Теодор Моммзен - Моммзен Т. История Рима.

• Название: Моммзен Т. История Рима.
• Автор: Теодор Моммзен
• Жанр: История

Теодор Моммзен. История Рима. — СПб.; «НАУКА», «ЮВЕНТА», 1997.

Воспроизведение перевода «Римской истории» (1939—1949 гг.) под научной редакцией С. И. Ковалева и Н. А. Машкина.

Ответственный редактор А. Б. Егоров. Редактор издательства Н. А. Никитина.

---

210

Africanus, Asiagenus, Hispallus.

211

Ηὸη γὰρ φράσυη πάνυ ἅλιον ἅμμι δεδύχειν (1, 102).

212

Впрочем, беотийский союз был юридически уничтожен не в то время, а лишь после разрушения Коринфа (Павсаний, 7, 14, 4, 16, 6).

213

Недавно найденное сенатское решение от 9 октября 584 г. [170 г.], которым регулировались правовые отношения жителей Физб (Ephemeris epigraphica 1872, с. 278 и сл.; Сообщение Афинского археологического института, 4, 235 и сл.), дает явное понятие об описываемых событиях.

214

Рассказывают, будто римляне, желая в одно и то же время и сдержать свое слово, что его не лишат жизни, и отмстить ему, убили его тем, что лишили сна, но этот рассказ конечно принадлежит к разряду вымыслов.

215

Утверждение Кассиодора, что разработка македонских рудников возобновилась в 596 г. [158 г.], подтверждается монетами. До нас не дошли золотые монеты из четырех округов Македонии, поэтому следует полагать, что золотые рудники были закрыты или что добывавшееся из них золото обрезалось в слитки. Напротив того, есть серебряные монеты первой Македонии (Амфиполис), в области которой находились серебряные руды. Ввиду того что промежуток времени (596—608) [158—146 гг.], в течение которого они чеканились, очень короток, следует полагать, что рудники разрабатывались очень деятельно или что старинная царская монета перечеканивалась в огромном размере.

216

Если македонские общины и «были освобождены римлянами от царских барщин и оброков» (Polib., 37, 4),), то из этого еще не следует, что и впоследствии не взималось никаких налогов. Для объяснения слов Полибия достаточно предположить, что царские налоги превратились в общинные. Впрочем тот факт, что государственное устройство, введенное Павлом в провинции Македонии, существовало по меньшей мере до времен Августа (Liv., 45, 32; Justin., 33, 2), конечно совместим с освобождением от налогов.

217

Все отличия, по всей вероятности, были первоначально принадлежностью собственно нобилитета, т. е. тех, кто происходил от курульных должностных лиц по мужской линии; но с течением времени такие отличия обыкновенно распространялись на более широкий круг. Это может быть определенно доказано в отношении золотого перстня, который носили в V в. [ок. 350—250 гг.] только лица, принадлежавшие к нобилитету (Plinius, Hist. Nat., 33, 1, 18), в VI в. [ок. 250—150 гг.] — все сенаторы и сыновья сенаторов (Liv., 26, 36), в VII в. [ок. 150—50 гг.] — все лица, внесенные в ценз всадников, во время империи — все свободнорожденные; то же может быть доказано и в отношении серебряной конской сбруи, которую еще во времена ганнибаловских войн имела право употреблять только знать (Liv., 26, 37), и в отношении пурпуровой обшивки на тоге у мальчиков; эту обшивку дозволялось носить сначала только сыновьям курульных должностных лиц, потом сыновьям всадников, в более позднюю пору сыновьям всех свободнорожденных, наконец — однако уже к эпохе ганнибаловских войн — даже сыновьям вольноотпущенников (Macrob., Sat., 1, 6). Золотая ладанка (bulla) служила отличием во времена ганнибаловской войны лишь для сенаторских детей (Macrob. в указанном месте; Livius, 26, 36), а во времена Цицерона — для детей тех, кто был внесен в ценз всадников (Cic., Verr., 1, 58, 152); напротив того, дети незнатных людей носили кожаные ладанки (lorum). Пурпуровая кайма на тунике (clavus) служила знаком отличия для сенаторов и всадников, и во всяком случае в позднейшую эпоху у первых она была широкой, а у вторых узкой. К нобилитету clavus не имел никакого отношения.

218

Plinius, Hist. Nat., 21, 3, 6. Право носить в публичном месте венок приобреталось военными заслугами (Polib., 6, 39, 9; Liv., 10, 41); поэтому носить венок, не получив на то законного права, было таким же преступлением, как в наше время носить военный орден при таких же условиях.

