Александр Боханов - Павел I

• Название: Павел I
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4331-2

Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли Русским Гамлетом. Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями. Исторический портрет Павла I необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.

---

Хотя братом Иосифа являлся Император Франц II, но никакого влияния на политику России это обстоятельно не оказало. Павел Петрович твёрдо разграничивал «династическое дело» и «государственное дело» и никоим образом не допустил бы вмешательства зятя в свои нераздельные прерогативы. Да Иосиф и не пытался как-то влиять, тем более что с братом Францем у него сложились весьма прохладные отношения; в его советах и наставлениях он не нуждался. Он безропотно согласился, чтобы его жена сохраняла принадлежность к Православию. Вернувшись же в Империю, он поселился с супругой в своих венгерских владениях и в Вене практически не бывал.

Этот брак создал вторую матримониальную связь между Домом Романовых и Домом Габсбургов; первой было замужество сестры Марии Фёдоровны принцессы Елизаветы-Вильгелъмины Вюртембергской с тогда эрцгерцогом Францем. Но, как и в первый раз, вторая связь оказалась недолговечной. Александра Павловна умерла при родах в Будапеште 4 марта 1801 года; всего за несколько дней до убийства Отца — Императора Павла. Больше, до самого 1917 года сколько-нибудь близких династических матримониальных связей между Романовыми и Габсбургами не возникало…

Единственным лидером в Европе, с кем Император Павел готов был вести дело, становился Наполеон. Россия выказала заинтересованность в сближении. В Париже тут же уловили новые веяния в Петербурге. Наполеон прекрасно понимал, что единственного и самого страшного врага и его, и Франции — Англию, можно сокрушить только в союзе с такой великой державой как Россия. В январе 1800 года Наполеон публично произнес многообещающие слова: «Франция может иметь союзницей только Россию!» За словами последовали и дела.

Наполеон считал, что Пруссия, которая была нейтральной и поддерживала близкие отношения с Россией, может сыграть в новой стратегической диспозиции важную роль. В письме министру иностранных дел Талейрану (1754–1838) «первый консул» высказался на сей счёт вполне определённо: «Мы не требуем от Прусского Короля[115] ни армии, ни союза, мы просим его оказать лишь одну услугу — помирить нас с Россией».

В этот момент Павел I уже не сомневался, что Наполеон — могильщик революции и будущий Король. Свои взгляды на ход событий Самодержец изложил в 1800 году в беседе с датским посланником бароном Нильсом Розенкранцем (1757–1824)[116]. Эту беседу посланник подробно описал в донесении в Копенгаген.

«Государь сказал, что политика его остаётся неизменною и связана со справедливостью там, где Его Величество полагает видеть справедливость; долгое время он был того мнения, что она находится на стороне противников Франции, правительство которой угрожало всем державам; теперь же в этой стране в скором времени водворится Король, если не по имени, то, по крайней мере, по существу, что изменяет положение дел[117]. Он сбросил сторонников этой партии, партии австрийской, когда обнаружилось, что справедливость не на её стороне; то же самое он испытал относительно англичан: он склоняется единственно в сторону справедливости, а не к тому или другому правительству, к той или другой нации, и те, которые иначе судят о его политике, положительно ошибаются».

Павел Петрович был готов к принципиальной внешнеполитической переориентации. На донесении от 28 января 1800 года русского посла в Берлине барона А. И. Крюденера о французском зондаже Император сделал приписку: «Что касается до сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть её прибегающей ко Мне, в особенности».

Со стороны Наполеона последовал красивый жест. Во Франции находилось около шести тысяч военнопленных, попавших туда в 1799 году во время сражений русской армии в Швейцарии под командованием генерала-от-инфантерии А. М. Римского-Корсакова (1753–1840). Тогда французский генерал Массена нанёс русской армии поражение под Цюрихом и в плен попали тысячи русских — большей частью раненые и больные. Они были отправлены во Францию, где с ними обращались подчеркнуто любезно: их хорошо кормили, они имели почти свободный режим, а офицерам дозволялось даже носить оружие.

Теперь Наполеону представилась возможность показать «рыцарю Павлу» свой рыцарский характер. По его заданию министр Талейран отправил в июле 1800 года письмо руководителю русского внешнеполитического ведомства Н. П, Панину, в котором уведомлял, что «первый консул уже сделал распоряжение», чтобы все русские, «которые находятся в плену во Франции, возвращены были в Россию, без обмена и со всеми воинскими почестями, С этой целью они будут заново обмундированы, вооружены и получат обратно свои знамёна». Кроме того, было сообщено, что Наполеон считает себя в «мире с Россией» и «отдал приказ французским эскадрам защищать русские суда от нападения английских кораблей».

