Нил Шустерман - Возрождение Теневого клуба

• Название: Возрождение Теневого клуба
• Автор: Нил Шустерман
• Жанр: Современная проза

Кошмар возвращается...

Теневого клуба больше нет. Группа ребят, бывших в чём-либо вторыми, сыграла над своими соперниками-«первыми» несколько неприятных шуток, но вскоре ситуация вырвалась из-под контроля. Теперь Джареду и членам бывшего Теневого клуба приходится нелегко — их репутация сильно пошатнулась. Положение ухудшается, когда в школу приходит новый «золотой мальчик», Алек Смартц, над которым кто-то проделывает серию отвратительных трюков — и все обвиняют в них Джареда. Отвергнутый бывшими товарищами по клубу и полный решимости доказать свою невиновность, Джаред вынужден охотиться на злоумышленника в одиночку, и его жизнь превращается в кошмар похлеще, чем при Теневом клубе.

«Автор умело рассказывает захватывающую историю... Действие разворачивается быстро и сохраняет напряжённость до последней страницы. Мастерски написанная история.

— VOYA

«Этот сиквел, держащий читателя в постоянном напряжённом ожидании, не в пример многим другим сиквелам превосходит оригинал».

— Kirkus Reviews

---

— Хватайтесь за балку! — вскрикнул я и показал пример, уцепившись за столб, к которому был привязан Алек. В трюме потемнело, мир накренился, и земное тяготение взяло своё. В моём мозгу так и отпечаталась странная сюрреалистическая картинка: два десятка детей парят посреди пустого корабельного трюма в состоянии невесомости. В этот ужасный миг время, казалось, остановилось... а потом буксир ударился о воду, и оно вновь помчалось вскачь.

Меня оторвало от столба. Плечом я врезался в шпангоут — не настолько сильно, чтобы рука сломалась, но синячище будет ого-го... если я доживу до его появления. Теперь в трюм через дыру поступал не свет, а вода, фонтанируя, словно гейзер. Она заполнила корму в считанные секунды. Трюм освещался теперь только лучами ручных фонариков — ребята, убегая, побросали их на пол, и те теперь валялись как попало, лучи в разные стороны. Я подхватил один из них и направил луч в корму. Сколько в трюме осталось человек? Сколько успело выскочить? Что если кто-то потерял сознание от удара и так и валяется там, на корме, под водой? И даже ещё хуже: что если буксир упал прямо на тех бедолаг, которые бултыхались в воде под стеной? Ответов на эти вопросы я дать не мог.

Из самой широкой части трюма наверх вела железная лестница с перекладинами и упиралась в закрытый люк, который, как я предположил, выходил на главную палубу буксира.

— Туда! — скомандовал я, указывая лучом на лестницу. Когда я перевёл фонарик обратно на корму, уровень воды поднялся выше. Теперь вся задняя часть судна была затоплена. Ребята, остававшиеся там, брели к лестнице по колено в воде; вода залила мои ступни, промочила кроссовки. И тут опять послышался тот же ужасный деревянный треск — судно перестало крениться, выпрямилось, отчего корма осела ещё глубже. Те немногие, кто до этого ещё не вопил, теперь зашлись криком.

Первый человек достиг трапа и принялся карабкаться вверх.

— По одному, по одному! — орал я, но, само собой, никто меня не слушал. Когда вас охватывает паника, первой жертвой всегда падает здравый смысл. Люди лезли по головам, толкались, лягались, каждый стремился взобраться по трапу раньше других — словом, всё точно так же, как было у дыры в борту до падения судна.

Парнишка, первым достигший люка, толкнул его, но тот и не думал подаваться.

— Не открывается! — завизжал он. — Он заколочен! Заколочен! Мы все утонем!

— Толкай опять! — сказал я. — Да как следует!

Когда он толкнул сильнее и деревянная крышка загремела, я определил по звуку, что она не заколочена. Скорее всего просто заперта на замок сверху; но, так же как и всё остальное на этом старичке, замок наверняка полностью проржавел за долгие годы на солёном ветру.

Теперь на верху трапа гнездились уже трое, и все трое толкали люк плечами и руками. Наконец, замок слетел, и люк распахнулся, впуская внутрь волшебный дневной свет. Вода дошла уже мне до колен; в трюме становилось всё темнее и темнее по мере того, как фонарики уходили под воду и гасли. Как только люк открылся, ребята на трапе тут же начали протискиваться в него, за ними последовали остальные.

Вода дошла мне до пояса и продолжала быстро подниматься, поступая не только через дыру в борту, но и через многочисленные щели между сгнившими досками обшивки, — а в трюме оставалось ещё не меньше десятка человек.

Пробираясь мимо, никто из них не смотрел на меня — их взгляды были прикованы к лестнице и свободе. Тайсон всё это время стоял рядом, держась одной рукой за трап, а другой подсаживая ребят на перекладину. Последней наверх отправилась та самая шахматистка, что пыталась вдохновить меня на «подвиги» против Алека.

«Шах и мат», — хотел я сказать ей, но не сказал; просто подсадил девчонку на трап.

Вода дошла уже мне до груди, и только теперь я почувствовал, какая она холодная. Все мышцы застыли и стянулись в узлы, как при шоке. А я-то думал, мол, бр-р, какой собачий холод, — тогда в октябре, когда нам с Тайсоном выпало побултыхаться в океане. Да это просто майский день по сравнению с нынешней водичкой!

