Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история

• Название: Любить Джона: Нерассказанная история
• Автор: Мэй Пэнг
• Жанр: Биографии и Мемуары

Мэй Пэнг было всего двадцать два года, но она стала очень полезным человеком для Джона Леннона и Йоко Оно. Она сортировала их письма и подбирала за ними одежду, которую они бросали, где попало… Она перевозила их записи и бумаги из Нью-Йорка в Англию. Она составляла бюджеты и контракты их альбомов, нанимала 365 пар голых ног для фильма Леннона за мир, даже протаскивала чемоданы, набитые одеждой Йоко, через таможню. Капризы Леннонов были для нее законом, и какими бы чудными ни были приказы, Мэй ухитрялась выполнять их. И вот однажды утром в "Дакоте" Йоко сказала Мэй, что она должна начать

ЛЮБИТЬ ДЖОНА

"ЛЮБИТЬ ДЖОНА" — это история взаимоотношений между тремя людьми: Джоном Ленноном, Йоко Оно и Мэй Пэнг. В основе этой книги лежат собственные воспоминания Мэй Пэнг, а также интервью с рядом людей, знавших Мэй и Джона, когда они были вместе. После размышлений над полученными сведениями, авторы пришли к выводу, что связь между Мэй и Джоном в основном была инициирована, контролируема и разорвана Йоко Оно.

---

Я составляла пресс — бюллетень. Я заказывала самолеты. Я снимала номера в гостинице. Неожиданно Йоко поручила мне провожать заказанные в Сиракузы самолеты.

В аэропорту был один ужасный момент. Я пыталась посадить в самолет продюсера Фила Спектора, Ринго, представителя Эппл Нила Эспинола, бас — гитариста Клауса Формана, барабанщика Джима Келтнера и клавишника Ники Хопкинса. Однако наш рейс был отложен. Следующий рейс тоже был отложен, и нам сказали, что придется ждать самолета, возвращавшегося из Сиракуз.

Спектор взбесился. Я постаралась успокоить его, но он ничего не хотел слушать и только орал. Он повернулся к Форману и закричал: «Ты когда — нибудь слышал об этой авиалинии?»

«Конечно», — ответил музыкант.

«Да. Только после крушения!» Он показал на музыкантов. «Вы… вы… и вы — пошли со мной!» Его вид был таким драматическим и впечатляющим, что все последовали за ним.

«Фил! Фил! Послушайте!» — закричала я.

Спектор не слушал. Он увел музыкантов на другую авиалинию и настоял на том, чтобы лететь на самолете по его выбору, а не по нашему. В ту ночь на вечеринке по случаю дня рождения Джона у него был резкий спор с Полом Красснером, помимо всего прочего, о смерти Ленни Брюса, и Джону пришлось вмешаться, чтобы успокоить их.

Казалось, что где бы ни присутствовал Фил Спектор, всегда возникала суматоха.

Когда все мы приехали в музей, он уже был набит тысячами поклонников БИТЛЗ, надеющимися увидеть Джона. Все водопроводные трубы были сорваны, и фаны затопили туалеты, переполнили ванны и разбили наполненные водой баллоны. За один час пол был залит слоем воды толщиной в несколько дюймов. Вместе с мрачной Йоко и Джоном я села в библиотеке музея. Они уже несколько дней были на ногах и оба выглядели очень раздраженными. Появился обслуживающий персонал и сообщил о новых повреждениях. «Они только что разбили стеклянные молотки», — сказал кто — то.

«Ты знаешь, сколько стоят эти ебучие молотки? — нахмурился Джон. — По тысяче каждый.»

«Если их разбили, значит так должно было случиться», — угрюмо ответила Йоко со спокойствием дзэна.

«Я же говорил тебе положить их под стекло. Я же говорил тебе положить всю эту ебучую выставку под стекло. Я же говорил тебе, что нельзя позволять им касаться всего этого. Я же говорил тебе, что они разобьют все, до чего дотронутся своими ебучими руками!» — заорал он.

Йоко была непроницаема. «Что должно было быть, то должно было быть», — снова сказала она.

Вдруг появился музейный служащий. «Еще один туалет затоплен.»

«Я полагаю, что эта хуета тоже должна была быть», — сказал Джон.

«Да, — ответила Йоко, — Да.»

В ту ночь мы допоздна отмечали день рождения Джона. На следующий день, изможденные, мы влезли в лимузин. «В Нью — Йорк, пожалуйста.» Весь путь домой мы проделали в автомобиле.

После музейного шоу было принято решение переехать из отеля «Сент — Роджерс» в квартиру. Йоко села на телефон и стала говорить об этом со всеми, кого знала. Джо Батлер из группы «Лавин Спунфул» хотел передать в субаренду свои апартаменты на Бэнк — стрит в Гринич — Виллидж. Там были две комнаты: маленькая жилая комната и большая спальня. Там была также крохотная кухонка.

Я сказала Йоко, что эта квартира слишком мала для них.

«Слушай, Мэй, артисты всегда живут в Гринич — Виллидже, — ответила она. — Это такая квартира, которую следует иметь людям нашего типа».

В течение шестнадцати месяцев жизни на Бэнк — стрит Джон и Йоко появились на таких крутых мероприятиях, как вечер в честь заключенных «Аттики» в гарлемском театре Аполло (ноябрь 1971) и вечер в честь детройтского радикала Джона Синклера в Энн Арбор, штат Мичиган (декабрь 1971 г.). Они также вели борьбу с иммиграционными властями. Срок въездной визы Джона истек, а в ее продлении ему отказали, мотивируя это тем, что в 1968 году он был пойман с поличным за хранение марихуаны. Похоже было, что его ожидает депортация. Шли постоянные консультации с юристами, как ему остаться в Штатах.

