Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

• Название: Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
• Автор: Лев Черепнин
• Издательство: Издательство социально-экономической литературы
• Жанр: История
• Год: 1960

Монография Л. В. Черепнина представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших, но недостаточно изученных вопросов истории России феодального периода — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать с позиций марксистско-ленинской теории на примере России общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России.

В первых главах работы после обстоятельного историографического обзора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Большое внимание уделено положению различных категорий русского крестьянства, формам его эксплуатации землевладельцами и государством и борьбе крестьян с феодально-крепостническим гнетом. Подробно прослежены роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени.

В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. Особое внимание уделено классовой борьбе крестьян и горожан в различных княжествах в XIV–XV вв., а также освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига, против наступления литовских феодалов и других иноземных захватчиков.

---

§ 5. Феодальная собственность на землю. Условное землевладение

Одной из наиболее важных предпосылок образования централизованного государства в сфере аграрных отношений было развитие в течение XIV–XV вв. в Северо-Восточной Руси условного землевладения. До нас дошли сведения о раздаче московскими князьями земель своим слугам под условием исполнения ими военного дела или обязанностей в княжеском дворцовом хозяйстве. Наиболее раннее известие подобного рода сохранилось в духовной грамоте Ивана Калиты около 1339 г., в которой читаем: «А что есмь купил село в Ростове Богородичское, а дал есми Бориску Воръкову, аже иметь сыну моему которому служити, село будет за нимь, не иметь ли служите детем моим, село отоимут»[575]. По всей вероятности, этот акт московского великого князя надо рассматривать в плане его мероприятий, направленных к укреплению политического влияния Московского княжества в пределах Ростовской земли. Речь в духовной Ивана Калиты идет или о вотчине Бориса Воркова, приобретенной у него московским князем, но оставленной за ним же (причем он перешел на положение служилого вотчинника), или же о земле, купленной Иваном Калитой у какого-то другого землевладельца и отданной Воркову на условиях, близких к позднейшему поместному праву. При всех случаях создание московскими князьями комплекса условных земельных владений в других княжествах должно было обеспечить им социально-экономическую опору, помогающую политически там укрепиться.

В дальнейшем по документам вырисовываются два типа великокняжеских «пожалований» земель в условное держание. Первый из них имел в виду дворцовых слуг и ставил задачей, помимо обеспечения последних за службу, заведение хозяйства на пустошах, заселение их крестьянами и тем самым расширение площади обработанных дворцовых земель. Второй тип земельных «пожалований» — это условные держания великокняжеских бояр и детей боярских, на которых московские князья могли опереться в борьбе за расширение политических границ своих владений.

Примером условных держаний первого рода может служить «пожалование» в 1491 г. Иваном III дворцового истопника А. С. Гладкого пустошами Кожевниковым и Федорковым в Мишутинской волости Переяславского уезда. Цель передачи Гладкому пустошей, как это выясняется из текста соответствующей грамоты, заключалась в желании добиться призыва туда крестьянского населения и насаждения там земледельческой культуры. В момент передачи пустующих земель А. С. Гладкому там не было ни «кола, ни двора», их косили и пахали «наездом» крестьяне Троице-Сергиева монастыря. Одной из первых задач, которые выдвинуло перед А. С. Гладким великокняжеское «пожалование», было «поставить себе на тех пустошех двор»[576]. Великокняжеская власть хотела также при этом сохранить фонд черных земель для раздачи своим слугам и старалась предотвратить возможность их дальнейшего расхищения монастырями. Поэтому одновременно с жалованной грамотой А. С. Гладкому была отправлена «посыльная» грамота от имени великого князя мишутинскому дворскому и «всем хрестьяном» с предписанием вместе с А. С. Гладким «стоять» за мишутинские пустоши, не позволяя крестьянам Троице-Сергиева монастыря пахать их «наездом»[577].

Условные земельные «пожалования» московских великих князей боярам и детям боярским как средство политически через них укрепиться в присоединяемых областях и княжествах получают особенное распространение во второй половине XV в. после крупной феодальной войны второй четверти столетия.

В духовной грамоте московского великого князя Василия II 1461–1462 гг. упомянуты «дети боярьские» и «слуги» его жены великой княгини Марии Ярославны, которым и он и его жена передали свои села. В указанной духовной грамоте говорится, что этими землями может распоряжаться по своему усмотрению Мария Ярославна: «…ив тех в своих людех во всих волна моя княгини, и в тех селах, а дети мои в то не въступаются». В той же грамоте содержатся указания на села боярина Федора Васильевича Басенка (оказавшего услуги московскому великому князю во время феодальной войны), полученные им в Коломенском уезде от матери Василия II — великой княгини Софии Витовтовны. Поскольку последняя в своем завещании написала, что в этих селах «волен» ее сын Василий II, он со своей стороны велел их отдать «опосле Басенкова живота» своей жене великой княгине Марии Ярославне[578].

