III, как и некоторым его предкам, не было суждено вечно покоиться в месте, которое он выбрал. Примерно через пятьсот лет после его смерти в его подземные погребальные покои проникли упорные грабители, которые не только открыли каменный саркофаг и ограбили мумию, но и разорвали тело на три части. Оно было найдено в таком состоянии стражей некрополя, которая снова тщательно завернула ее в изначальные бинты и ткани и перевезла в «царский тайник», где ее вместе с другими царскими мумиями обнаружили в 1881 году. В настоящее время гроб и мумия царя хранятся в Каире.

Не вызывает сомнений, что Тутмос III был одной из самых значительных личностей, которые когда-либо занимали трон фараонов. Если какой-нибудь египетский правитель и заслуживает чести называться «Великим», то Тутмос является более подходящим кандидатом, чем все остальные, и, безусловно, более, чем живший позднее Рамсес II, которому этот эпитет несправедливо присвоили некоторые современные историки, изучающие Древний Египет. Египтяне вполне сознавали его величие и то, «как сильно боги любили его». Веками его тронное имя, Менхеперра, считалось действенным заклинанием на удачу и писалось на бесчисленных амулетах, чтобы защитить их владельцев от несчастий. Деяния царя, который основал Египетскую мировую империю, сохранились в памяти народа и были приукрашены множеством легендарных подробностей. Лишь имя его было забыто. Когда племянник римского императора Тиберия Германик в 19 году н. э. посетил Фивы и бродил по огромной территории Карнака, то уговорил одного из жрецов объяснить, что написано в длинных надписях на стенах, которые доныне сохранили почти единственную запись о военных подвигах Тутмоса III. Услужливый жрец, соответственно, поведал ему, как царь с семисоттысячным войском победил Ливию и Эфиопию, мидян и персов, бактрийцев и скифов, Каппадокию, Вифинию и Ликию, то есть практически всю Малую Азию. Он также прочел, какой данью были обложены все эти народы, о мерах золота и серебра, множестве колесниц и лошадей, слоновой кости, зерне и всех остальных предметах, которые должен был доставить каждый из этих народов, — все, что действительно описывают анналы Тутмоса III. Однако, когда жреца спросили, кто же достиг всей этой славы, тот назвал не Тутмоса III, а Рамсеса — того самого Рамсеса, которого до сих пор привык называть современный драгоман каждый раз, когда рассказывает открывшему рот туристу об удивительных чудесах древнего памятника.

Глава 8 Золотой век: преемники Тутмоса III

Со смертью Тутмоса III (около 1450 г. до н. э.) единоличным правителем Египетской империи стал его сын Аменхотеп II (см. вклейку фото 13). Вполне естественно, что Тутмос должен был уделять особое внимание образованию наследника престола. Мы располагаем весьма скудными знаниями об обучении, считавшемся подходящим для египетского царевича. Очевидно, не меньший упор делали на обучении стрельбе из лука, охоте, плаванию и верховой езде. Сохранились надписи нескольких наставников Аменхотепа, среди которых был мастер по стрельбе из лука по имени Мини, дававший ему уроки. Увлечение спортом и состязаниями в умениях, которые наставники привили своему царственному ученику, а также любовь юноши к лошадям недавно были обнаружены в одной из лучших характеристик, сохранившихся с тех древних времен. Она содержит описание нескольких случаев из жизни царевича Аменхотепа до его восхождения на престол, записанных на стеле, обнаруженной несколько лет назад недалеко от Большого сфинкса в Гизе:

