Арчибальд Кронин - Северный свет

• Название: Северный свет
• Автор: Арчибальд Кронин
• Жанр: Современная проза
• Год: 1959

«…Новый роман Кронина «Северный свет» (1957) посвящен нравам буржуазной печати. Перед читателем проходит история трудной борьбы Генри Пэйджа, редактора маленькой провинциальной газеты «Северный свет» против могущественного газетного треста. Эта схватка одного из последних наивных могикан буржуазной демократии прошлого века с сугубо современной, циничной империалистической прессой. Не случайно первая сенсация, которую преподносит своим читателям «Хроника» — газета, конкурирующая с «Северным светом», — это сообщение о строительстве атомного центра. В борьбе против «старомодной» газеты Пэйджа деятели новейшей желтой прессы не стесняются в выборе средств. Они используют все виды рекламы, стремятся пробудить самые низменные инстинкты в читателе, расписывая убийства, поджоги, насилия, охотно прибегают к порнографии. Они пытаются задушить противника, лишая его типографии, беззастенчиво применяя шантаж. Но Пэйдж — пожилой, больной человек, одинокий даже в собственной семье, не сдается. Он редактор «Северного света» уже в пятом поколении. Он верен заветам «доброй старой Англии», он отстаивает честность, объективность, принципиальность в газетном деле, он искренне верит, что можно добиться общественных изменений только при помощи просвещения. Автор разделяет иллюзии своего героя и несколько идеализирует его…»

---

— Что-нибудь еще? — спросил он.

Фрэнк, чьей обязанностью было выбирать из поступающего с аппаратов материала все, что имело отношение к северо-восточным районам, сказал:

— Может быть, вот это?

Он протянул Генри полученный с телетайпа отчет о субботнем заседании парламента. Четыре строчки были отмечены синим карандашом:

«Отвечая на вопрос мистера Берни Кэдмеса (северо-восточная Англия), мистер Филипп Лестер заявил от имени правительства, что, насколько ему известно, слухи, касающиеся того, что достопочтенный депутат назвал «проектом АРА», не имеют под собой никаких оснований».

— Проект АРА? — Генри вопросительно взглянул сначала на Фрэнка, потом на Фенвика.

— В первый раз слышу, — сказал последний.

— АРА… — наморщил лоб Фрэнк. — Может быть, это Английская радиоассоциация?

— Ни в коем случае, — отозвался Фенвик. — Скорее всего, ложная тревога. Этот Кэдмес вечно что-то сочиняет.

Генри вернул ему лист.

— Все-таки пусть этим кто-нибудь займется. Льюис, например, если он вам сейчас не нужен.

По винтовой каменной лестнице он поднялся к себе в кабинет. Мисс Моффат, его секретарша, ведавшая, кроме того, подпиской, занималась разборкой почты. Это была пожилая, бесцветная женщина с седеющими волосами, похожая на старую школьную учительницу, зимой и летом ходившая в строгой серой юбке и серой вязаной кофточке и совершенно незаменимая — такую разнообразную и ответственную работу она выполняла, не жалуясь и не ворча. В редакции она появилась около тридцати лет назад, еще при Роберте Пейдже, и до сих пор никак не могла признать Генри его преемником. В это утро она держалась особенно сухо. Генри сразу почувствовал, что мисс Моффат чем-то недовольна. Пока он проглядывал письма, она молча снимала бечевку с пакета и сматывала ее в аккуратный тугой клубочек — мелкая экономия была манией мисс Моффат, считавшей сбереженную веревочку, чистый лист бумаги или неиспользованную марку вкладом в банк, — а потом, когда он собрался диктовать, сказала:

— Он опять звонил.

— Кто?

— Соммервил.

Генри с удивлением посмотрел на нее.

— Что ему было нужно?

— Поговорить с вами. Когда я сказала, что вас нет, — этого он, конечно, и ожидал: он звонил из Сёррея в семь тридцать, — он просил передать вам…

— Ну?

Она взяла записную книжку и прочла стенографическую запись:

— «Будьте добры передать мистеру Пейджу мои наилучшие пожелания. Скажите ему, что двое моих доверенных служащих на следующей неделе будут в вашем городе. Передайте, что я был бы крайне обязан, если бы он разрешил им посетить его».

Секретарша умолкла. Стараясь собраться с мыслями, Генри сказал:

— Прочтите еще раз, пожалуйста.

Она повиновалась, и при вторичном чтении тон телефонограммы показался Пейджу еще более приторно любезным. Недоумение, которое мучило его в субботу, усилилось. Он почувствовал смутное беспокойство.

— Как вам кажется, что это означает?

Поджав губы, мисс Моффат сердито и презрительно вздернула голову.

— Он хочет купить «Свет».

— Да. Он почему-то решил, что я собираюсь продать газету. Но я сказал ему, что он ошибся.

— Он не из тех, кто ошибается.

— Что же, — сказал Генри, помолчав. — Даже если вы правы, это ничего не меняет. Может быть, он и собирается купить нашу газету, но я, во всяком случае, не собираюсь ее продавать.

— Все это так просто?

— Ну разумеется. — Пейдж был встревожен и поэтому начинал сердиться. — Если газета не продается, как же ее можно купить.

— Вы знакомы с Верноном Соммервилом?