219

Стало быть, были исключены: военный трибунат с консульской властью, проконсульство, квестура, народный трибунат и еще некоторые другие должности. Что касается цензуры, то она, по-видимому, не считалась курульной должностью, несмотря на то, что цензоры заседали на курульных креслах (Liv., 40, 45; ср. 27, 8); впрочем, это обстоятельство не имеет никакого практического значения для позднейшей эпохи, когда цензором мог быть только тот, кто уже был консулом. Плебейское эдильство первоначально без сомнения не причислялось к курульным должностям (Liv., 23, 23), но нет ничего невозможного в том, что впоследствии и оно вошло в их число.

220

Ходячее мнение, будто только в шести центуриях знати насчитывалось 1 200 лошадей и, стало быть, во всей коннице их было 3 600, ни на чем не основано. Определять число всадников по числу указываемых летописцами удвоений есть ошибка в самом методе; каждый из этих рассказов и возник и должен быть объясняем сам по себе. Нет никаких доказательств ни в пользу первой из этих цифр, встречающейся только в том месте у Цицерона (De Rep., 2, 20), которое признают за описку даже противники этого мнения, ни в пользу второй, которая не встречается ни у одного из древних писателей. Напротив того, в пользу приведенной нами в тексте цифры говорят главным образом сами учреждения, а не свидетельство писателей, так как не подлежит сомнению, что центурия состояла из 100 человек и что всаднических центурий сначала было три, потом шесть и наконец со времени Сервиевой реформы восемнадцать. Расхождение между свидетельством древних писателей и этими данными только кажущееся. Старое, ни в чем самому себе не противоречащее предание, которое объяснил Беккер (2, 1, 243), исчисляет не восемнадцать патрицианско-плебейских центурий, а шесть патрицианских центурий в 1 800 человек, а этого предания, очевидно, придерживались и Ливий, 1, 36 (по единственному достоверному рукописному тексту, в котором не сделано поправок на основании встречающихся у Ливия отдельных указаний), и Цицерон в вышеуказанном месте (по единственному грамматически правильному способу его истолкования MDCCC, см. Becker, 2, 1, 244). Однако тот же Цицерон очень ясно указывает, что это число обозначало весь тогдашний состав римского всадничества. Стало быть, цифра всего состава была перенесена на наиболее выдающуюся его часть путем антиципации, к которой нередко прибегают старинные летописцы, не очень строго взвешивающие свои выражения; точно таким же образом и первоначальной общине приписывали вместо 100 всадников 300 (Becker, 2, 1, 238), заранее включая в это число контингенты тициев и люцеров. Наконец предложение Катона (с. 66, изд. Иордана) увеличить число всаднических лошадей до 2 200 служит как положительным подтверждением вышеизложенного мнения, так и положительным опровержением противоположного мнения. Число всадников оставалось ограниченным, по-видимому, вплоть до Суллы, когда с фактическим упразднением цензуры утратили свое значение и самые основы его ограничения и когда по всей вероятности распределение цензором всаднических коней заменилось приобретением их по праву наследования; с тех пор сын сенатора — урожденный всадник. Но наряду с этим замкнутым всадническим сословием, equites equo publico, еще с самых ранних времен республики стоят граждане, обязанные нести службу в коннице на своих собственных лошадях и являющиеся не чем иным, как высшим цензовым классом. Они не голосуют во всаднических центуриях, но во всех прочих отношениях считают себя равными всадникам и высказывают притязания на почетные привилегии всадничества. По государственному устройству Августа всадничество остается наследственным правом сенаторских семей, наряду с этим цензорское право распределения всаднических коней возрождается как право императора и без ограничения определенным числом, вместе с чем первый цензовый класс утрачивает как таковой свое название всадников.

221

Об устойчивости римской знати и особенно патрицианских родов можно составить себе ясное представление по спискам консулов и эдилов. В период времени между 388 и 581 гг. [366—173 гг.] (за исключением 399 [355], 400 [354], 401 [353], 403 [351], 405 [349], 409 [345], 411 [343] гг., в которых оба консула были из патрициев), как известно, в звании консулов состояли один патриций и один плебей. Кроме того коллегии курульного эдильства в нечетных годах варроновского летосчисления избирались исключительно из патрициев по меньшей мере до конца VI в. [ок. 150 г.], и их состав известен нам за следующие 16 лет: 541 [213], 545 [209], 547 [207], 549 [205], 551 [203], 553 [201], 555 [199], 557 [197], 561 [193], 565 [189], 567 [187], 575 [179], 585 [169], 589 [165], 591 [163], 593 [161] гг. Эти патрицианские консулы и эдилы распределяются по родам следующим образом: