Сергей Криворотов - Место под звёздами

• Название: Место под звёздами
• Автор: Сергей Криворотов
• Жанр: Научная Фантастика

В 2012 году Корпорация «Развитие и Совершенствование» совместно с издательством «Новая Реальность» провела второй ежегодный Всероссийский конкурс фантастических рассказов среди начинающих авторов. На конкурс было представлено 35 произведений в четырёх номинациях.

В номинации «Через тернии к звёздам» победителем был признан рассказ В. Казарцева «Сказки старого Вика».

В номинации «Обретение мира» 1-е место занял рассказ В. Казарцева «Обретение мира».

Победителем в номинации «Предел прочности» стал одноимённый рассказ С. Белаяра.

И наконец, в номинации «Другие миры» победителем признан рассказ И. Кореневской «Плата за счастье».

Вниманию читателей предлагаются конкурсные работы.

---

Гадкий шум в голове мешал сосредоточиться. От него мысли, будто губка водой, напитывались тяжестью.

Два года мучений и бескомпромиссной борьбы с болью. Незначительные победы на фоне общего угасания организма. А ведь Карлу было всего шестьдесят два. Самый продуктивный возраст, и вместо того, чтобы всецело отдаться науке, он вынужден тратить силы на противостояние миелодисплазии, расходовать драгоценное время не на поиск истины и обретение нового знания, а на войну с недугом.

Ветер усилился. Под его напором стекло мелко вибрировало. Дрожь передавалась Карлу, но он не спешил убирать голову. Стоило только сделать это, как горячка тотчас же напомнит о себе. Вонзится в мозг сотней раскалённых иголок, рванёт канаты нервов, отзовётся тяжёлым надсадным кашлем. Мысли начнут путаться, а это злило.

Он грезил Контактом. Не мог предать Джона Картера — героя безудержных космических фантазий Эдгара Райса Берроуза. «Барсумская» серия о Марсе заронила в душу девятилетнего бруклинца веру во встречу с внеземным разумом. Особенно сильно тогда поразило маленького Карла одно выражение — «стремительные луны Барсума». Именно оно открыло возможность существования миров, сказочно непохожих на бесцветный опротивевший Бруклин.

Детское увлечение со временем не исчезло, а окрепло и трансформировалось в новое направление — экзобиологию.

Он балансировал на грани между классическими лабораторными методами и смелыми догадками научной фантастики. Как больно ранило его отсутствие конкретных доказательств существования внеземной жизни! Как сильно задевало, что экзобиология оставалась на положении научной теории с сильным привкусом романтики. Как горько было из-за насмешек коллег…

Часто приходилось, отстаивая свою точку зрения, отбиваться от нападок. Нравы в академической среде царили ещё те… Для пропаганды своих взглядов приходилось много ездить по стране и выступать перед людьми. Его умение привить чарующую притягательность звёзд далёким от науки народным массам раздражало многих. Карлу завидовали, его боялись и над ним смеялись… Но, доказывая своё право на владение Истиной, он нашёл в себе силы выдержать все испытания.

Карла вела надежда — качество, благодаря которому и состоялась человеческая цивилизация. При всяком удобном случае он напоминал себе, что открытие жизни на другой планете станет не только самым потрясающим событием в науке, но и вехой в истории человеческой цивилизации. При мысли о том, что внеземные цивилизации отнесутся к людям благосклонно и не откажутся поделиться секретами своей долговечности, Карл испытывал благоговейный страх.

Увлечение Космосом приобрело черты религии. С той лишь разницей, что место Бога занимали инопланетяне. Карл был убеждён, что в глубинах Космоса существуют цивилизации с более долгой историей и более развитой техникой, которая землянам будет казаться волшебством. Даже в слово «Космос» Карл вкладывал куда более глубокий смысл, чем просто «космическое пространство». Космос воплощал всё сущее, всеобщий порядок вещей и гармонию Универсума.

Карл подцепил «заразу» — любовь к Космосу — в раннем детстве, когда впервые глянул на звёздное небо. Усеянный серебристыми искорками угольный купол закружил ребёнку голову, зажёг в сердце огонь любопытства, настолько впечатлил, что мальчик дал себе слово узнать о Вселенной всё. Всего познать не получилось, но зачерпнуть горсть знаний он всё же сумел. Ведь, если долго слушаешь звёзды, то рано или поздно космические шумы сложатся так, что сердце невольно дрогнет и забьётся в унисон с миром. Вокруг достаточно поводов для благоговейного изумления. Природа куда более изобретательна в отношении чудес, чем человек…

Вера в наличие внеземных цивилизаций опьяняла Карла. Он спал и видел, как носители инопланетного разума протягивают землянам руку, как делятся знаниями, как открывают перед человечеством новые горизонты… Мечта была похожа на бред, однако он не спешил отказываться от неё. Работал с утра до вечера, не жалея себя, и всё для того, чтобы приблизить мечту и грёзы превратить в реальность.

