Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история

• Название: Любить Джона: Нерассказанная история
• Автор: Мэй Пэнг
• Жанр: Биографии и Мемуары

Мэй Пэнг было всего двадцать два года, но она стала очень полезным человеком для Джона Леннона и Йоко Оно. Она сортировала их письма и подбирала за ними одежду, которую они бросали, где попало… Она перевозила их записи и бумаги из Нью-Йорка в Англию. Она составляла бюджеты и контракты их альбомов, нанимала 365 пар голых ног для фильма Леннона за мир, даже протаскивала чемоданы, набитые одеждой Йоко, через таможню. Капризы Леннонов были для нее законом, и какими бы чудными ни были приказы, Мэй ухитрялась выполнять их. И вот однажды утром в "Дакоте" Йоко сказала Мэй, что она должна начать

ЛЮБИТЬ ДЖОНА

"ЛЮБИТЬ ДЖОНА" — это история взаимоотношений между тремя людьми: Джоном Ленноном, Йоко Оно и Мэй Пэнг. В основе этой книги лежат собственные воспоминания Мэй Пэнг, а также интервью с рядом людей, знавших Мэй и Джона, когда они были вместе. После размышлений над полученными сведениями, авторы пришли к выводу, что связь между Мэй и Джоном в основном была инициирована, контролируема и разорвана Йоко Оно.

---

Позже я узнала, что как раз в то утро у Джона и Йоко вышел серьезный спор, во время которого Джон сказал Йоко, что думает выступать на фестивале и, далее, что имеет смысл делать это лишь в облике дружелюбного Битла, и фестиваль не может быть ни средством демонстрации авангардистских штучек Йоко, ни пропагандой за мир Джона и Йоко. Если он будет выступать, Йоко будет стоять за кулисами. Во время спора Джон пришел в такую ярость, что смял руками свои очки. В конце концов он решил, что единственный способ решить эту проблему — это уехать. Он приказал Дэну отвезти его в аэропорт. Они рванули из отеля, вскочили в такси и поехали в аэропорт имени Кеннеди. Там Джон сел в первый же самолет в Европу и улетел в Париж. Позднее Йоко поехала к Аллену Клайну. Когда она вернулась, она сказала: «Аллен сказал мне ехать за ним. Упакуй мои чемоданы.» Я уложила ее вещи, и, как только я все сделала, она тоже уехала.

* * *

Двумя неделями позже, 12 августа 1971 года, мне снова пришлось распаковывать те самые сундуки, которые я упаковывала и распаковывала уже четыре раза менее чем за два последних месяца. Джон и Йоко прибыли жить в Нью — Йорк. Джон, как обычно, не отрываясь смотрел телевизор, а Йоко лежала рядом с ним. «Англия — мертвая страна», — сказала Йоко. — «Я не могу жить там, где нет полного действия, — добавил Джон. — А в НьюЙорке телевидение работает двадцать четыре часа в сутки.» Они действительно приехали в Нью — Йорк, чтобы жить там. Уже на следующий день Ленноны заняли большую часть семнадцатого этажа отеля «Сент — Роджерс». Они жили в номерах 1701, 1702, 1703. Мне выделили комнату 1707, чтобы я могла там заниматься, когда было слишком много работы для Джона и Йоко, чтобы не ездить домой. Из Лос — Анджелеса приехала группа музыкантов, включая таких профессионалов, как барабанщик Джим Келтнер, чтобы записывать «Муху», заглавную песню в фильме Йоко. Джон намеревался каждый свой альбом выпускать одновременно с альбомом Йоко. «Муха», комплект из двух пластинок, должен был быть выпущен вместе с сольной долгоиграющей пластинкой Джона «Imagine».

