Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

• Название: Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
• Автор: Лев Черепнин
• Издательство: Издательство социально-экономической литературы
• Жанр: История
• Год: 1960

Монография Л. В. Черепнина представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших, но недостаточно изученных вопросов истории России феодального периода — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать с позиций марксистско-ленинской теории на примере России общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России.

В первых главах работы после обстоятельного историографического обзора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Большое внимание уделено положению различных категорий русского крестьянства, формам его эксплуатации землевладельцами и государством и борьбе крестьян с феодально-крепостническим гнетом. Подробно прослежены роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени.

В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. Особое внимание уделено классовой борьбе крестьян и горожан в различных княжествах в XIV–XV вв., а также освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига, против наступления литовских феодалов и других иноземных захватчиков.

---

Для нас очень важно при этом, что в отдельных случаях, несомненно, под «серебром» можно подразумевать денежную ренту с крестьян. Так, в некоторых грамотах вместо фразы о передаче земли «с серебром» имеются слова об ее отчуждении «с оброком» («и с судом, и с данью, и с оброком, и с хлебом, что в земле»)[761]. Оброк действительно взимался и деньгами, как это видно, например, из «оброчной» грамоты князя Михаила Андреевича белозерского Кириллову монастырю 1468 г. об уплате ежегодно «по десяти рублев пятигривенным серебром»[762].

Ряд грамот говорит о том, что «серебро» должно быть собрано с крестьян («серебро» «што в людех») по селам и деревням («и сын мой Михайло, ис тех сел что серебра на людех вымет, да испродасть хлеба, да приказником моим те деньги отдасть…», «а што в моем селе серебро… да и в деревнях, и то серебро прикащики мои зберуть, да дадуть жене моей»)[763]. Из трех форм извлечения «серебра», о которых шла речь выше, в данном случае прямо говорится об одной (продаже хлеба на рынке). Под формулами «что серебра на людех вымет» или «што… серебра зберуть», можно подразумевать с одинаковой долей основания две другие формы (взыскание с крестьян долгов и денежную ренту). Но интересно сопоставить приведенные выше выдержки из источников с имеющимися в грамотах упоминаниями о пожаловании землевладельцам сел «и с оброком с денежным и с хлебным…»[764]. Это сопоставление делает вполне правомерным вывод о том, что в понятие «серебро» включается и денежная рента.

Следующая группа актов говорит о разделе «серебра» между землевладельцами и крестьянами. В духовной грамоте князя Юрия Васильевича дмитровского 1472 г. имеется такое место: «А что мои села в моей отчине в Дмитрове…, и мати моя, великаа княгини, и мой господин, князь великий, возмет ис тех сел изо всех половину серебра, да роздаст по моей души, а другую половину серебра отдаст тем хрестианом, на коих то серебро»[765]. В жалованной грамоте великого князя Василия II Троице-Сергиеву монастырю середины XV в. читаем: «А дал есми им те села и деревни, и с хлебом, и з животиною, да половину серебра денег на людех, и со всем с тем, что в тех селех и в деревнях есть, опричь людей страдных да опричь суда, — суд мой, великого князя»[766]. Взыскание половины «серебра денег на людех» можно понимать двояко: 1) или как взыскание с крестьян половины долга, с прощением им другой половины; 2) или как взыскание денежного оброка с крестьянина, работающего «исполу» («исполовника»).

Сопоставление приведенных источников с некоторыми другими как будто дает основание для того, чтобы видеть в «половине серебра» денежный оброк с половников. Источники, как говорилось выше, знают «половников в серебре»[767]. Во второй четверти XV в. инок Григорий Линяк упоминает в своей духовной «половничье серебро» «на… людех», которое он завещает в Кириллов-Белозерский монастырь[768]. Одна вкладчица передает Кириллову монастырю деревню «и с серебром, что на половникы»[769]. Конечно, под «половниками в серебре» могли подразумеваться и кабальные должники, вынужденные, вследствие того, что они взяли у феодалов денежную ссуду, работать на них исполу. Но с таким же правом мы можем видеть в них крестьян, обложенных денежным оброком из расчета половины стоимости урожая. Наконец, возможно и сочетание обоих моментов: закабаленный должник, кроме возврата долга (с процентами и без процентов), обязан уплачивать и денежный оброк.

В некоторых актах «серебро» детализируется по разновидностям. Одной из таких разновидностей является «серебро издельное» или «дельное» («село… и с жытом и с-ызделным серебром», «…мой брат зберет серебро делное с людей ис того села… и из деревень»). «Серебро дельное» отличается от «серебра ростового» («а что в том селе… серебра моего на крестьянех делного и ростового…, и яз тех денег на крестьянех не велел имати сыну своему, — что на ком есть, тому то и есть»)[770]. Что касается «ростового серебра», то его значение раскрывается довольно ясно: это деньги, отданные феодалами, преимущественно духовными, в рост (под проценты, в ростовщических целях) крестьянам. В грамоте митрополита Симона волостелю Славецкой волости, Владимирского уезда, Оладье Блинову упоминается «серебрецо церковное на людех», причем указывается, что среди крестьян имеются «добрые» (т. е. зажиточные) люди, которые «и нынечя рост дают», и другие (очевидно, бедняки), которые «ростов не платят»[771]. Очевидно, кредитование крестьян феодалами в целях их экономического закабаления было явлением распространенным. О «ростовом серебре» имеются упоминания в Новгородских писцовых книгах конца XV — начала XVI в. Например: «да в тех же деревнях великого князя денег Олферьевских за хрестианы 3 рубли и 2 гривны, а росту на них дают на рубль по гривне и по 2 денги»[772].