Когда остальные покинули судно и в трюме остались только мы с Тайсоном... Стоп, как это — мы с Тайсоном? Меня затопил страх — быстрее, чем буксир заполнялся водой.

Алека около трапа не было.

Я сказал об этом Тайсону, тот секунду поколебался. Вода поднялась мне до подмышек.

— Должно быть, он уже вылез. Так ведь? Мы всех проводили наверх. Конечно, он уже там.

— Но кто-то же из нас должен был его увидеть!

Не теряя времени, я нырнул в трюм тонущего судна, в самую глубину, но в мутной воде рассмотреть что-либо было трудно, даже подсвечивая себе фонариком. Видны были лишь доски, погасшие фонарики да бейсболки — ох, сколько же их, этих бейсболок... — после чего мой фонарик закоротило, и я очутился в темноте.

Воздуха в лёгких оставалось совсем чуть-чуть, и тут я понял, что его не хватит, чтобы вернуться обратно к трапу. Я поплыл вперёд — грудь разрывалась на части, в голове словно кто-то колотил огромным молотом — и, достигнув того места, где, как я полагал, находился трап, устремился вверх, но приложился теменем о бимс, при этом по-прежнему оставаясь под водой.

«Из трюма вышел весь воздух!» — подумал я. Буксир ушёл теперь под воду полностью. Какая у старой марины глубина? До дна далеко? Если я всё же отыщу люк, сколько мне придётся плыть, чтобы достичь поверхности? Двадцать футов? Сто? Лёгкие грозили вот-вот лопнуть, и я гнал себя вперёд, то и дело стукаясь лбом о доски; и наконец вынырнул в воздушном кармане, совершенно тёмном, хоть глаз выколи. Откашливаясь, отплёвываясь, хватая ртом воздух, я пытался собраться с мыслями. Без понятия, где нахожусь. Но чуть успокоившись и отдышавшись, я услышал рядом чьё-то сопение.

— Алек?

— Оставь меня в покое!

Голос его звучал так, как если бы Алек говорил сквозь сцепленные зубы. Неудивительно — я и сам вовсю стиснул челюсти, не то если так лязгать, пломбы из зубов повылетают. Я пощупал ладонями вокруг себя и сообразил, где мы — в самом носу буксира, здесь ещё сохранилось немного воздуха.

— Валим отсюда, — сказал я. — Люк всего футах в десяти внизу. Раз плюнуть!

— Ну и вали, — отрезал Алек.

Я замёрз до чёртиков, я с ума сходил от страха, а тут ещё изволь возиться с этим неразумным дитятей! Потому что Алек вёл себя в точности как малыш-пятилетка в припадке детской истерики.

— Алек!

— Хочешь знать, почему мы переехали сюда? Хочешь?!

— Алек, сейчас не время для душеспасительных бесед!

— Потому что там тоже все ненавидели меня! Мы переехали сюда, потому что я хотел начать с чистого листа, в месте, где меня никто не знает.

— Тебя не все ненавидят — только половина. — Я сам себе не верил, что втянулся в этот дурацкий разговор. — Слушай, а ты не мог бы заткнуться на пару минут, а? Или сколько там тебе понадобится, чтобы спасти собственную шкуру.

— Чтоб им всем утонуть! — сказал он. — Всем до единого!

— Прекрати! Не смей даже думать так! Потому что если хотя бы один из них утонул, ты никогда не простишь себе, что пожелал этого!

— Если они не утонут, — процедил Алек, — тогда лучше мне самому пойти ко дну.

Рядом со мной раздался всплеск, и я ощутил, как меня что-то задело. На краткий абсурдный миг я вообразил, будто это акула, но оно, вынырнув на поверхность, принялось бурно дышать.

— Джаред, — выговорил Тайсон, выхаркнув воду из лёгких. — Я почувствовал, как ты проплыл мимо меня. Ты промахнулся, люк вон там!

— Да я уже как-то и сам понял.

— Я тебя прибью за то, что не научил меня плавать под водой, — пригрозил Тайсон.

— Мы просто ещё не дошли до этой стадии обучения, — пояснил я. — Алек, кстати, тоже здесь. — Я дёрнул головой и ударился теменем о подозрительно свободно болтающийся стальной бимс.

— Так что — так и будем торчать здесь, пока не утонем? — поинтересовался Тайсон. — Хороший план, мне нравится. Ты придумал?

— Да видишь, наш Алек исходит жалостью к себе, — проинформировал я. — Он, видите ли, что желает умереть.

Я слышал, как у Тайсона стучат зубы.

— А что, его желание очень даже может исполниться.

И тут я почувствовал, как старый буксир ударился о морское дно и опять накренился. От толчка разболтанный бимс выбило, и, падая, он зацепил за моё плечо. Послышался вскрик — железяка свалилась прямо на Алека, тот под её тяжестью ушёл под воду. Внезапно эта самая вода, до сих пор доходившая мне до шеи, поднялась до подбородка.

— Тайсон! — завопил я.

— Я в порядке! — заверил тот. — А вот Алек...

— Алек! — Ответа не последовало. — Алек!

Но мой вскрик захлебнулся, потому что из воздушного кармана одним махом вышел весь воздух, и старый буксир содрогнулся, как будто испустил последний вздох.

Польза математики

Я бы с радостью поведал вам, как мы с Тайсоном совершили подвиг и геройски спасли жизнь Алека... но я не могу этого сделать.