Фанфикс.ру Friyana - Калейдоскоп

• Название: Калейдоскоп
• Автор: Фанфикс.ру Friyana
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: R, Размер: Миди, Саммари: Это просто калейдоскоп из картинок. Присутствует много фемслэша, немного гета, чуть-чуть вуайеризма и даже слэш.

---

«Луна…» — совершенно отчетливо подумала Гермиона. Взволнованно подумала. Черт.

Черт! Панси, сцепив зубы, уставилась на переминающуюся с ноги на ногу девушку — почти с вызовом.

— У Лавгуд теперь море других забот, — медленно, с нажимом проговорила она, не отводя взгляда. — У нее Поттер на шее, с очередным его кризисом. И вообще — она опять вернулась к издательской работе. Я, собственно, поэтому и пришла, Грэйнджер. У нас есть кое-какая информация — о том, как именно происходят нападения — и я хотела посоветоваться с тобой. Об этом. Это ведь ты первой вычислила Ритуал?

Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Ритуал? — переспросила она. — Я вычислила закономерность времени и координат. А что, это Ритуал какой-то?

В карих глазах светился напряженный интерес исследователя.

— Бумага и перо у тебя найдутся, надеюсь? — Панси вздохнула и машинально потерла лоб. — Давай сюда, я объясню. Нам просто нужно просчитать дальше, по тому же принципу — где именно ожидать следующего удара… Надолго вперед просчитать — хотя бы до конца июля. И быстро.

Гермиона рассеянно кивнула — Панси слышала, как она перебирает в голове варианты, из которых когда-то искала верный. Тот самый, что привел ее в Вустер — навстречу драконам.

Взгляд упорно цеплялся за неуверенные движения гриффиндорки, за то, как она морщится, касаясь предметов — ожоги почти наверняка должны были еще не зажить. И то, что Грэйнджер прячет их под Чарами Иллюзии, не убирает боли — как не убирает и уродующих кожу шрамов. Всего лишь делает их невидимыми. Позволяет обманываться, глядя в зеркало.

Мерлин, ну что в тебе такого — особенного?! — мысль взорвалась, не удержавшись, отчаянной горечью. Ты человек! Человек! Не могла Лавгуд броситься на первую встречную просто так, она — идиотка и курица, но — связаться с человеком… Это уж слишком! Даже для нее.

Чем ты привлекла ее, Грэйнджер? Чем вообще ты — ты! — могла привлечь Луну? Пустышка наша головастая. Ты не умнее меня, ты даже не маг — что должно было случиться, чтобы заставить ее… заставить тебя… Черт, да тебе ведь даже женщины безразличны! Тебе вообще все безразлично, кроме книг, червяк ты библиотечный — так какого Мерлина ты думаешь о ней постоянно? Вспоминаешь все это?

Так громко, что я слышу твои мысли из собственной спальни…

* * *

По прошествии пары часов Гермиона вынуждена была признать, что Паркинсон — хоть и стерва, но, как минимум, умная, практичная и напичканная полезной информацией под завязку. За любое из этих качеств можно было простить и психологию слизеринки, и не менее дурные особенности стихийного мага, которые и проявлялись-то у нее как-то странно… почти никак.

Впрочем, сама Паркинсон отмахнулась от первого же вопроса, бросив — «Грэйнджер, у тебя каша в голове, раз ты земных магов от водных и огненных не отличаешь…»

И ввела гриффиндорку в ступор минут эдак на пятнадцать. Оказывается, маги тоже бывают более или менее человечными?! И все зависит от стихии, которая их выбирает? То есть, с магом все же можно общаться, не рискуя получить удар в незащищенное место?..

Задуматься было о чем. Даже если не считать того, что Паркинсон с ходу набросала основные принципы и особенности стихийных Ритуалов — то, чего Гермиона не нашла ни в одной книге и так и не смогла вывести из имеющихся у нее крох информации самостоятельно. Набросала так запросто, как будто это было чем-то естественным и логичным — не только иметь доказанные на практике сведения о природе и характере стихийной магии, но еще и делиться ими с человеком.

Панси вообще все делала как-то просто и без этих свойственных Гарри, Малфою и временами даже Луне странных напрягов и предубеждений. Гермиона невольно вспомнила, как смотрела на осунувшуюся, исхудавшую, серьезную слизеринку, впервые открыв глаза в клинике. Как захлебывалась от бессильного, почти болезненного иррационального ощущения благодарности и доверия, сама теряясь между собственными чувствами и логикой, подсказывавшей — та, что только что вдохнула в нее жизнь, не может быть Паркинсон, они просто чем-то смутно похожи, не больше…

Но это оказалась именно Панси — четкая, рафинированная, с каким-то то ли испуганным, то ли измученным выражением глаз. Такая, какой она могла бы стать, прожив за год не меньше, чем все они. Забыв ту себя, какой была в школе — заносчивую, высокомерную, склонную к публичным истерикам.

— Грэйнджер, так нельзя считать, — терпеливо проговорила Панси. — Если мы будем учитывать каждый восходящий градус и соотносить его с каждой координатой, мы тут до Рождества не управимся.

