Дениз Робинс - Сладкая горечь

• Название: Сладкая горечь
• Автор: Дениз Робинс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0710-2

Юная Рейн уверена, что влюбилась раз и навсегда, ведь ее Клифф — самый красивый, веселый и нежный мужчина на свете. Но мама и бабушка-герцогиня твердят ей, что Клифф — охотник за приданым, и запрещают с ним встречаться, а на балу он танцует с Лилиас, дочерью банкира… Единственным человеком, который поддерживает Рейн в это трудное время, оказывается Арман. Который сам безнадежно влюблен в нее…

---

Ивонна вынула изо рта мундштук и уставилась в юное бледное лицо Рейн с неподдельным изумлением:

— Но, мадемуазель, вы не поняли… вы обманываетесь, если воображаете, что месье де Ружман честный человек. Он дурной человек. Так же как и вы, я его любила, доверяла ему, но все кончилось тем, что я была обманута самым коварным образом: он решил, что женитьба на вас будет более выгодной, и…

— Мадам, я ничего не желаю слушать, — отрезала Рейн, однако сердце у нее проваливалось куда-то вниз, и на Минуту она закрыла глаза в приступе боли и отчаяния, которые сотрясли все ее существо.

Неужели это правда? Неужели она, Рейн, должна пережить еще одно разочарование в мужчинах… и ей придется поверить, что Арман поступил нечестно с этой раскрашенной вульгарной особой? Для нее это был сокрушительный удар… Рейн считала, что хотя бы Арману можно доверять безоговорочно, что он не такой, как остальные мужчины. Она поставила его на пьедестал, относилась к нему как к человеку благородному, который имеет право критиковать грехи других — допустим, Клиффорда.

Прежде чем Рейн успела ответить, Ивонна вскочила и разразилась тирадой самых черных обвинений в адрес Армана. Он ее соблазнил… обманул и не женился… она улетела в Париж, нашла там приют у доброго человека, который взял ее за себя; Арман и там ее нашел — названивал ей, умолял вернуться в Канны… И вот, она вернулась, а он ей вдруг заявляет, что решил жениться на англичанке, наследнице Канделлы.

— И разумеется, он сказал, что больше не хочет меня видеть, потому что с вами у него уже все решилось, — злобно выкрикивала Ивонна, — но он валялся у меня в ногах, просил, чтобы я осталась в Каннах и продолжала с ним встречаться. Он знает, что я могу дать ему страсть и тепло, которых трудно ожидать от благовоспитанной англичанки, такой, как вы, и…

— Мадам, умоляю!.. — горячо запротестовала Рейн, ей было тошно и противно.

Но Ивонна не унималась:

— Увы! Я решила: несправедливо дозволить вам выйти за него замуж, не рассказав, каков он на самом деле. Просто обидно — вы такая юная, такая милая. Скоро, очень скоро вы узнаете, какой он двуличный…

Ее визгливый голос, проклинающей Армана по-французски, довел Рейн до состояния истерики. В конце концов она закрыла уши руками и в бешенстве заорала:

— Убирайтесь вон! Вы ужасная женщина! Вон из моего дома!

— Но пощадите меня, мадемуазель, — притворно взмолилась та, — я ведь так люблю Армана! И я уверена — он тоже все еще любит меня. Вы же не станете выходить за него замуж, зная об атом.

Никогда в жизни Рейн еще не участвовала в такой унизительной сцене. Она с ужасом и отвращением смотрела на женщину, рыдающую перед ней. Она не вынесла бы больше ни одного ее слова.

Девушка не верила и половине того, что наговорила Ивонна, и в то же время в ее сознание просачивался тот неумолимый факт, что Ивонне удалось все же подорвать ее абсолютное доверие к Арману. Ведь дыма без огня не бывает… Значит, во всей этой крайне неприглядной истории есть доля правды. Значит, какие-то отношения все же связывали эту женщину с Арманом.

Рейн чуть не рассмеялась от безысходности. А Клиффорда еще называют охотником за приданым! Что, если Арман как раз из таких? Однако она готова была поручиться головой, что он любит ее совершенно искренне и бескорыстно.

— Прошу вас, уйдите, мадам Триболь, — хрипло сказала девушка. — Уверяю вас, я учту все, что вы мне сказали. К тому же хочу вам сообщить, что моя помолвка с месье де Ружманом все равно расстроилась, впрочем, по совсем другим причинам. А теперь вы должны уйти. Мне нехорошо, и я не желаю c вами больше говорить.

Ивонна утерла слезы, аккуратно промокнув платочком густо накрашенные ресницы. Она чувствовала, что все ее наговоры на Армана прошли мимо цели. Это ее одновременно озадачило и заинтриговало. Интересно, почему они расторгли помолвку? Может быть, эта английская мисс поссорилась с Арманом? Но не из-за нее, не из-за Ивонны, — из-за чего-то другого. Ну что ж, это тоже ей на руку — возможно, в конце концов у нее все-таки есть шанс вернуть себе Армана. Она снова начала что-то говорить, но Рейн подошла к двери и открыла ее.

— Прощайте, мадам, — сказала она ледяным голосом.

— Надеюсь, вы меня простите, мадемуазель, — заикаясь, принялась бормотать Ивонна, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.

