Анна Йоргенсдоттер - Шоколадный папа

• Название: Шоколадный папа
• Автор: Анна Йоргенсдоттер
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078142-3

Трагическая и трогательная история юной Андреа, героини романа Анны Йоргенсдоттер, — это история страдания и любви, ревности и надежды. Стремясь найти хрупкое равновесие в своей жизни, героиня, преодолевая себя, свою болезнь и отчаяние, старается стать понятной миру, который ее окружает, и человеку, которого больше всего любит. Но удается ли ей это?

---

Биргитта в юбке из шотландки отправляет мать и дочь в комнату для бесед, где их уже поджидает Эва-Бритт.

Сначала, наверное, миллион вопросов о детстве Андреа, о том, как Лувиса чувствовала себя в то время. Андреа не в силах слушать: она предала семью, выдав тайны. Теперь она сидит между Эвой-Бритт и Биргиттой, а Лувиса отвечает на вопросы, энергично улыбаясь; Эва-Бритт смотрит на Андреа:

— Ты или я?

Андреа кивает Эве-Бритт: «Я не смогу сама».

— Итак, во время бесед с Андреа мы установили, что вы с ней были очень близки. — Лувиса кивает, взгляд ее бегает. Над головой — тусклый акварельный пейзаж, вид у Лувисы одинокий. Эва-Бритт продолжает: — Андреа часто чувствовала, что ей нужно каким-то особым образом добиваться вашей любви.

— Это не так! Больше всего на свете я хочу, чтобы она была счастлива!

— Несомненно, и не думайте, что вы сделали что-то не так: во всем этом нет ничьей вины, но самое важное сейчас — это то, что у Андреа есть время для себя самой, время для того, чтобы найти себя. Поэтому она и находится здесь: она не знает, кто она такая. Это я предложила, чтобы вы не виделись и не общались какое-то время.

— Как долго? — Светлые волосы Лувисы уложены тугим валиком; она не плачет, но щеки у нее совсем красные.

— Столько, сколько Андреа понадобится, чтобы почувствовать уверенность в самой себе.

«Лувиса, пожалуйста, заплачь, чтобы я смогла тебя обнять». Но Лувиса борется со слезами, Андреа видит это, и ей больно: она чувствует себя эгоисткой и предательницей. «Прости, мама, я не хочу обижать тебя!» Лицо Лувисы пылает, а потом они остаются вдвоем. Крепкие объятия, и Андреа тоже хочется плакать, но она не смеет. Они просто обнимаются, и Андреа спрашивает Лувису, как та себя чувствует.

— Я все понимаю, как это ни странно. Так, наверное, лучше для нас обеих.

— Значит, ты не боишься?

Лувиса смотрит на Андреа, и в этом взгляде — дикая лошадь, рвущаяся на свободу.

— Нет, так лучше — и для тебя, и для меня.

«А мне страшно, — хочется сказать Андреа, — потому что ты так нужна мне, что я не представляю, как быть без тебя, когда тебя нет поблизости… Но наши жизни слишком тесно переплелись, наши места всегда рядом, и мы едва ли не сливаемся, почти проникаем друг в друга — я должна попробовать освободиться, стать самой собой…»

* * *

Телефон почти мертв. Странно, ничего не скажешь. Как абстиненция. Позвонить и крикнуть: «Лувиса, я здесь, разве меня нет?» Но зато теперь у Андреа есть мужчина! То есть маленький мальчик с повадками хищника и узкими желто-зелеными глазами. Марлон. Он мурлычет, обнюхивая ее.

Андреа восхищается новеньким. Как он двигается, как дает понять, что она нужна ему, издавая негромкие звуки. Но когда с ним трудно справиться, Андреа приходится нехотя кричать на него — вернее, не то чтобы приходится, а просто так получается. И видеть его взгляд: не сердитый, а удивленный и, кажется, обиженный. Андреа бежит в магазин и обратно, открывает пакет с чипсами, мороженое и шоколадную нугу. Запирает за собой дверь туалета и открывает кран, спускает воду в унитазе — the same procedure, но теперь за дверью Марлон, он мяукает и просится к ней, и Андреа стыдится и ненавидит его.