Мечта о Контакте подарила Карлу идею послания инопланетному разуму. Кстати пришлась и помощь Линды — жены Карла, профессиональной художницы. От рождения идеи до торжественного прикрепления таблички с символическим посланием в Космос к борту «Пионера» прошло всего три недели!..

Быт двух близких людей был наполнен ожиданием чуда, вероятность которого была ничтожно мала. Один шанс на миллион, что «братья по разуму» всё же отзовутся.

Скептицизм разума и вера сердца…

По мере того, как Карл открывал для себя Космос, его вера в Контакт только крепла. Образы, навеянные Барсумом, заставляли его вновь и вновь устремлять свой взгляд в небо. Карла нисколько не пугало то, что учёные считали вопрос о внеземных цивилизациях отдалённым будущим, откладывая даже теоретические построения в долгий ящик.

В отличие от коллег, у Карла мысль о Контакте превратилась в навязчивую идею, своего рода фетиш, в котором было так много сверхъестественного, что Карл даже испугался. Он пытался отказаться от мечты, но жажда встречи с «братьями по разуму» оказалась слишком сильна…

Единственной же реальной возможностью Контакта был обмен электромагнитными сигналами…

SETI и METI… Два проекта, на которые Карл возлагал огромные надежды. И оба они не принесли ничего…

Всё чаще Карла посещала мысль, что единственным достоверным фактом, указывающим на наличие разумной жизни в Галактике, был факт бытия человечества.

«Неужели в этом грандиозном мире с его квинтиллионами солнц нашлось место лишь землянам?..» — эта мысль просто леденила душу.

Правота Ферми раздражала, а осознание уникальности человеческой цивилизации страшило. Карл пытался утешить себя, но ничто не обнаруживало хоть каких-нибудь следов… И ни одного доказательства, а лишь мечты и вера, которую наука не принимает — ей нужны свидетельства…

Карл думал о том, что человечество, возможно, не знает об инопланетных способах передачи сигналов. Может статься, что Космос на самом деле пронизан множеством посланий, но люди не могут даже принять их… А возможно, сообщения могут заключаться в довольно знакомых и обычных обстоятельствах…

Проклятая боль! Карл помассировал пальцами виски. Стало немного легче.

Логически допустимо, что земная цивилизация не единственная, но именно она самая передовая и развитая во Вселенной. Эта версия попахивала крайним антропоцентризмом, поэтому Карл не мог её принять. Он помнил слова вольтеровского Микромегаса: «Бесконечно малые существа обладают бесконечно большой гордыней».

Разочарование грозило затянуть в бездонный омут. И с каждой минутой сопротивляться ему становилось тяжелее.

Но сердце, упрямо веря в мечту, не хотело сдаваться.

«Человек разумный» лишь в самом начале пути и очень многого ещё не понимает. Из отсутствия сигналов от внеземных цивилизаций вовсе не следует делать вывод об отсутствии их самих. Надо ждать и верить!..

Контакт — лишь вопрос времени!

«Жаль, что до этого момента мне не дожить… Печально!»

Карл смотрел на Пьюджет-Саунд, но видел звёзды и шаровые скопления. Он думал о Контакте.

Из прострации его вывел резкий и требовательный звонок телефона. Карл, с неохотой оторвавшись от стекла, посмотрел на аппарат, ожидая, что тот замолчит. Но телефон продолжал «надрываться».

Карл чертыхнулся и подошёл к столу, чувствуя, как боль волнами разливается по телу. Он снял трубку:

— Алло!

— Господин Саган? Вас беспокоят из НАСА… ОНИ ОТВЕТИЛИ…

Сергей Белаяр Ксеноморф

Орбита Плутона. Международная космическая станция «Клайд Томбо».

27 декабря 2082 года

Грязного, заросшего щетиной, уставшего человека звали Свен Карл Рихтер. Всего три дня назад он являлся борт инженером-физиком международного экипажа, а сейчас превратился в испуганное, затравленное животное, над которым довлели первобытные инстинкты выживания. Мужчина сжимал в руке кусок металла, отломанный от одной из переборок, и воспалёнными от бессонницы глазами всматривался в темноту, пытаясь обнаружить притаившегося врага. После того, как на станции по непонятным причинам отключилось основное и аварийное освещение, человек мог полагаться исключительно на собственные органы чувств. Да ещё на интуицию.

Смерть товарищей заставила Свена вспомнить то, что помогало выживать его далёким предкам. Другого способа уцелеть во враждебном окружении не существовало. Проклятые твари были чрезвычайно опасны. Их эволюция, ускоренная в сотни тысяч раз, требовала колоссальных затрат энергии, получить которую чужая форма жизни могла только из белков. Ксеноморф разделался с лабораторными животными и продуктами на складе, затем принялся за людей, устроив на них настоящую охоту. Космическая станция превратилась в кромешный ад. Члены экипажа нигде не могли найти спасения. Надежда на толстые переборки и массивные двери не оправдалась, поскольку смышлёные монстры использовали тоннели системы воздухообеспечения для передвижения и проникновения в закрытые помещения.