Труднее выяснить значение термина «серебро издельное» («дельное»). Это может быть и денежный оброк, который представляет собой повинность крестьян за предоставленный им земельный надел, может быть и денежная сумма, розданная феодалами в долг крестьянам с условием погашения процентов с нее (или частично и самой суммы) работой на барщине. Слово «дело» (от которого происходит «дельное серебро») означает иногда барщину, иногда вообще крестьянские повинности. Об этих повинностях один из крестьян Троице-Сергиева монастыря конца XV в. рассказывал так: «а сел есми, господине, у старца у Фарафонтья у троецкаго… а делал есмь, господине, на монастырь и дань есми давал с монастырьскими хрестьяны…»[773]. Крестьяне, получавшие льготу в повинностях на монастырь, по истечении льготного срока должны были «потянута со хрестьяны со своею братьею, как и иные хрестьяне дело наше монастырское делают»[774]. Митрополичьи бортники получили в пользование деревни, пустоши и бортные ухожаи, и им была дана жалованная грамота о том, что им не «тянути с… [митрополичьими] зарецкими Христианы в сельское… дело»[775]. Предоставляя в конце XV в. податной иммунитет важскому Богословскому монастырю, сын новгородского посадника Иван Васильевич подчеркивал: «а ведают те селяне [крестьяне] дело монастырьское»[776].

Не исключена возможность, что во всех приведенных примерах термин «дело» покрывает сумму повинностей на феодала, которые несут крестьяне со своих земельных наделов. Очевидно, в словах «дельное» («издельное») «серебро» можно видеть указание как на повинность в деньгах с земли (денежную ренту), так и на взятые крестьянами вперед деньги с обязательной отработкой их на барщине (отработочная рента).

Некоторые соображения по вопросу о «ростовом» и «издельном» «серебре» могут быть сделаны на основании духовной грамоты вологодского князя Андрея Васильевича 1481 г. Он упоминает «серебро изделное и ростовое» и «жито… заемное и оброчное» на «хрестианех» его сел[777]. «Жито заемное и оброчное» — это, конечно, хлеб, розданный крестьянам в долг и следуемый с них в качестве оброка. Так же, очевидно, надо понимать и значение упоминаемого параллельно житу серебра в двух его разновидностях («ростовое» — отданное в долг и «издельное» — следуемое в качестве оброка).

О денежном оброке, возможно, речь идет в духовной Софьи Витовтовны 1451 г., которая завещает свои села «и с хлебом со всем, и с животиною, да с половиною изделного серебра, что на людех», оставляя другую половину «изделного серебра» «хрестианом серебреником»[778]. Далее эти серебреники названы «изделныи серебреники» и «изделники». Сопоставив это с данными других источников о том, что монастырские половники «делают» монастырскую землю[779], «пашут на… монастырь, а данью, и тяглом, и задельем тянут с крестьяны с монастырскими»[780], правомерно из ряда взаимно связанных терминов («издельный серебреник», «издельник», «половник в серебре», «половник, делающий землю» или «тянущий задельем») сделать вывод, что духовная Софьи Витовтовны имеет в виду и денежный оброк.

С другой стороны, в источниках имеются данные и о привлечении крестьян к выполнению барщины для погашения долга. В духовной грамоте Патрикея Строева начала XV в. читаем: «Взяти ми на Пануте рубль, на полтину косити ему искос, на полтину взяти два барана. Взяти ми на брате на Панутине на Онисиме полтину, на то взяти искос»[781].

Особо следует упомянуть о том, что в XV в. землевладельцы за «серебро» (деньги) часто сдавали крестьянам землю в аренду. Так, один крестьянин косил монастырский луг, «наймуючи у монастыря, а давывал… найму от него десять денег»[782]. Сдача в аренду крестьянам покосов (о чем говорилось в другой связи выше) стала распространенным явлением в особенности во второй половине XV в. Интересные данные о том, как была организована косьба сена на лугах суздальского Спасо-Евфимьева монастыря, сообщили допрошенные на суде по одному спорному делу в конце XV в. местные дети боярские, старцы, крестьяне. Сначала косьбу производили сами монахи: «…приезжали сами архимандриты с старцы на те луги, да и шатры на тех лугах ставили, и церковь у них была на тех лузех полотняна, да сами старцы те луги и косили». Затем митрополит Филипп «прислал в монастырь к старцом пятнадцеть рублев в-ыскос, чтобы сами старцы не кослли»[783]. Монастырскими властями привлекались к сельским работам и черные крестьяне. Так, черные крестьяне волости Нелши показывали на суде, что они у «строителев» села Стебачова Спасо-Евфимьева монастыря «наймовали косити» селища[784].