Степан Мазур - Изнанка Мира

• Название: Изнанка Мира
• Автор: Степан Мазур
• Жанр: Ужасы и Мистика

Мир слишком многогранен, чтобы любое существо могло с уверенностью сказать: «Я знаю о нём всё, во всех его проявлениях». Так на одной из мало познанных границ нашего мира-Энрофа, существует мир другой — изнанка бытия. Порой оба наших мира соприкасаются, сливаются в единое целое. И единственное, что остаётся человеку — признать существование чего-то необычного, странного. Чаще всего он называет это одним словом — мистика. Ангелу Люции и демону Саркону даже приходится работать вместе, чтобы мистики было не больше положенного. Но человеческие «болезни» находятся в слишком опасной близости. Карантин может не спасти.

Разрешается свободное (не коммерческое!) распространение романа с полного согласия автора. По всем вопросам писать на почту — [email protected]

---

Боль отразилась на побелевших лицах обоих.

— Не уходи, — едва смог он вымолвить. Два слова придавили, бросили на землю и размазали, лишив ощущения полёта, а взамен оставляя лишь боль. Зрелую и беспощадную боль души.

— Я должна, — она словно сама себе вонзила в грудь нож. Совсем рядом со стрелой Купидона.

Третий лишний появился в коридоре внезапно для обоих. Лампочка взорвалась, выбило пробки во всём доме. Этот другой, чужой, безжалостный свет ослепил Евгения. Разжав объятья, он прикрыл руками лицо, чтобы не ослепнуть совсем. Люция лишь услышала его отчаянный вскрик и ощутила, как чья-то могучая рука неумолимо тащит её в портал.

— НЕТ!!! — крики ангела и человека слились и тут же весь согретый на много километров вокруг мир лопнул как мыльный пузырь и посерел, потускнел, возвращаясь к начальному состоянию.

Снова куча дестабилизирующих факторов взяла своё, вернула людям их прошлые мысли, ощущения, тревоги, страхи и неуверенность в завтрашнем дне.

Свет и тепло спрятались где-то глубоко-глубоко внутри печальных душ.

Евгений, слепо глядя сквозь пустой коридор на обшарпанную дверь, упал на колени и зарыдал. Ощущение полного счастья разбилось, распадаясь по коридору теми же осколками, что секунды назад лампочка.

Человек ощутил, как защемило в груди, и понял, что умирает. Жизнь просто стремительно покидала его, силы жить испарялись, вытекали из него сквозь кровоточащую душу, от которой отодрали половину. А часть жить не может без целого… Обречена.

Но он не умер. Не мог умереть, не взглянув на неё ещё раз. Он запретил себе переходить черту, пока она снова не коснётся его, и они вместе не полетят под небом и над ним. Он не мог себе позволит уйти, не попрощавшись.

Смерть отступила, подивившись напору и твёрдости стойкого, волевого человека. Евгений поднялся с колен и, покачиваясь от бессилия, побрёл искать в темноте одежду. Не будет ему больше сна и покоя, пока не услышит имя той, ради которой стоит жить. Не существовать, лелея бессмысленные, серые дни, но именно ЖИТЬ!

По всей округе вновь принялся расползаться большой, тёплый пузырь. Несомненно, он был слабее и тоньше предшественника, но людям вновь стало легче дышать, и каждая новая улыбка принялась питать этот пузырь укрепляющей смесью. Пузырь начал расти теперь не только за счёт воли одного человека.

Евгений оделся, и ключ с первого раза попал в замочную скважину. Дверь открылась и человек, которого коснулся ангел, сделал твёрдый шаг в новую жизнь.

Мир словно тяжело вздохнул и… принял его намерения. Во всём доме вновь дали свет. И первым, что увидел Евгений, был небольшой серебристый меч, лежащий у порога.

Её меч, не иначе. Кто ещё мог его бросить здесь? Евгений кивнул сам себе и подобрал оружие. Меч оказался лёгким, почти ничего не весил. И сделан был из какого-то странного металла. Если это вообще металл. Рукоятка была исписана вязью чёрных, непонятных букв, а ножны белые. Извлекается без помех, по-боевому. Не подвязан. Для быстрого боя, что ли?

Евгений заворожено вытащил серебристый клин. Лезвие заканчивалось округлым концом. Серебристость клина порой сменялась нежно-голубым. И, словно меняя настроение, меч играл оттенками от белого до тёмно-синего.

Зачем она оставила меч? Не иначе, как для него. Возможно, с его помощью будет легче отыскать её. А значит, хотела, чтобы нашёл.

Евгений благословил Творца за то, что в темноте удалось накинуть на плечи плащ, и сейчас меч можно прикрепить к поясу, скрывая одеждой. Пристроив оружие, как мог — главным образом, чтобы не стучал по коленке — быстро побежал по ступенькам.

Предстояло искать её. Где — не важно. Главное — искать. И во что бы то ни стало найти!

Хотелось верить, что меч сам найдёт хозяйку.

/Глава 6 — Ночь чёрной магии —

Никто не потворствует дьяволу,

все осуждают его,

но делают это без дерзости,

с долей почтения.