Гермиона подавила невольную улыбку.

— Ну, Вустер же я так вычислила, — возразила она.

Паркинсон неверяще склонила голову набок и вгляделась в ее лицо — пристально, будто искала в нем что-то и никак не могла найти. Впрочем, она все время в нем что-то искала — с той самой минуты, как вошла, и ее взгляд менялся от испытующего до полного сдерживаемой досады. Гермиону это не удивляло — разве можно находить что-то странное в том, что стихийный маг, придя к почти незнакомому человеку с просьбой и информацией, взвешивает, достоин ли тот доверия?

— Либо тебе повезло, либо ты сумасшедшая, как все гриффиндорцы, — наконец медленно ответила Панси. — Бросаться в невыполнимую задачу и умудриться быстренько ее решить — это только вы на такое способны…

Гермиона задумалась, можно ли это считать похвалой. По всему выходило, что можно… и это давало возможность задать, наконец, вертящийся на языке вопрос.

— Почему ты смогла меня вылечить? — спросила она, сама слегка обмирая от собственной наглости.

Паркинсон невозмутимо пожала плечами и, швырнув на стол перо, откинулась на спинку кресла.

— Потому что очень захотела, чтобы это произошло, — спокойно пояснила она. — Осознала, что ты мне небезразлична. И прикоснулась к тебе. Объединение чувства, желания и физического контакта и делает возможным излечение — ты же сама видела, как Драко Поттера после Авады выхаживал.

Гермиона молчала — только буравила девушку напряженным тяжелым взглядом, машинально вцепившись в подлокотники. Захотела, значит? Да еще и — небезразлична?!

— Я безразлична всем, Паркинсон, — сквозь зубы проговорила она. — Не знаю, какого черта ты сейчас несешь все это, но…

— Не мели чушь, — холодно оборвала ее Панси. — Грэйнджер, я знаю, что такое — хоронить своего мужчину. Заткнись вот прямо на этом месте, если хочешь изобразить передо мной самую несчастную жертву войны.

Гермиона остолбенела. В голове ревел шум, заглушая путающиеся мысли — те будто решили вдруг выскочить наружу, все одновременно.

— Насколько я поняла, у тебя даже ухажер, вон, имеется, — ровно продолжала Панси. — Тот факт, что ты не можешь решить, нужен ли тебе ОН, еще не означает, что ты всем вокруг безразлична. Не заставляй меня разочаровываться в тебе — просто заткнись.

Гриффиндорка молчала, не отводя широко распахнутых глаз. Она шутит? Или все-таки издевается? И — ну, при чем здесь Терри?!..

— У меня БЫЛ ухажер, Паркинсон, — с нажимом сказала она наконец. — До Вустера. Так что даже думать забудь…

Панси вдруг выпрямилась и рывком наклонилась вперед, перегнувшись через стол — к самому лицу гриффиндорки. Гермиона могла бы поклясться, что в ее холодных, прищуренных глазах билась скованная коркой льда молчаливая ярость.

— Никому — запомни, Грэйнджер, — никому нет дела до твоей рожи, — прошипела Паркинсон. — Что, Крам со шрамами интересовал бы тебя чуть меньше? Ты просто используешь это, — она коротко взмахнула рукой, едва не коснувшись лба гриффиндорки, — чтобы оттолкнуть тех, кто тебе не нужен. И тебе плевать, нужна ли ты — им. Что именно они чувствуют.

— Да ты… — охнула Гермиона.

— Заткнись! Тебе нравится пользоваться теми, кто слишком глуп, чтобы избегать тебя, и находить потом причины, чтобы не отвечать за свои поступки. Да будь моя воля, к тебе бы и близко никто не подошел!

— Так именно это и называется — чувствовать, что я тебе небезразлична? — неверяще выдохнула Гермиона. Она не находила слов. — Знаешь, Паркинсон, катись ты к Мерлину со своей заботой. Вы, маги, вечно сочиняете себе, что мир без вашего внимания развалится на части, это вам плевать, что именно кто к вам чувствует! Это ты — ледышка, а не я! Ты, и твой чертов Малфой, и Гарри! А уж про Лавгуд я просто молчу!..

Панси вздрогнула, как от пощечины.

— Хоть Лавгуд оставь в покое, — поморщившись, попросила она. — Тебе хочется прятаться тут от всех? И жалеть себя за то, что теперь у тебя некоторое время будет короткая стрижка и проблемы с кожей? Если ты не забыла, ты снова можешь видеть и говорить, ты больше не валяешься в коме, Грэйнджер, ты что, вообще тут рехнуться успела? Решила, что смена прически сделает тебя инвалидом?

Гермиона долго молчала, уставившись на Панси цепким, изучающим взглядом.

— Вот так все просто, да, Паркинсон? — процедила она наконец. — То, что спрятано под этими чарами, пугает даже меня, когда я смотрюсь в зеркало — и ты хочешь убедить меня, что все это ерунда? Что я должна отнестись к этому, как к временной трудности?