Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6433 ( № 40 2013)

• Название: Литературная Газета 6433 ( № 40 2013)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Калужский министр здравоохранения мог (как мы уже знаем) купить томограф за 40 млн. или на худой конец за 55, а купил за 65. Если даже допустить (только допустить!), что какие-то там уникальные особенности «Тошибы» влекли за собой удорожание аппарата, то не на 25 же миллионов! Но – невиновен. Не преступление, решил суд. Тогда что же это было?

На суде хорошо натренированный своими защитниками Кондратьев невозмутимо сказал: никакого преступного умысла у меня не было. И всё – обвинение посыпалось. Так и повис в воздухе никем даже не заданный вопрос: по какой такой причине министр не купил томограф подешевле? Остаётся только одно объяснение – из глубокого личного уважения сугубо к продавцу «Тошибы»… Абсурд.

Эта новость распространилась по стране молниеносно, буквально через пару часов после оглашения в Калуге решения суда сначала интернет, а потом и бумажные СМИ растиражировали факт – судом оправдан министр, разбазаривающий бюджет! Возникший вокруг этой новости ажиотаж объясняется просто: в Калуге создан прецедент ухода от уголовной ответственности! И это, несомненно, крупная победа всех менеджеров-транжир (или жулья?), причём победа в правовом поле.

Теперь безвинно пострадавший калужский министр вполне может вчинить иск следствию за служебный простой и понесённые моральные страдания и «откатить» себе из госбюджета энную сумму. А почему нет, в нашем театре абсурда это вполне возможно.

Теперь копейка  счёт не любит

Тут самое время задать, простите, детский вопрос: сэкономленные деньги – это хорошо или плохо? Вопрос дурацкий, потому что ответ известен наперёд. Это хорошо, так было, есть и будет всегда и везде. Кроме России, конечно. Все здравомыслящие люди всегда и во всём руководствуются банальным правилом «деньги надо экономить», «копейка счёт любит». А вот в Калужском минздраве экономия – это плохо. Очень плохо. Наэкономив на закупке двух иных аппаратов 10 млн. рублей, министр Кондратьев сильно растревожился. Как говорят материалы дела, он вызвал к себе подчинённых, занимавшихся закупками медоборудования, и сказал: «Такая большая экономия – это неприемлемо, я за это получу по голове и лишусь должности, надо повышать цену томографа на сумму экономии». То есть как раз на 10 млн. рублей.

Почему при закупке двух других аппаратов министр добивался и добился снижения цены (экономии) на 10 млн., а по томографу, наоборот, добивался и всё-таки продавил повышение цены как раз на 10 млн.? Тут явно что-то не так. Но как нам, простым смертным, разобраться, что было «так – не так», если даже те, кому положено по службе, не обратили внимание на эту «странность» с министерским стремлением к экономии и одномоментной растратой сэкономленного. Экономил, боясь гнева своего начальства, растратил, чтобы не быть наказанным тем же начальством. Абсурд. Но именно так всё и было.

А когда министр узнал, что его «приглашают» в Следственный комитет, ситуация стала и вовсе трагикомической. Он вызвал к себе начальника отдела организации медпомощи И. Николаева, чтобы (цитата из его показаний) «освежить в памяти детали». Николаев мгновенно сообразил, какой задул ветер, и прямо сказал министру, что последнее техзадание, которое он, Николаев, сделал исключительно по распоряжению министра именно под «Тошибу», было хуже, чем все предыдущие, поэтому объяснить увеличение цены на 10 млн. нечем. Министр уже метался. Он попросил Николаева «что-нибудь придумать, иначе всё будет очень плохо для него и для Николаева». На что подчинённый спокойно ответил, что ему плохо не будет, он делал только то, что велел ему он, министр, и вообще он в Минздраве уже не работает. Как показали дальнейшие события, ничего плохого не случилось и с министром – невиновен.

В больницах нищета. Драное постельное бельё, свалявшиеся в колтун подушки, разбитые с вывихнутыми колёсами хирургические каталки. Еду в алюминиевых жбанах (как в тюрьме) привозят на тележках, которыми пользуются носильщики на вокзалах. Для больных нет холодильников – один на отделение, в котором 80 человек, – телевизоров вообще нет. Ложиться в стационар надо со своей ложкой, тарелкой, туалетной бумагой… И тут в Минздраве образуется экономия в 10 млн. рублей. Вот есть деньги, и немалые. Можно же как-то улучшить больничный быт страждущих? Нет, нельзя. Потому что это деньги по статье «медоборудование». Купишь простыни – будет кара за «нецелевое использование бюджетных средств». А как же здравый смысл? А его нет. Выбросить на ветер при закупке оборудования 25 миллионов можно. А ложки купить в больницу нельзя...