В договорной грамоте великого князя Ивана III с волоцким князем Борисом Васильевичем 1473 г. фигурируют села, которые великий князь «подавал» детям боярским[579]. Аналогичные сведения содержатся в договорах Ивана III с тем же Борисом волоцким и с князем Андреем Васильевичем углицким 1481 и I486 гг.[580] В духовной Ивана III 1504 г. имеется следующий пункт: «А которые села и деревни в Новегороде в Нижнем за моими князми, и за бояры, и за детми за боярскими, за кем ни буди, и то все сыну же моему Василью»[581].

Все приведенные данные, правда, очень глухи. На основе их сопоставления все же можно сделать три вывода. 1) Во второй половине XV в., в период наиболее интенсивного процесса складывания Русского централизованного государства, великокняжеские «пожалования» земель в условное держание боярам и детям боярским приобретают более широкий характер, чем раньше. 2) Эти «пожалования» рассчитаны на укрепление социально-экономической базы московской великокняжеской власти в тех когда-то раздробленных феодальных центрах, на основе которых формируется единое государство. 3) Эти «пожалования» в значительной мере преследуют цель хозяйственного освоения земельной площади, подъема пустующих земель, т. е. объективно они должны были содействовать росту производительных сил в сельском хозяйстве на основе укрепления крепостничества.

Условные земельные держания были распространены и в удельных княжествах. Согласно духовной грамоте серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича около 1401–1402 гг., землевладение его «слуг под дворским» было обусловлено исполнением ими службы князю. Если они прекращали службу, то лишались и переданной им князем земли: «А кто тех выйдет из уделов детей моих и княгини моей, ин земли лишен, а земли их сыну моему, чей будет удел»[582].

Ряд данных сохранился о землях, которыми условно владели слуги волоцких и рузских удельных князей. В 1479 г. володкий князь Борис Васильевич «пожаловал» игумена Волоколамского монастыря Иосифа деревнями Ярцевской и Руготинской «под Захаром под подьячим, и с хлебом, и з животом, и со всем с тем, как было за Захаром»[583]. Следовательно, до перехода в монастырь княжеские деревни находились во владении (очевидно, условном) княжеского подьячего. В 1500 г. по жалованной грамоте князя Федора Борисовича волоцкого в Иосифов-Волоколамский монастырь поступили деревня Медведкова и половина слободки Тимофеевской в Кличанском уезде, «что ныне за Ивашком за поповичем»[584]. В духовной грамоте рузского князя Ивана Борисовича 1503 г. имеется распоряжение об отдаче в Покровский монастырь трех деревень, «что были за Тимохою за Внуковым…»[585] Иван попович, Тимофей Внуков, как видно, были временными держателями княжеских деревень.

В 1504 г. была составлена «отпись» о передаче в Иосифов-Волоколамский монастырь, согласно завещанию князя Ивана Борисовича, села Спасского в Рузском уезде с 38 деревнями, «опричь тех деревень, которые за помесщики за Митею за сокольником, да за Слепцом за Отяковым, да за Ивашком за Конановым»[586].

Приказчик князя Ивана Пронского Андрей Мартынов рассказывал в 1505 г. на суде: «…пожаловал меня государь мой князь Иван… деревнею Ватмановскою кулигою, а уже тому три годы»[587].

Масштабы раздачи в условное держание земель удельными князьями были, конечно, более узкие, чем масштабы мероприятий, осуществляемых в этом отношении великими князьями московскими. Целью земельной раздачи являлось обеспечение своих военных слуг и дворцово-вотчинного аппарата в пределах своих уделов. Развитие в удельных княжествах условного землевладения содействовало росту вширь и вглубь феодальных отношений, но база этого развития в пределах уделов была незначительной, а предпосылок поддержания их политической независимости с течением времени становилось все меньше.

Условные земельные держания были распространены и в системе митрополичьего землевладения. Передача митрополитами своих земель в держание собственным боярам или детям боярским была, очевидно, обусловлена несением ими военной или дворцовой службы. Особенно многочисленны данные о земельных держаниях фамилии митрополичьих бояр Фоминых. В 1461–1464 гг. грамота митрополита Феодосия зафиксировала переход в условное владение к Фоме Даниловичу Фомину пустоши Посеченки и лужков Ямника и Великого на реке Печкуре в Переяславском уезде. В 1493 г. митрополичий боярин Семен Васильевич Фомин получил там же «на пашню» деревню Монастырево и две пустоши (Плетнево и Перхурово). В 1498 г. были «пожалованы» в «поместье» землями на Унораже, в Костромском уезде, «и с всем с тем, что к тем деревням и селищем потягло изстарины, да и… митропольским оброком» дети боярские Некрас и Дрозд Васильевичи Фомины. Судя по писцовым книгам Петра и Константина Григорьевичей Заболотских 1497–1498 гг., боярин Василий Юрьевич и Константин Федорович Фомины были помещиками Опольского стана, Владимирского уезда (сел Бухалова и Нового под Березами), а Никита Данилович Фомин — Золотова стана Юрьевского уезда (села Добрячева). По сведениям тех же писцовых книг, поместьями на митрополичьих землях владели Иван и Мизин Соломенны, Семен Косагов и др.