Владимир Сборник - Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник)

• Название: Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник)
• Автор: Владимир Сборник
• Жанр: Прочая документальная литература

Этот сборник содержит воспоминания членов Свиты императора Николая II, которые в непосредственной близости наблюдали Государя и рассказывали не только о своем жизненном пути, но и многих тайнах Российского Императорского двора, о славных и трагических страницах истории нашего многострадального Отечества. В советские времена многие эти свидетельства хранились в «спецхранах» государственных архивов и библиотек. Теперь они доступны не только профессиональным историкам, но и каждому читателю.

---

Ровно в 2 часа, изволил прибыть в Большой дворец Государь император.

По прибытии, Его Величество обошел фронт пажей и юнкеров, здоровался с ними и милостиво с некоторыми из них разговаривал.

После обхода, Его Величество обратился со следующими Высоко милостивыми словами:

“Помните, пажи и юнкера, что вы в знаменательную и историческую войну России производитесь в офицеры. Перед вступлением вашим в офицерскую службу даю вам свой отеческий завет: веруйте в Бога и особенно перед боем творите Ему молитву; служите честно и преданно Родине и мне, так же, как служат ваши старшие товарищи на радость мне и на славу моей могучей армии. Относитесь с уважением к вашим начальникам, будьте искренними товарищами между собой, к какому роду оружия вы бы ни принадлежали. Относитесь внимательно и строго отечески к подчиненным вам нижним чинам, сближаясь с ними возможно больше и вникая в их мелкие нужды. Будьте уверены, что малейшее ваше внимание к ним свяжет неразрывными узами боевое товарищество. Помните еще, что я вам скажу: Я нисколько не сомневаюсь в вашей доблести и храбрости, но мне нужна ваша жизнь, так как напрасная убыль офицерского состава может повести к тяжелым последствиям. Я уверен, что, когда нужно будет, каждый из вас охотно пожертвует своей жизнью, но решайтесь на это только лишь в случае исключительной необходимости, иначе прошу беречь себя.

Благословляю вас и в вашем лице всех дорогих моих детей – будущих офицеров моей славной армии. Поздравляю вас с производством в офицеры”.

Для пажей, юнкеров и начальствующих лиц накрывался в Большом дворце фуршет до 620 персон.

Прощаясь с вновь произведенными офицерами, Его Величество изволил сказать: “Дай вам Бог, господа, здоровья, отличий и всякого благополучия”».

Заметим, что на этом торжественном мероприятии не было великого князя Константина Константиновича. Тому была своя веская и трагическая причина. Он находился в госпитале в Вильно, где на его глазах скончался от тяжелого ранения немецкой пулей (полученной в лихой кавалерийской атаке на фронте) его сын князь императорской крови Олег Константинович. За проявленную храбрость Олег был награжден боевым орденом Св. Георгия Победоносца 4-й степени.

Жандармский генерал-майор А.И. Спиридович (1873–1952) следующим образом описал гибель князя Олега Константиновича: «27 сентября после полудня гвардейская кавалерийская дивизия наступала по направлению к Владиславову. В авангарде шли два эскадрона гусарского полка. Проходя близ деревни Пильвишки, передовые части столкнулись с немецкими разъездами. Началась перестрелка. Князь Олег Константинович стал просить эскадронного командира разрешить ему с взводом захватить неприятельский разъезд. То т сперва не соглашался, но все же отдал приказание. Князь рванулся с взводом преследовать немцев. Кровная кобыла Диана занесла его далеко вперед. И когда победа была уже достигнута, когда часть немцев была уже перебита, а часть сдалась, один из раненых немецких кавалеристов лежа прицелился в князя. Раздался выстрел, князь свалился тяжело раненный. Потом его на арбе перевезли в Пильвишки, где он причастился. Затем доставили в Вильно, куда приехали на другой день в 19 часов утра. Исследование раны показало начавшееся гнилостное заражение крови. […]

Князь перенес операцию хорошо. Когда днем была получена телеграмма от Государя о пожаловании ему ордена Святого Георгия, он был счастлив […]. Состояние князя Олега ухудшалось: начался бред, силы угасали. Стали давать шампанское. Вливали в руку соляной раствор. Когда вечером приехали родители, князь узнал их и сказал: “Наконец, наконец!”

Великий князь-отец привез крест Святого Георгия, деда раненого, который прикололи к рубашке. Раненый очень обрадовался, целовал крестик. Стал рассказывать, какой была атака, но опять впал в забытье. Начался бред. Пригласили священника.