P.S. Прокуратура Калужской области внесла апелляционное представление в вышестоящую судебную инстанцию, считая оправдательный приговор в отношении бывшего министра здравоохранения области Юрия Кондратьева незаконным и необоснованным. Что ж, дело явно нуждается как минимум в дополнительном расследовании. Мы будем следить за дальнейшим развитием этой истории…

Теги: томограф , коррупция , чиновник

Госзаказ на истину

«ЛГ», № 37

В последних числах сентября Совет Федерации одобрил принятый Госдумой Закон о реформе РАН. В ходе обсуждения больше всего споров было о том, кому должна принадлежать собст­венность академии. Но отделение финансово-хозяйственной, зачастую коммерческой, деятельности от собственно научной - лишь первый и достаточно формальный шаг. За ним, как уже предупредил министр Д. Ливанов, должны по­следовать анализ и оценка эффективности самого труда академиче­ского сообщества. Поэтому сейчас самое время обсудить основной, но ранее – ни сторонниками правитель­ственного проекта, ни его противниками – не поднимавшийся вопрос о соотношении научной "истины" и «госзаказа» на неё. Вопрос, который можно сформулировать ещё и так: « кому и какая нужна наука?». Без его осмысления и решения проведение реформы теряет всякий смысл.

Очевидно, что позиции учёного, ориентированного на поиск объективной истины, и власти, определяющей политику, зачастую могут не совпадать и даже противостоять друг другу. Мировая история полна примеров, когда власть, и церковная, и светская, преследовала учёных за отступление от религиозной веры или за увлечение «идеологически чуждой» наукой, как это было с марксизмом в эпоху маккартизма в США или с генетикой и кибернетикой в СССР.

Масштаб науки – космический, от законов развития, связанных с существованием Земли, до законов развития других планет и галактик. Поэтому всё то, что связано с фундаментальной наукой, полезно для человечества в целом, но по большей части бесполезно для власти, существующей в ограниченном рамками государства пространстве и к тому же всегда живущей «текущим моментом».

Даже если взять только «социальные» науки, по своей сути призванные раскапывать истины о жизни людей в обществе, то и здесь объект их внимания значительно шире того, с чем приходится иметь дело политикам. И чем поиск масштабней и соответственно глубже, тем он менее интересен власти. Более того, он для неё потенциально опасен, поскольку наука, благодаря учению Гегеля, знает, что всякое государство преходяще, а оказавшаяся у руля управления власть всего лишь «калиф на час».

В истинах обществознания, как и в случае с фундаментальной наукой, нуждается не государственная власть отдельных стран, а человечество как таковое. Причём не только обездоленные и оскорблённые социальной несправедливо­стью, у которых в силу сложившихся социально-экономических отношений «жизнь не удалась». В этом сегодня нуждается и «золотой миллиард», если он не хочет сгореть в пламени всемирной гражданской войны между «богатым Севером» и «бедным Югом», между так называемыми развитыми (во многом за счёт своей колониальной политики в прошлом и настоящем) и развивающимися странами. При существующих запасах оружия массового уничтожения судьба мира и всего человечества уже несколько десятилетий висит на волоске.

Противоречие между учёными и политиками заложено изначально. Но особенно явным оно стало, когда наука попала под опеку государ­ства и превратилась в общественно значимый, находящийся на содержании казны институт. От этого страдал уже Кант, на зависимость философии от «правительственной кассы» жаловался Гегель, о несовместимости свободы изысканий и «факультетских статусов» говорил молодой Энгельс. Об ограниченности «казённой» науки при изучении общества не раз писал Ленин.

Любая власть, распределяя бюджет и финансируя из него науку, всегда ждёт от учёных одобрения, вплоть до прямой апологетики, своей политики. Кто не забыл историю СССР, тот без труда может проследить крутые повороты в обществознании того времени, когда при сохранении единой вывески под названием «марксизм-ленинизм» каждая смена элиты сопровождалась наукообразной критикой политики прошлой и верноподданнической защитой политики новой власти.