Мариус Брилл - Хищная книга

• Название: Хищная книга
• Автор: Мариус Брилл
• Издательство: Ред Фиш, Амфора
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-483-00152-4

В руки Миранды, работающей в крупном лондонском универмаге, попадает таинственный трактат — книга, обладающая разумом и чувствами…

---

26

Логика любви

ИГРА В «НАПЕРСТОК» — ЭТО БЕЗВЫИГРЫШНАЯ ЛОТЕРЕЯ, равно как и любовь к отечественному футболу и попытка доверять отъявленному лжецу. Кончается разочарованиями, а то и слезами. Разве можно доверять человеку, который только и делал, что лгал с самого момента знакомства? Не только грязные плагиаторы рискуют навсегда замарать свой послужной список и опозорить свой титул; то же грозит и разоблаченному лжецу. Единожды солгавший солжет и снова; это само собой разумеется.

Миранда солгала мне, она никогда меня не читала. Фердинанд лгал Миранде; так не разрубить ли нам этот узел? Какие остатки доверия и уважения могли сохраниться у кого-либо из нас? Но разве нет во лжи чего-то привлекательного? Чего-то интригующего, что так и подталкивает нас выяснить, насколько далеко может зайти ложь и сумеет ли лжец не запутаться в собственной паутине? Как ни замечательна идея о том, что лжецам доверять нельзя, кому и когда удавалось установить взаимоотношения без лжи или, по крайней мере, без приукрашивания правды? И по сути дела, разве не заняты первые дни романа стараниями хотя бы отчасти заменить правдой ту ложь, которая, собственно, и свела вас друг с другом? Я последний, кто станет защищать Фердинанда, мерзавца, похитившего у меня сердце моей возлюбленной, но вымысел — неотъемлемая составная часть моего мира, и я знаю, что лжецы суть необходимое зло. Это креатив, творческое начало. Согласен, ложь Фердинанда была самую чуточку грандиозней, чем у большинства, но ведь он и очистился от нее, а такого о многих парах не скажешь. Можно найти сколько угодно примеров прочных гетеросексуальных отношений, в которых мужчина до сих пор убежден, что при разрыве девственной плевы не обязательно идет кровь, а женщина все еще считает, что десятисантиметровый — это, безусловно, довольно крупный.

Будь у меня ноги, чтобы уйти, я бы, наверное, так и сделал, но все-таки Миранда оказалась в одиночестве. Даже если она и Фердинанд не в состоянии были преодолеть разделившую их пропасть лжи, это еще не значило, что мне нужно реагировать на ее обман так же драматически. Мы с ней опять оставались наедине, и, что ж, возможно, она покончит со своей ложью.

Рыдая на набережной, Миранда не думала обо мне, а только спрашивала себя, правильно ли она поступила, уже зная, что это не так. Даже не осознавая все безумие того, что делает, она подчинилась логике любви. Что такое логика любви? Это совершенно иррациональный способ рассуждений, предполагающий только такие логические построения и только в той мере, в которой они приводят к желательному результату. Обычно она применяется для оправдания самых глупых поступков, которые человек совершает в своей жизни, и, хотя в свое время она кажется безукоризненно правильной, воспроизвести ход рассуждений на трезвую голову оказывается практически невозможно.

Миранда рассуждала примерно так: да, Фердинанд солгал. Да, она была им обманута. Но что есть обман, если не — в определенной степени — самообман? Она поддалась лжи Фердинанда, потому что такой лжи она сама и хотела. Она не позволила себе слишком строго проверить ту возможность, что все это ложь, потому что хотела, чтобы ложь оказалась правдой: высокие темноволосые симпатичные незнакомцы запросто могут ворваться в твою жизнь, да так, что и ног под собой не чуешь. Настоящим обманщиком, подлинным лжецом, была, следовательно, она сама. Она сама все это с собой сотворила, он был только детонатором. Итак, она была лжецом, но как насчет того, что он не говорил правду? Ответ: он ее сказал. Сама же она его так и не «разоблачила». Она не вывела его на чистую воду, как лжеца. Он сам раскрылся, он очистился, он объяснил ей свою ложь и тем самым сказал ей правду, а это больше, чем можно ждать от большинства мужчин. Фактически, это было больше, чем можно ждать от любого другого мужчины, которого она только знала. И поэтому он становился самым честным мужчиной из всех, ей известных. Таким образом, в результате она оказывается презренной обманщицей, только что потерявшей самого честного мужчину, какого могла встретить в своей жизни. Такова логика любви. Она неопровержима даже в зале суда: «Ваша честь, когда мой друг заявил, что не крал эту вещь, он не лгал, он просто исполнял наше желание, чтобы он не оказался вором. Виновны мы, поверившие ему, а не он, просто пошедший нам навстречу».