Обычно каждый день я приезжала к десяти утра, стучала в их спальню и вызывала прислугу, чтобы заказать им завтрак: гренки с корицей, чай и кофе. После того, как они ели, вставали, принимали душ и одевались, Йоко давала мне поручения и список людей, кому нужно позвонить. Я также должна была отвечать на звонки и сортировать их. Поручения могли состоять в том, чтобы съездить в китайский городок и купить любимые травы Йоко или съездить в магазинчик «Годива», чтобы купить Джону его любимые шоколадные конфеты. Джон, как и я, питал слабость к шоколаду. Приходилось также искать какую — нибудь одежду для Йоко. Я также работала с корреспонденцией, держала мелкие расходы и следила за своевременной выплатой по счетам. В дополнение ко всему этому я забронировала время работы в Рекорд Плант и следила за тем, чтобы была необходимая аппаратура, и музыканты могли работать должным образом каждый вечер. Я работала в какой — то безостановочной кутерьме. Помимо съемочной группы, мотавшейся в их номер, здесь были Том Бассалери, их водитель; Дэн Ричтер и Питер Бенди, которые были в Англии с Леннонами; ряд других помощников, присланных АВКСО; несколько музыкантов, которые поселились в отеле вместе со своими женами, помощниками и детьми; ряд приходивших с визитами художников — авангардистов и модных деятелей культуры; юристы, бухгалтеры, а также демонстраторы моделей одежды, поскольку Ленноны по — прежнему с охотой покупали новые вещи. Кейт МакМиллан, английский фотограф, который сделал снимок на обложку «Abbey Road», был нанят Джоном и Йоко сфотографировать их так, чтобы их лица на лейбле пластинки при ее вращении сливались в одно лицо. Вскоре после того, как Джон и Йоко поселились в «Сент — Роджерсе», они встретились со мной. Джон поведал мне, что хочет, чтобы о Йоко как можно больше хорошего написали в газетах. Он чувствовал, что очень многие ее ненавидят и винят в расколе БИТЛЗ. Джон хотел, чтобы люди узнали, что это артисты как Йоко, а не БИТЛЗ, имеют реальное видение мира, и только они могут действительно изменить этот мир. Йоко кивнула головой в знак согласия. «Это принесет пользу миру.» План заключался в том, чтобы дать серию интервью. Журналисты встретятся с Джоном и Йоко. Джон расскажет о том. как травили Йоко, а потом уйдет, оставив Йоко наедине с интервьюерами. Перед каждым интервью я должна была немного побеседовать с репортерами и проинформировать Йоко об их настроениях, о чем с ними можно говорить и каких тем следует избегать. Йоко ранее наблюдала за Джоном, который всегда был с репортерами веселым и приветливым и во время своих собственных интервью играла роль обаятельной, приветливой, мягкой женщины. Все те журналисты, кого я видела после, говорили мне, как, несмотря на свое мнение о ней, они нашли ее прекрасным человеком. Перед прессой и всеми, кто слушал, Джон и Йоко с полным убеждением говорили, как они любят друг друга, как во многом они поддерживают друг друга и как сильно они привязаны друг к другу. Они говорили это; они подразумевали это, они верили в это — они делали это. Я верю, что они любили друг друга, но их любовь совсем не похожа ни на одну концепцию любви, о которых я знала или читала. Они проводили огромное количество времени в постели, но редко целовались или касались друг друга. Насколько я могла видеть, в их отношениях не было ничего чувственного. Я встречалась с другими парами, занимавшимися рок — н-роллом и для них было естественным ласкать друг друга. У Джона и Йоко этого не было: они вели себя как дети, потерявшиеся в ночи и прижавшиеся друг к другу спинами, чтобы отпугивать злых духов.

* * *

Фильм «Imagine» еще не был завершен, и Йоко беспощадно гоняла съемочную группу. В ответ некоторые из них закрутили огромные сигары с марихуаной и курили их на крыше «Сент — Роджерса».

Затем, как — то в сентябре, произошло вдохновляющее событие. Джон узнал, что в гостинице остановился Фред Астэр. Он был тогда моей любимой кинозвездой; Джон тоже любил его. На Йоко это произвело меньше впечатления. «Он не авангардист», — сказала она Джону. Тем не менее Джон послал меня в комнату Астэра пригласить его встретиться с ними.

Я постучала в дверь Астэра, и он открыл ее. Астэр был одет в голубой купальный халат поверх голубых брюк и бледно — голубой рубашки, и выглядел он совсем как Фред Астэр!

Я объяснила ему, что работаю на Джона и Йоко. «Они очень хотели бы встретиться с вами. Они в номере семнадцать — ноль — один», — сказала я ему.

Астэр ответил, что ему нужно на самолет и он опаздывает. Он сказал мне, чтобы я поблагодарила их за проявленный к нему интерес и передала его извинения. Он был чрезвычайно грациозен. Выйдя, я вернулась назад в 1701 и объяснила Джону ситуацию. Когда я рассказывала, зазвонил телефон. Я взяла трубку. Это был Астэр, и я дала трубку Джону, который поговорил с ним несколько минут, затем он положил трубку. «Давайте — ка приберем это ебучее местечко, — закричал он. — Фред идет к нам.»

«Давай переоденемся», — сказала Йоко, и они с Джоном рванули в ванную.

Я была в замешательстве от беспорядка и закрутилась, пытаясь прибрать в комнате как можно скорее. Через несколько минут вышел Джон, одетый довольно консервативно в элегантный темный костюм с галстуком. Йоко появилась на несколько минут позже, и ее выбор был отнюдь не консервативным. Она надела трико с оголенными бедрами, большую красивую шляпу и лакированные туфли со сверхвысоким каблуком. Это был очень необычный костюм.

Когда Астэр пришел, я проводила его в спальню к Джону и Йоко. Они поговорили некоторое время, затем Джон рассказал о фильме «Imagine». Он спросил Астэра, не примет ли тот участие. Кинозвезда ответила, что с удовольствием, и в номер позвали съемочную группу.

Эпизод с Астером заключался в том, что он вместе с Йоко входит в номер. Прорепетировав, он проделал это. Он постоял там, раздумывая, а затем пожал плечами. «Мне кажется, я смогу сделать лучше, — сказал он. — Можно попробовать еще раз?»

Джон и я посмотрели на него с уважением. Фред Астэр был непревзойденным профессионалом и всегда хотел достичь совершенства, чтобы он ни делал. Мы с Джоном были просто в восторге от встречи с ним.

Менее привлекательным событием была запись песни «Happy X — mas (War Is Over)» (Счастливого Рождества (Война Окончена)), которая состоялась в конце сентября. Для записи были наняты гарлемский хор баптистской церкви, и детский хор из негров. Дети и их родители с уважением разглядывали Джона и Йоко.

«Дай — ка мне ебучую сигарету», — сказала Йоко. Всех передернуло. Йоко то и дело решала, что «ебучий» — это единственное слово, чтобы охарактеризовать любой предмет. Она говорила о «ебучих детях, ебучей погоде, ебучих музыкантах, ебучих песнях».

Джон становился все более и более возбужденным. Он понимал, что это плохо — сквернословить перед детьми — даже для Йоко — и ему не нравилось это. В конце концов он не выдержал. «Йоко, кончай, — крикнул он. — Хватит.»