Великодушный жест Наполеона произвел на Императора Павла самое благоприятное впечатление. Для принятия пленных в Париж был отправлен генерал Спренгпортен, а в качестве ответного политического жеста в январе 1801 года Павел Петрович распорядился выслать из Митавы претендента на французский престол Людовика XVIII и прекратить выплату ему пенсии (200 тыс. рублей в год).

В конце 1800 — начале 1801 года дело явно шло к установлению союзных отношений между Россией и Францией. «Первый консул республики» 9 (21) декабря 1800 года отправил Самодержцу личное письмо, в котором прямо обозначил своё отношение, свои интересы и устремления.

«Я имею великое удовольствие, — заявлял Наполеон, — видеть вчера г. Спренгпортена. Я поручил ему передать Вашему Императорскому Величеству, что столько же вследствие политических соображений, сколько из уважения к Вам, я желаю видеть скорый и неизменный союз двух могущественнейших наций в мире. Я тщетно пытался в течение года восстановить мир и спокойствие в Европе: мне удалось это; ещё продолжают драться без причины и, как кажется, единственно благодаря подстрекательству английской политики».

Далее Наполеон предлагал конкретные меры и шаги. «Но стоит Вашему Императорскому Величеству снабдить какое-нибудь лицо, пользующееся Вашим доверием и знающее Ваши желания, особенными неограниченными полномочиями, — и через двадцать четыре часа спокойствие водворится на материке и в морях. Ибо, когда Англия, немецкий Император и все другие державы убедятся, что как желания, так и руки наших двух великих наций соединяются в стремлении к одной цели, оружие выпадет у них из рук, и современное поколение будет благословлять Ваше Императорское Величество, избавившее его от ужасов войны и раздоров партий».

Подобные мысли и намерения были созвучны настроениям и представлениям Императора Павла, который не замедлил с ответом. 18 (30) декабря повелитель России отправил послание, начинавшееся словами: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе». И далее продолжал: «Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается». Письмо заканчивалось на дружеской ноте. «Теперь я готов Вас слушать и беседовать».

Старые противоречия, недовольства и конфликты предавались забвению. Новые времена требовали свежих идей и подходов, которые Император Павел так явно и демонстрировал. Через две недели, 2 января 1801 года, Павел Петрович отправил второе послание Наполеону, где крайне критически отозвался о мировой роли Англии и закончил послание призывом к солидарности в борьбе с алчной и безудержной английской политикой. «Несомненно, — заканчивал послание Самодержец, — что две великие державы, установив между собой согласие, окажут положительное влияние на остальную Европу. Я готов это сделать».

Наполеон тут же отреагировал; вырисовывалась перспектива создания мощной коалиции, способной сокрушить ненавистное английское мировое господство. Наполеон, как и Павел, человек быстрых и решительных действий, предложил план совместного удара по Британии. Объектом удара должна была стать, как выразился Наполеон, «жемчужина Британской Империи» — Индия. Неистовый корсиканец предложил и конкретный план совместных действий. Два контингента, французский и русский, общей численностью в семьдесят тысяч, начинают наступление с двух сторон. Россия движется на юг, чтобы атаковать англичан с Севера, а французы следуют на судах по Дунаю, Черному морю и высаживаются в районе Таганрога, откуда далее следуют через Царицын и Астрахань на судах по Каспию до Астрабада, который станет «главной квартирой союзной армии». Затем совместная армия следует через Герат, Ферах и Кандагар (территории современного Афганистана) и выходят на берега реки Инд.

Наполеон особо подчеркивал, что союзники не будут воевать с другими народами и их правителями, и что надо ко всем обратиться с особым воззванием, уведомляя всех, что их враги — англичане. Руководителям племён, через чьи территории будет следовать воинский контингент, предполагалось выплатить деньги. «Единственная цель этой экспедиции, — заявлял Наполеон, — состоит в изгнании из Индостана англичан». Этот проект вызвал сочувствие и понимание Императора Павла. Спокойной жизни и благоразумного политического равновесия на Европейском континенте можно было добиться только через обуздание Англии.