«И вот, когда его величество появился как соправитель, будучи еще прекрасным юношей, когда он развил свое тело [к зрелости] и закончил восемнадцать лет на ногах его в смелости, он был тем, кто знал каждое дело Монту, — не было равного ему на поле боя. Он был тем, кто знал лошадей, не было подобного ему в этом многочисленном войске, не было в нем того, кто мог бы натянуть лук его. Нельзя было приблизиться к нему в быстроте. Был он силен руками, тот, кто никогда не уставал, когда брал весло, но греб он на корме своей ладьи сокола как лучший из двухсот человек. Остановившись после того, как закончили они половину итеру [3/4 мили, или 1,2 км], были они усталыми, а тела их утомленными, не могли они дышать больше. Но его величество был силен под веслом своим двадцать локтей [около 33 футов, или 10 м] длиной. Он остановился и, наконец, причалил на своей ладье сокола, закончив три итеру [4,5 мили, или 7,2 км] и гребя без отдыха от движения [веслом]. Лица [зрителей] были радостными при виде его.

Он также сделал это: он натянул триста тугих луков, сравнивая мастерство ремесленников, сделавших их, чтобы отличить несведущего от умелого. И он пришел также и сделал следующее, к чему я желаю привлечь внимание ваше. Он вошел в свой северный сад и нашел установленные для него четыре мишени из азиатской меди в ладонь [3 дюйма, или 7,6 см] толщиной и двадцать локтей [почти 33 фута, или 10 м] между одним шестом и следующим. Потом его величество появился в колеснице, словно Монту в мощи его. Он схватил лук свой и зажал четыре стрелы сразу. Он ехал на север, стреляя по ним [по мишеням], подобно Монту в доспехах его. Стрелы его выходили из задней стороны (одной из них), тогда как он атаковал другую. И этой вещи действительно никогда не делали в истории и никогда не слышали [о ней]: того, чтобы стрела, выпущенная по мишени из меди, выходила из нее и падала на землю, кроме как [в руке] царя, богатого славой, которого укрепил Амон… Ахеперура [Аменхотепа II], героического, словно Монту.

И вот воистину, когда он был еще юношей, он любил лошадей и радовался им. Сердце его делала сильным работа с ними (управление ими), изучение их природы, умение заботиться о них и посвящение в [правильные] способы. Когда это было услышано во дворце отцом его, Хором: Могучим Быком, Появляющимся в Фивах [Тутмосом III], сердце его величества было довольно, когда он услышал это, и он обрадовался тому, что сказано о сыне его старшем, говоря сердцу своему: „Он осуществит господство над всей землей, не подвергнувшись нападению, его ум уже занимает отвага, и он обладает силой, хотя еще только несведущий юноша, мой любимый, и тот, кто еще без понимания и еще не в [том] возрасте, чтобы делать работу Монту. Он еще не сосредоточен на мысли о себе, но он любит силу; это бог вложил в сердце его действовать так, чтобы Египет был сохранен для него, и земля была подчинена ему“. Тогда сказал его величество тем, кто был с ним: „Пусть дадут ему самых лучших лошадей из конюшни моего величества, что в Мемфисе, и скажут ему: „Заботься о них, но пусть они боятся тебя. Пускай их рысью, но останавливай их, если они не слушаются тебя“. После этого царевичу было доверено заботиться о лошадях из конюшни его величества, и он делал то, что говорили ему. Решеф и Астарта радовались ему, потому что он делал все, что желало сердце его. Он тренировал лошадей [так, что не было] им подобных. Они никогда не уставали, когда он брал вожжи, они никогда не потели, даже после долгого галопа. Он запрягал их в упряжку в Мемфисе и останавливался в святилище Хармахиса [Сфинкса]. Он немного медлил там, обходя его и смотря на совершенство этого святилища Хуфу и Хафра. Его сердце желало увековечить их имена, и он напоминал себе об этом, поистине, пока не случилось то, что его отец Ра повелел ему. После этого, когда его величество был коронован в качестве царя… тогда вспомнил он о месте, где наслаждался он вблизи пирамид и Сфинкса, и было приказано, чтобы святилище было построено там, где была установлена стела из белого камня, на поверхности которой было вырезано великое имя Ахеперура, возлюбленного Хармахисом, дающего жизнь навечно“».