Полная тишина. Чуть слышно шепчет священник отходную. На коленях у изголовья отец бережно закрывает глаза умирающему. Мать безнадежно старается согреть ему руки. В ногах, еле сдерживая рыдания, стоят брат Игорь и старый воспитатель-друг. В 8 часов 20 минут князя не стало. Императорский дом в лице юного героя понес первую жертву.

3 октября князя похоронили в родном имении Осташево. Общество и пресса отнеслись участливо к смерти князя. В нем видели начинающего талантливого поэта. Изданный князем к юбилею лицея в 1912 году выпуск четырех рукописей Пушкина, представляющих собой факсимиле гениального поэта, сохранившийся в музее лицея, останется в память о нем». ( Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Мн., 2004. С. 17–19.)

У великого князя Константина Константиновича в эти годы, кроме военно-учебных заведений, появляются и дополнительные ответственные обязанности. В феврале 1911 г. он был назначен сенатором. 16 февраля 1912 г. Константин Константинович по инициативе рядовых казаков и атаманов был зачислен в Оренбургское казачье войско.

Великий князь Константин Константинович, как член Российского Императорского Дома, принимал участие в делах государственного управления, являясь председателем многочисленных комитетов и комиссий, членом Государственного Совета. 3 марта 1895 г. он был назначен членом Комитета финансов. Он также был представителем императора Николая II на многих официальных мероприятиях.

Константин Константинович как человек, склонный к нравственному анализу, часто записывал в своем дневнике критические замечания. Он не приемлет многие новые явления бурного XX века: забастовки, террор, революционные выступления, учрежденную Государственную Думу и т. п. Он в ужасе, что самодержцу в собственной стране приходится ездить под усиленной охраной.

В дневнике императора Николая II от 4 февраля 1905 г. появляется краткая запись: «Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбою, а кучер смертельно ранен. Несчастная Элла, благослови и помоги ей, Господи!» (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 249.)

Константину Константиновичу не откажешь в смелости и благородстве, когда пренебрегая явной опасностью, отправился (в единственном числе от Императорской Фамилии; великий князь Павел Александрович прибыл из Франции в Москву только ко дню отпевания и захоронения) на похороны великого князя Сергея Александровича, погибшего от бомбы эсера-террориста И.П. Каляева 4 февраля 1905 г. На следующий день 5 февраля был открыт доступ к гробу Сергея Александровича. Прибыв на место, великий князь Константин Константинович в этот же день записал в дневнике: «Под сводами храма, арками отделенного от церкви, где покоятся мощи святителя Алексия, посередине стоял на небольшом возвышении открытый гроб. Видна была только грудь мундира Киевского полка с золотыми эполетами и аксельбантом; на месте головы была положена вата, задернутая прозрачным покрывалом, и получалось впечатление, что голова есть, но только прикрыта. Сложенные накрест пониже груди руки, а также ноги были закрыты серебряным парчовым покрывалом, гроб дубовый, с золочеными орлами. Подле него на коленях стояли Элла, Мария и Димитрий, все в белом…»

Личный адъютант убитого великого князя Сергея Александровича полковник В.Ф. Джунковский, впоследствии генерал и товарищ министра внутренних дел, делился воспоминаниями об этих трагических событиях:

«Было возложено много венков, гроб утопал в зелени, народ ежедневно (с 5 по 10 февраля), в известные часы, допускался поклониться праху; пропускали зараз по 100 человек. Панихиды служились все время, почти без перерыва, с утра до вечера. Великая княгиня пожелала, чтобы народу не делали какие-либо стеснения, и Кремль был открыт для свободного прохода всем; только когда съезжались на официальные панихиды, проезд частным лицам прекращался. […]

Я не покидал дворца все время до похорон, и в течение всего дня мне приносили разные предметы из одежды великого князя, а также и частицы его тела, костей… Все это складывалось мной, вещи передавались великой княгине, а частицы останков были помещены в металлический ящик и положены в гроб. Сила взрыва была так велика, что части тела и костей найдены были даже на крыше здания Судебных установлений». ( Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1. М., 1997. С. 42–43.)

Константин Константинович 6 февраля 1905 г. кратко и печально констатировал в дневнике: «Здесь, в Москве, странное и тяжелое впечатление производит отсутствие ближайших родных». Здесь же имеются такие его строки: «На месте гибели бедного моего Сергея 5-й Гренадерский Киевский полк поставил железный крест с образом преподобного Сергия, преображенцы соорудили лампаду. Место огорожено деревянной решеткой. Ужасное событие представляется мне каким-то сном… В России дела идут все хуже… – просто не верится, какими быстрыми шагами мы идем навстречу неведомым, но неизбежным бедствиям. Всюду разнузданность, все сбиты с толку…»