— Да… то есть я видел его один раз.

— Ну, так вы знакомы с ним не больше, чем я с премьер-министром. Но вам по крайней мере знаком материал, который он публикует. Вы видели сегодняшнюю «Утреннюю газету»?

Все лондонские газеты хранились у него в кабинете, их раскладывали на длинном массивном столе красного дерева у окна. Секретарша взяла «Утреннюю газету» и положила ее перед Пейджем. Первую страницу занимал тщательно отретушированный страшный снимок трех окровавленных трупов — двух мужчин и полуобнаженной женщины, распростертых на полу в бедно обставленной комнате, — а над ним кричащий заголовок, набранный дюймовым шрифтом: «ПЛАТА ЗА СТРАСТЬ».

— Очень мило, не так ли? — сказала мисс Моффат неописуемым тоном. — Как это украсило бы нашу первую страницу.

Правда, мисс Моффат была склонна смотреть на вещи мрачно, и удивительно легко обижалась, но Генри все-таки не мог понять, что на нее сегодня нашло. Во всяком случае, это следовало прекратить. Он отдал ей газету.

— Займемся ответами на письма, — сказал он резко.

Когда Пейдж кончил диктовать, она ушла в соседнюю комнату и села за машинку, а он прошел по коридору в старинный зал с колоннами, где каждое утро в десять происходило редакционное совещание, на котором отбирался материал для следующего номера и планировалось его размещение. Малкольм Мейтлэнд, помощник Пейджа, был уже там и разговаривал с Хартли Слейдом, заведующим отделом искусства, а следом за Генри вошли редактор спортивного отдела Пул и заведующий отделом рекламы Хорейс Балмер.

Все уселись за длинным полированным столом, и первым побуждением Генри было рассказать о звонках Соммервила, но, почувствовав, что это будет проявлением слабости, он передумал. Они занялись распределением материала, пункт за пунктом обсуждая список Мейтлэнда и решая, что дать в номер и что выбросить.

Девизом «Северного света» давно уже была фраза, набранная мелким шрифтом и скромно открывавшая первую страницу: «Все новости, которые стоит читать». Упорно восставая против погони за сенсацией, «Северный свет» на протяжении пяти поколений постепенно приобрел прочную репутацию принципиальности, объективности и добросовестности в подборе материала. Газета стала своего рода местной традицией. В этот день, естественно, наибольший интерес представляли сообщения с Ближнего и Среднего Востока. Пейдж и его сотрудники подробно рассмотрели их, обсудили новости национального и местного значения и, наконец, дошли до вечно животрепещущей темы — погоды. Накануне в Линкольншире началось большое наводнение, и было решено послать туда репортера вместе с главным фотографом. Городские происшествия также были распределены между сотрудниками. Боб Льюис уже уехал, получив задание заняться АРА. Через час после того, как каждый высказал свое мнение, обсуждение закончилось и можно было макетировать номер.

Когда все расходились, Малкольм Мейтлэнд пошел по коридору рядом с Генри. Пейдж питал глубокое уважение к этому исключительно способному, волевому и практичному нортумбрийцу, на которого всегда можно было положиться. Он был сыном шахтера-взрывника, и его детство прошло в типичном шахтерском поселке Бедлингтон. Без всякой поддержки он сумел окончить Дурхемский университет, где ему были присуждены две стипендии, а на последнем курсе — Уитингемская премия по политической экономии. Сначала он служил учителем в Тайнкасле и, будучи горячим сторонником социальных реформ, все свободное время отдавал организованной им вечерней школе для рабочих местных судостроительных заводов. Позднее дважды выставлял свою кандидатуру в парламент от либералов Северного Дурхема и оба раза не прошел, не добрав лишь незначительное число голосов. Потом, вынуждаемый материальными затруднениями и утратив некоторые иллюзии молодости, но сохранив в целости чувство юмора, он отказался от политической карьеры и занялся журналистикой. Он был краснолиц, неказист, с детства слегка прихрамывал после несчастного случая в шахте и привлекал не внешностью, а умом и сердцем. Закоренелый холостяк, он снимал квартиру в Уотоне, жил один и, как сам выражался, «вел хозяйство» вполне успешно. Словно хорошее яблоко северного сорта, он был жестковат, но зато без всякой гнильцы и червоточинки. Здоровая натура простого человека проявлялась и в его страсти к рысистым лошадям, зародившейся еще в те дни, когда ему приходилось иметь дело с лошадьми на шахтах, — он даже платил за содержание на ферме под Мосберном двух одряхлевших рысаков. Пейджу он был ближе всех остальных сотрудников «Северного света».

— Столько актуальных проблем! — с сердцем сказал Генри: они обсуждали тему передовицы, и он был необычно раздражен. — Столько надо сказать, и так мало для этого времени!

Мейтлэнд кивнул.

— Да, мы, кажется, увязли, как никогда.

— Если бы только нам удалось избавиться от нашей проклятой апатии. Мы ко всему равнодушны, пока у нас есть бесплатное медицинское обслуживание и футбольный тотализатор. Возьмите Западную Германию — как они вытащили себя за волосы. Когда я в сорок пятом увидел эту страну в развалинах, то готов был поклясться, что с ними покончено… что им больше не встать. А они справились…