Теперь Миранда не могла бы вернуться к своей прежней жизни. Даже если бы захотела. Без него она ничто. Ее лжец и возлюбленный, она любила его, глубоко, страстно, нескончаемо. И он ушел.

— Нет! — закричала она вдаль. — Фердинанд! — позвала она.

— Тс-с-с, ты разбудишь всех соседей, — раздался позади нее ворчливый голос. В мгновенном порыве Миранда обернулась назад, туда, где должен был стоять Гвидо. Там стоял Фердинанд. Он улыбался:

— С первым апреля!

Миранда посмотрела туда, где на ее глазах исчезла гондола, потом опять на Фердинанда, не в силах поверить в чудо.

— Я ни за что не расстанусь с тобой. Пока они меня не возьмут, — сказал он.

— Ферд… — Миранда даже не смогла договорить его имя, так ее душили слезы и смех и накатившая волна невыразимых чувств. Она кинулась к нему, и целовала его, и прижималась к нему, будто могла как-то проникнуть в него, чтобы больше никогда с ним не расставаться.

И только когда руки уже болели, и поцелуев стало недостаточно, для слов нашлось свое местечко на устах, хотя и очень скромное.

Она прошептала:

— Но я видела, как ты уплыл.

— Уплыл Гвидо, — шепнул он в ответ.

Миранда кивнула.

— Послушай, — начал Фердинанд. — Новости дойдут до медноголовых в Лондоне не раньше чем к обеду. У нас есть как минимум несколько часов, пока они кинутся меня искать. Еще у нас есть номер в «Гритти» с пустой кроватью. Миранда, проведи мое последнее утро со мной, пожалуйста.

— Я хочу уехать с тобой, — решительно сказала Миранда.

— У меня нет морального права, после…

— Ты. Ты сказал, что книга, и я, что все дело в том, чтобы было право выбирать. Выбирать любовь, выбирать страсть, выбирать жизнь на грани. Я это выбрала, я выбрала тебя, Фердинанд. Мы пройдем через все вместе.

Где-то далеко на широком, тихом, спокойном канале, над водами, отдыхающими после бури, раздались электронные трели «O Sole Mio». Удерживая весло одно рукой, Гвидо достал свой телефон.

— Si, pronto? Ah, Signor Ferdinand. Конечно, конечно. Andiamo[55].

Поглубже погрузив весло в воду, Гвидо развернул нос своей гондолы и направил ее обратно.

* * *

Утро в библиотеке Боддлз-клуба, в возвышении над сосредоточенной суетой улицы Сент-Джеймс, сопровождается бодрящими звуками шипения, треска и щелчков, не от подгоревшей каши на молоке, а от только что разведенного огня, слизывающего утреннюю росу с первого за день бревна. По давно заведенному порядку, два престарелых и несколько опухших джентльмена, относительно внешности которых я не имею права разглашать никаких других подробностей, не нарушая Правительственный акт, защищающий официальных лжецов Государства, каждое утро занимают свои места в легких креслах у самого камина. Эти двое, X и Y, обозначим их алгебраически, чтобы, не дай бог, не пострадали виновные, предавались своему утреннему сибаритству — виски, сигары и залпы отрывистого кашля, расчищающего проходы для грядущего дня.

— В самовольной отлучке? — едва не задохнулся X. — Ультра ван Дик? Нет. Он стопроцентный, высококвалифицированный профессионал.

— Именно, — флегматично кашлянул Y, — и поэтому нас так серьезно озаботили три оставшихся без ответа запроса. Между прочим, полено, которое с ним отправилось, позвонило мне в самый гнилой час ночи, чтобы сообщить о конфликте между ними.

— Ну, не хватало еще прислушиваться к поленьям. Как мне показалось, вы утверждали, что это задание будет сравнительно безобидным, — успел ответить X, прежде чем его скрутил приступ кашля.

— Оно и было… — отрывистая сухая очередь из горла, — по преимуществу безобидным, просто сладкая приманка.

— Боже, не думаете же вы, что он пошел по стопам Профьюмо?[56] Говорю вам, никакие брожения в нашем бизнесе недопустимы.

Раздраженно прочистив горло, Y возразил:

— Ультра? Абсолютно невозможно. Уверен, что он срывал все цветочки и ягодки, какие только хотел.

— Что ж, предоставим его вам, вы и должны будете вернуть его обратно.

— Да. Но если он дезертировал, он, возможно, не захочет вернуться в здравом уме и твердой памяти.

— Не думаете ли вы, что он уже мертв?

— Нет. Мы снимаем показатели его жизнедеятельности с биотелеметрического передатчика.

— Э-э, как?

— Ну, его часы, понимаете. — Y показал свои наручные часы. — Как и наши, стандартная экипировка для всех оперативников с июня прошлого года. Передают частоту пульса и прочее, местонахождение определяется методом триангуляции.