Северная Изольда: - Ups & Downs

• Название: Ups & Downs
• Автор: Северная Изольда:
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Если ты - двадцатилетняя девушка, которую выдворили за порог родного дома из-за крупных недопонимании в семье, обнулив при этом все счета, - это одно дело. Если ты - паладин на службе у правителя, которому серьезно досадил, из-за чего последний отправил тебя в изгнание подальше от родного и столь привычного мира, в добавок забрав то, что цениться всегда и везде - силу и власть - это уже совсем другое. Но как говориться, король при любых обстоятельствах остается королем. Даже если обстоятельства сложились таким образом, что тебя занесло в современный Нью-Йорк.

---

  Зачем? Этот вопрос наверняка светился в ее глазах. Для палача он был слишком великодушен.

  Но эти мысли заглянули к ней лишь с утра. Тем ранним, сонным, городским утром, что обычно наводит на подобные размышления. Потом появился Блэквуд. Потом появилось солнце. Безжалостное солнце больших городов, которое предвещало жаркий, изнуряющий день.

  Сейчас уже был поздний вечер. Луна шла на убыль.

  Шеден стояла перед огромным окном, заглядывая вдаль. Туда где чернел Центральный парк, туда, где сверкал ломаными линиями огней Манхеттеновский мост, соединяя ее остров с Бруклином.

  Она так привыкла к этому виду. К тому, что каждый вечер стояла вот так, смотря на город, не замечающий ее, живущий своей гордой, беспокойной жизнью мегаполиса. Это было похоже на ритуал.

  Стоя здесь и сейчас, Шерри представляла, как сам Блэквуд замирал перед этим окном, глядя вниз, думая, наблюдая, удивляясь суете и безразличию людей.

  Сейчас его не было рядом. Блэквуд ушел, как только они переступили порог. Какой-то звонок заставил его порывисто поцеловать щеку своей "жены", оставить многочисленные пакеты с одеждой и едой в холле и уйти.

  Шерри в очередной раз кинула взгляд на простой ободок обручального кольца.

  Для него это ничего не значит. А для других...

  Глупые женщины так смотрели на него сегодня. Городские леди интересуются только внешним, привлекательным, ласкающим взор. Блэквуд был именно таким. Он словно был создан для любования, для женского восхищения. Даже такой, бледный и ослабленный болезнью, он был объектом зависти мужчин и женщин. Каждый мужчина хотел быть хотя бы издали быть похожим на него, каждая из женщин хотела быть той, кто сможет назвать его своим. У которой на пальце будет такое же кольцо, что и на его безымянном левой руки.

  То самое, что сейчас было у нее.

  Все эти люди, все те, кто попадался им на пути, смотрели на них и не видели простой истины: он - палач, она - жертва. Они не видели, что эти кольца - браслеты ее наручников. Что ее ладонь в его руке - просто имитация цепей. И он держал ее крепко, словно опасался ее бегства.

  -Блэквуд. - Говорила она недовольно. - Посмотри, тут ведь каждая хочет пойти с тобой хоть на край света. Предложи, ни одна не откажет.

  - Хорошо. - Усмехнулся тихо мужчина, гром его голоса теперь был больше похож лишь на его эхо в горах. - Шерри, пойдем со мной? Не на край света, куда ближе...

  Чертовски смешно, Блэквуд.

  Хотя она знала, как было глупо говорить ему что-то подобное. И Шерри даже не понимала, для чего вновь повторяет эти бессмысленные слова, прося его одуматься, изменить свое решение. Блэквуд был непоколебим. Он уже все для себя решил. Наверняка, не было слов в любом языке ее мира, которые бы заставили его передумать. Он не отпустит ее. Наверное, она знала это еще тогда, когда в первый раз увидела его. Когда интерес проскользнул в его темных глазах. И эта эмоция ей ничуть не льстила.

  Шерри раздраженно выдохнула, начиная расхаживать по комнате. Блэквуд оставил ее тут с убийственными мыслями, со страхом за себя и свое будущее. Бросил ее тут, не понимая, насколько опасно оставлять ее в одиночестве теперь.

  Наверняка на такое ее поведение он бы ответил 'ты так по мне соскучилась, маленькая Шерри?'.

  А она бы сказала на это 'катись-ка ты в ад, Блэквуд. Может кому-нибудь ты и нужен, но я не вхожу в их число'.

  А Блэквуд бы хмыкнул и проговорил 'с тобой хоть в ад'.

  Их перепалки были удивительно похожи одна на другую.

  Ходя по комнате, Шеден слушала свои же мягкие шаги, которые приглушались ворсом ковра. Она сама еще не знала, почему не переодевается, почему до сих пор не сняла эти туфли... Ведь мысль, что все эти вещи выбирал он, должна была привести ее в бешенство.

  Эти лакированные туфли "Диор" на тонком каблуке или это сногсшибательное платье (в которое она влюбилась с первого взгляда, что уж тут скрывать) - эти вещи кричали о том, что она принадлежит этому мужчине. Хуже чем штамп или леймо. Она была ему под стать, такая же роскошная и дорогостоящая. А она не хотела уподобляться ему. Ни в чем. Пусть даже эта одежда и эти туфли были великолепны...