Марк Твен

Свеча вспорола мрак комнаты. Тени бросились врассыпную, удлинились и спрятались за предметами, сияя первозданной чернотой. Ловкие пальцы высекли очередную искру, и ещё один фитилёк вспыхнул ярким светом, заставляя тьму метаться в панике.

Чёрная, словно сотканная из мрака, скатерть в полутьме показалась ещё чернее, а предметы на ней — живыми. Они двигались в такт пламени свечи, гротескно играя тенями.

Странными предметами был завален весь круглый стол. Среди них хрустальный шар, внутри которого, отражая свет свечи, поблёскивал металлический пентакль в форме перевёрнутой сатанинской звезды. Ещё один пентакль, только нарисованный на чёрном листе бумаги чем-то багрово-красным, лежал рядом с тремя потёртыми колодами карт Таро.

Карты валялись в беспорядке, хотя их обладательнице, возможно, казалось, что они лежат в строгой последовательности. Чуть поодаль особняком стоял самодельный мини-алтарь с жертвенной чашей. На кроваво-красной мантии возлежал перламутровый ритуальный нож, изрезанный именами демонов и ангелов вдоль и поперёк. Причудливая вязь букв тянулась не только по гладкой ручке, но и длинному обоюдоострому лезвию, в котором отражались карие глаза… Глаза сатанистки.

— Эт доминабитур а мари юскю а маре ет а фламин юскю а терминос орбис террарум… — бормотали молодые губы полузабытую латынь, рисуя на ветхом пергаменте руны чёрной тушью. Девушка горячо зашептала вновь. — Дай мне силы! Снизошли неуязвимость! Ниспошли твоему новому аколиту силы!

Сердце Карины тревожно забилось в предвкушении эффекта ритуала. Едва удалось сконцентрироваться, чтобы трясущимися руками дочертить знаки силы. По телу бегали холодные волны, то и дело она ловила себя на том, что часто задерживает дыхание, просто забывает дышать. Когда последняя линия нашла своё место, девушка резво подскочила к окну, распахивая его настежь.

Полная Луна осыпала пригородные дома серебром, редкие облачка не могли полностью заслонить сияние ночи. Даже свет далёких звёзд был на расстоянии вытянутой руки, подпрыгни и поймаешь в ладонь целую пригоршню.

— Домини фиат кю пер Сигнум Домини нон трабас про белли! — закричала в открытое окно Карина, слыша, как слова разлетаются по всей округе. Чуть помедлив, добавила уже понятным себе языком, не тем, что читала в старых манускриптах, которые достались от прабабки. — Ночь, дай мне счастья! Небо, забери мои проблемы! Тёмные силы, я с вами! Заберите меня отсюда! Ваш аколит готов к посвящению!

От участков соседних домов послышался лай, в двух окнах зажёгся свет. Но Карина уже не обращала на это никакого внимания. Это уже неважно. Её время пришло. Вчера она узнала, как вызвать демона, который заберёт её из этого несправедливого мира и наделит силой… Силой! И тогда весь мир будет валяться у ног, и Кенни сам лично будет целовать её ноги. Если она, конечно, позволит ему. А так — просто будет сидеть на цепи, как заслуживают все парни.

Молодая ведьма истерично рассмеялась, оперлась на подоконник. Руки зашарили в тайнике под окном, вскоре на свет извлеклась старая, потёртая библия. Карина злорадно усмехнулась и резво, в два шага, подскочила к мини-алтарю, где медная чаша для жертвоприношений ждала своего часа.

— Я отказываюсь от прошлого! — Библия небрежно легла посреди чаши. — Отказываюсь от света и от Бога! — руки подхватили свечу, и трепетное пламя приблизилось к ветхим страницам. — Я ввергаю себя в руки тьмы! — сердце чуть не ушло в пятки. Карина с детства воспитывалась в семье, почитающей Евангелия, еженедельно восхваляя Иегову. И вот теперь она совершает такое немыслимое действо.

Но назад пути больше нет.

Пламя подхватило старую бумагу и с радостью взвилось в воздух, поднимая под потолок клубы чёрного дыма.

Едкий смрад впивался в ноздри, обжигая лёгкие.

Карина откашлялась у окна и вновь принялась за сатанинский ритуал. Библия сгорела подозрительно быстро. Здоровый пухлый том прогорел, как школьная тетрадка, всего за пару минут. Лишь обложка никак не хотела сдаваться, коптила стены и потолок.

Дорогие обои и бордюры, люстра и мягкие детские игрушки, всё покрывалось мельчайшими чёрными частицами.

Но первая жертва на медной чаше всё же сдалась и рассыпалась прахом, выпустив последнюю порцию гари. Остался лишь белёсый пепел и недогоревший краешек обложки. Он то ли был чем-то покрыт, то ли измазан какой-то пакостью, что упрямо не хотела догорать.

Карина посчитала, что первая часть ритуала пройдена, и время переходить к следующей.

Заточенный до остроты бритвы ритуальный нож послушно лёг в ладонь. Карина вытянула левую руку над чашей, и снова древний язык высоко и торжественно отразился от перепачканных гарью стен.

С губ сорвались последние слова. Нож коснулся кожи, оставляя неглубокий надрез. Карина, чтобы не закричать, прикусила губу, но из глаз всё равно брызнули предательские слёзы.