В течение этих шестнадцати месяцев Джон и Йоко сделали свой первый совместный альбом «Sometime In New York City», а Йоко выпустила еще один свой двойной соло — альбом «Приблизительно Бесконечная Вселенная». Джеральдо Ривера попросил их дать концерт для приюта умственно отсталых детей Уиллобрук, и они дали два благотворительных концерта 30 августа 1972 года в Мэдисон Сквер Гарден. «Это будет наш Бангладеш», — постоянно говорила всем Йоко.

Чтобы записываться и дать этот концерт, им нужна была сопровождающая группа, и Джерри Рубин устроил встречу Джона со «Слоновой Памятью» («Elefants Memory»), нью — йоркской группой из шести человек с репутацией радикалов. «Слоновая Память» регулярно играла в то время в рок — клубе Мэкса «Канзас — сити». Музыканты были в возрасте под двадцать и немного за двадцать. Им нравилось принимать участие в вечеринках, и они постоянно околачивались в Ист — Виллидже, а их громкая, неистовая музыка снискала им хорошую репутацию среди шикующих радикалов, которых принимали у себя Джон и Йоко.

Все последующие недели Джон, Йоко и «Слоновая Память» играли вместе. Джон был дружелюбен, без каких — либо претензий и временами злоязычен, но группа была в восторге от его высказываний. Все в группе увидели, что он очень нервно работает, но они считали такую нервозность нормальной для творческого артиста, который поставил себе задачу написать ряд политических песен — песен об «Аттике», Джоне Синклере, Анджеле Дэвис, угнетении женщин и ситуации в Северной Ирландии — песен, звучавших больше как лозунги, чем как музыка.

В апреле 1972 года вышел сингл из альбома Джона и Йоко «Женщина — негр в этом мире». Успеха он не имел. В июне последовал сам альбом. Обозреватели отзывались о нем весьма скверно, и распродано было удручающе мало экземпляров — 164000 копий, что не шло ни в какое сравнение с 1,5 миллионами «Imagine». На радио сингл не проигрывали из — за слова «ниггер», и Джон был в бешенстве. «Все, что они хотят — это «Imagine», — ворчал он, искренне расстроенный. — Это как мантра. Ты выдаешь какое — нибудь заклинание. «Она любит меня, йе, йе, йе. Она любит меня йе, йе, йе.» После этого можешь говорить в таком духе все, что угодно. Типа «Дайте миру шанс… Дайте миру шанс.»

На этот раз мантра Джона не сработала. Это так его оттолкнуло, что он больше года отказывался работать.

К тому времени все были заняты подготовкой, длившейся восемь недель, к концерту Леннонов «Один другому» в пользу больницы Уиллоубрук. На Джона так угнетающе действовала мысль, что надо выступать на сцене, что он начал давиться, когда ел. Его также беспокоила Йоко Он не хотел, чтобы ее освистали, чтобы в нее бросали что — нибудь из зала. Все усердно репетировали в Баттерфляй Стьюдио в Ист — Виллидже. На время последних двух недель они переехали в Филл — Мор — Ист и репетировали каждую ночь, устанавливая аппаратуру на сцене так, как — будто они играли в Мэдисон Сквер Гардене.

Однако, когда они переехали в Гарден, усилители не работали, звук был наполнен эхом и оборудование не функционировало. Были также проблемы с безопасностью. В Мэдисон Сквер Гардене фаны забрались в костюмерные комнаты и за кулисы. Список приглашенных был составлен наспех, так что посторонним было не трудно «повесить лапшу» и пройти за сцену. Все это ужасно нервировало меня.

* * *

Через несколько дней после концерта Гарольд Сидер устроил Леннонам апартаменты Роберта Райана в Дакоте, старом величественном многоквартирном доме на углу Сентрал Парк Вест и Западной семьдесят второй улицы. Сидер был юридическим консультантом Аллена Клайна. После того, как Джон уволил Клайна, он нанял Сидера своим представителем, вычислив, что, поскольку Сидер знал всю подноготную Клайна, он лучше кого — либо другого защитит интересы Джона, на которого Клайн подал в суд за разрыв контракта.

Когда в феврале 1973 года они выехали в Дакоту, меня взяли туда на постоянную работу. В первый день мы с Йоко осматривали апартаменты. Двойные двери открывали вход в гостиную, а затем в большую жилую комнату. Йоко решила, что множество спальных комнат надо переделать в большой гардероб для ее одежды. Там были еще три спальни, маленькая комната, в которой будет офис, столовая, комната дворецкого и большая кухня, а также множество ванных комнат.

«Не правда ли, здесь здорово? — спросила она. — Я сама нашла это».

«Красивая квартира, — сказала я. — Вам будет здесь очень хорошо.»

Йоко выглянула из окна. Говоря, она как будто обращалась к Центральному Парку.

«Наша жизнь здесь обречена, — тихо сказала она, закурив «Кул». — Несколько дней назад мы с Джоном были на вечеринке. Он напился. Здорово напился.» Йоко покачала головой, как бы подтверждая свои слова. «Он пошел в спальню и выебал одну девицу, пока я была в другой комнате. И все видели это.»