  Она походит во всем этом еще немного. Самую малость, а когда придет Блэквуд - тут же снимет.

  Чертов Блэквуд. Мало того, что провел с ней весь день, так еще после пошел в центральный офис своей гребаной компании. Не ее дело, конечно, но ей казалось, что мужчина собрался умирать. На кой черт ему решать дела со своим юристом?

  Совершив медленный круг по гостиной, Шеден глянула наверх. Так же неторопливо она прошла к лестнице, посещая кухню. Открыв большую упаковку M&M, она высыпала драже в прозрачную чашку, решая вновь спуститься в гостиную. В конце концов, она может вновь сесть перед окном или же начать раскладывать очередной пасьянс. Включить музыкальный центр или же попытаться построить вавилонскую башню из центов. В общем, занятий было множество, и все они были настолько глубокомысленны...

  А точнее ей попросту нечего было делать, когда Блэквуд отсутствовал.

  ***

  Быть не может, я до сих пор в этих туфлях. Но кто ж знал, что Блэквуд следил за мной настолько тщательно, что купил именно те туфли. Те самые, на которые я пялилась каждый раз, проходя по Пятой авеню. И как я и предполагала, они идеально сидели на ноге, невероятно удобные и такие красивые.

  Я любовалась ими даже теперь, спускаясь по лестнице в гостиную. Наслаждалась тем мерным стуком, которые они издают, соприкасаясь с деревянными ступенями лестницы. А потом с прочным паркетом, с ковром.

  Я подняла голову от пола, лишь когда дошла до маленького журнального столика, ставя на него чашку с цветным драже. Чужое присутствие ощущалось в воздухе, но я не предала особого значения этому инородному чувству. Наверняка это был Блэквуд. Кто еще мог проникнуть сюда...

  Но когда я огляделась, то не заметила эту привычную большую мужскую фигуру, облаченную в темно-синее. Вместо Блэквуда я увидела у стеклянной стены... ребенка, смотрящего вниз. Он прислонился к окну и замерев уставился на Манхеттен, разливающийся огнями за этой прозрачной преградой.

  Я опешила.

  Помимо того, что сюда мало кто имел доступ, так тут еще что-то делал ребенок, который не должен был находиться здесь в любом случае. Как он вообще проник сюда?

  - Эй, деточка. - Я позвала его осторожно и ласково, проходя к огромному окну.

  Ребенок обернулся, и я поняла, что это все же не девочка, как я посчитала сначала. Волосы цвета меди, которые отрасли ниже лопаток принадлежали очаровательному мальчику.

  Я застыла. Наверняка, так поступил бы каждый, увидев ангелочка.

  Он был прекрасен. Этот ребенок был до того очаровательным, что бабульки, регулярно посещающие церковь, рыдали бы навзрыд от умиления единожды его лицезрев. Глаза цвета мёда, волосы - золото и бронза. И правильно, я бы на месте его матери, тоже бы не стригла подобную драгоценность.

  В общем, этот мальчик, на вид лет семь-восемь, был походу сынком Авроры. А чего стоила эта одежда тонкой кропотливой работы. Лаковые черные сапожки, приталенный камзол с множеством перемычек и пряжек. Рубашечка, идеально-белые манжеты которой выступали из-под рукавов этого длинного пиджачка. А это ожерелье из красных камней на его шее - дивный сон всех ювелиров. Он словно сошел со сказочной картинки. Его вид можно было обозначить как "волшебный".

  И я знала, что стоит этому малышу улыбнуться, и я растаю. Женское начало вопило во мне от восторга и зависти. Я бы тоже хотела таких же детей. Но для этого я сама была слишком невзрачна. К сожалению.

  - О, моя маленькая прелесть. - Пролепетала я, присаживаясь перед ребенком. - Ты как оказался здесь?

  Он посмотрел в сторону ночного города, словно говоря 'я пришел оттуда'.

  - Логично, логично. - Покивала я с глуповатой улыбкой умиления. - Ты... твоя мама работает здесь, да? Хм... ну да, ты ведь запросто мог стащить пропуск. - Бормотала я сама с собой. - Как же тебя зовут?

  Ребенок медленно покачал головой, после чего приложил пальчик к своим губам. Немой?! Быть не может. Такая красота и не имеет голоса? Это было ударом. Это было жестокой несправедливостью, черт возьми!

  - Ладно, к лешему имя. Но уже поздно, милый. Твоя мама будет беспокоиться. - Он снова медленно покачал головой, после чего грациозным жестом указал на город за окном. - Манхеттен нравиться, тебе? - Он медленно кивнул, а на его губах заиграло подобие улыбки. Но что-то насторожила меня в этом легком изгибе губ, там было мало невинного, детского и доброго. Какие-то острые грани проскальзывали в улыбке детских губ. - Конечно, ночью он такой. Да еще с высоты в тридцать семь этажей. Ты совсем не боишься высоты, не так ли?

  Он посмотрел на меня, а в глазах зажглось 'Есть причины бояться ее?'.

  - Какой смелый. В твоем возрасте я бы не отважилась подходить настолько близко.