И все же этот разговор оказал на Рейн свое действие. Не отвечая на расспросы матери, она зашла к бабушке пожелать спокойной ночи, после чего заперлась у себя в спальне.

В голове у нее вихрился ураган мыслей. Она видела перед собой презрительное лицо мадам Триболь, слышала ее визгливый голос, поносящий Армана. В горле у Рейн застрял комок. Ивонна Триболь появилась как змея, которая выплюнула свой яд, и не важное правда ли было то, что она рассказала, или нет — в любом случае она запятнала сияющую страницу, на которой Рейн вывела имя Армана как непогрешимого шевалье.

Будучи молодой, Рейн, тем не менее, знала жизнь; она понимала, что одинокого молодого человека, живущего во Франции, можно извинить, если он завел романтические отношения с девушкой без серьезных намерений. И потом, несправедливо осуждать Армана, не спросив прежде у него самого про мадам Триболь и не выслушав его версии. Рейн сохранила достаточно веры в него, чтобы надеяться, что он все сможет объяснить. И уж разумеется, ничто не заставит ее поверить, что он мог вести интрижку с Ивонной, в то время когда ухаживал за ней.

Однако от прихода Ивонны в душе Рейн остался неприятный осадок.

Она выглянула в окно. Была ночь — беззвездная, безлунная, чувствовалось зловещее приближение грозы. Аромат душистого табака, который бабушка посадила под ее окном, наполнял воздух терпкой сладостью. Бремя сомнений и скорби в юной душе Рейн было почти невыносимым. Сегодня вечером она не знала, как справиться со своими чувствами и найти выход из запутанного лабиринта, в который ее загнали обстоятельства.

С одной стороны, Клиффорд вроде бы был настроен терпеливо ждать ее, как ждал до сих пор. Однако сегодня утром она почувствовала, что не решится уйти к нему, потому что не может с легким сердцем бросить своего дорогого Армана. Особенно теперь, когда какая-то посторонняя женщина заявляет о своих правах на него. Рейн вдруг испытала пугающую, совершенно непонятную, но явственно ощутимую ревность. Она возненавидела француженку — потому, что та заявила, будто Арман принадлежит ей.

Рейн бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Почему, ну почему она не может забыть об Армане и этой женщине? Если она все еще любит Клиффорда и хочет выйти за него замуж, зачем ей беспокоиться о том, кого любит Арман? Его прошлое не имеет к ней никакого отношения, так же как и его будущее. А хотеть, чтобы он всю оставшуюся жизнь хранил ей верность, в то время как она не собирается стать его женой, бесчеловечно и до крайности эгоистично.

Однако Рейн чувствовала: мысль о том, что в жизни Армана была другая женщина, не даст ей покоя. Она разрыдалась от бессилия. Конечно, все ее добрые чувства на самом деле не такие уж сестринские и платонические…

Не в силах более лежать в постели без сна, девушка вытерла слезы, отыскала итальянскую шаль с шелковыми кружевами и, набросив ее на плечи, вышла из дома.

Мать, скорее всего, уже заснула, потому что, когда Рейн проходила мимо ее комнаты, света под дверью не было. Единственная лампа, которая еще горела в Канделле, была ночником в комнате больной бабушки, где над вязаньем подремывала сиделка.

Рейн быстрым шагом вышла, со двора и направилась вверх по дороге, которая вела в Грасс. Воздух был душным. Вдали прогремел приглушенный раскат грома. Время от времени ночное небо прорезали вспышки молний, жуткие и ослепительные. «Да, — подумала Рейн, — будет дождь». Но ей было все равно. Даже приятно для разнообразия пережить бурю — в тон ее собственным взвихренным и противоречивым чувствам.

Тьма беззвездной летней ночи сгустилась, грозовые тучи подползли ближе к земле, посыпались первые капли — огромные, тяжеловесные. Мимо стройной фигурки Рейн проехала по дороге пара машин; старый крестьянин с большой корзиной и дворняжкой, бегущей у его ног, проходя, крикнул гортанно:

— Как хорошо! Добрый дождь будет. Завтра наберем много улиток и продадим их в рестораны. А вам, деточка, лучше поторопиться домой — небо нынче лютует.

Рейн пожелала ему спокойной ночи, но и не подумала поворачивать назад. Не успела она оглянуться, как внезапно оказалась в объятиях разбушевавшейся стихии. Вспышки молний зигзагами перечеркивали небо с рваными тучами, грохотал гром, оглушая мощными перекатами. Девушка вымокла до нитки и уже слегка задыхалась, когда дошла до верху извилистой горной дорожки. Измученная долгим подъемом и своими эмоциями, она остановилась, утирая мокрое лицо. Вдруг Рейн почувствовала, что ее обдало жаром и тут же бросило в зябкую дрожь — как при лихорадке. «Может быть, это и есть лихорадка», — 'Смутно подумалось ей. Здесь, на юге, у нее порой случались приступы, когда она была маленькой: Иногда подскакивала температура… Она решила повернуть назад и начать спускаться по пологому склону в сторону деревушки Сент-Кандель. Дождь все еще лил потоком, но ярость бури начала постепенно спадать. Гром затихал вдали, резко похолодало. Подул промозглый влажный ветер.