К тому же у Андреа аллергия! «Вот и хорошо», — думает она. «А я что говорила?» — подумает Лувиса, но вслух ничего не скажет. Андреа — Повелительница Ящериц, которой нельзя было держать дома попугаев: она чихала, веки опухали. Класс отправлялся в поход, а Андреа — нет: нельзя ночевать в палатке из-за аллергии на траву. Нельзя ходить в гости к приятелям во избежание ужасных отеков из-за собак, кроликов, кошек и хомячков. Ни-ни. Нельзя гулять весной, в пору цветения, вместе с Хельгой или Вальховской бандой. И как невыносимо было, когда Мона, самая хорошая в классе (из девочек, мальчики почти все были хорошие), неожиданно позвала с собой в кино именно Андреа. Фильм назывался «Гуниз — команда черепов», и, разумеется, у главного дурачка была астма. И так во всех фильмах: главный дурачок всегда задыхается. Еще у Андреа дома жили ящерицы, которые нравились только самому маленькому и смешному мальчику в классе. Все остальные говорили, что ящерицы — гадость. Самца звали Раш — как тянучки из магазина, которые Хельга и Андреа жевали, вытягивая изо рта наподобие длинных оранжевых языков. Девчонки визжали, когда Андреа доставала Раша из аквариума и засовывала в рукав, демонстрируя свою храбрость: ей все нипочем. А они только визжали: «Фи-и, какая гадость!»

Но Раш был красивый. И его подруга Винни (в честь шоколадной нуги «Винер») тоже: с животом в красную точку. Однажды Раш откусил Винни лапы, ужасное было зрелище. Покалеченная Винни лежала на дне, и вид у нее был удивленный. После этого происшествия Андреа перестала брать Раша на руки, он опротивел ей, злобный крокодил. Но лапы у Винни отросли, причем довольно быстро, и вскоре она снова ходила по террариуму и ничего, похоже, не боялась. Раш больше ее не трогал и даже стал к ней добрее, чем прежде: первой подпускал к еде.

Андрея сидит в желтой кухне и пишет объявления о продаже. Кот за пятьдесят крон, крошка Марлон — шкура как у дикого зверя, но глаза испуганные. ЕЙ НЕ ХОЧЕТСЯ! Она сидит с ручкой в руке и бумагой — такие красивые объявления, НО АНДРЕА НЕ ХОЧЕТ! Смотрит на Марлона, и ее переполняет любовь. Прижимается к нему сопливым носом и НИ КАПЕЛЬКИ НЕ ХОЧЕТ.

И аллергия проходит! Андреа радостно несется в больницу, ведь теперь кто-то ждет ее возвращения: скоро она выписывается. Андреа рассказывает всем, что ей наконец-то снова хочется домой. Объявления — на мелкие клочки: Марлон остается. Желто-белый Марлон (шерсть у него — как волосы Каспера), которому она по-настоящему очень нужна: он прижимается к ней, мурлычет и лижет ее в губы. Теперь Андреа не одна. У нее на коленях маленький красивый мальчишка Марлон. Он поднимает голову и смотрит на нее светло-зелеными глазами. Интересно, что он видит?

Тухлая рыба (лето 1994)

Андреа — королева вечеринок, живая и веселая, воскресшая из мертвых. Пятидесятикилограммовая Андреа. Ей и в самом деле… неплохо. Не всегда, но по большей части, например, сейчас. С бокалом в руке, до краев наполненным вином. Какие калории в вине, о чем вы? Забыть и с упоением сделать первый глоток, не говоря уже о следующих.

Вечеринка по поводу выписки!

Эйра, Янна и Каролина. Каролину Андреа нашла сама и подружилась с ней. Они в одной лодке, а может, в одном болоте. Греби, греби к счастливым берегам, с черпачками для конфет вместо весел никуда вы не приплывете. Каролина живет поблизости, и рвет ее, пожалуй, еще чаще, чем Андреа, — и пусть это не соревнование, но Андреа все равно немного завидует: Каролина все-таки стройнее и красивее (впрочем, кто знает?).

Но сейчас — вечеринка!

Андреа купила желто-коричневые кресла в цветочек на блошином рынке, четыре стула и что-то вроде обеденного стола, который уже накрыт: макароны, овощной соус с несколькими кусочками сыра фета и совсем немножко тертого пармезана.

Но где же Каспер?

Андреа чувствует себя великодушной: сейчас мой Каспер должен быть здесь; нет, только не «мой» — боже, да он, наверное, уже женат. Славная Ребекка, обладательница исцеляющих рук. Хотя можно и позвонить, но лучше — после нескольких бокалов вина (так и выходит). Каспер отвечает и принимает приглашение. Андреа слышит недовольный голос издалека: «Кто это, Каспер?» Но Каспер не отвечает, он только приветливо улыбается Андреа в телефонную трубку — она это чувствует, и Ребекка наверняка тоже замечает. У Андреа внутри все поет: Каспер тоже придет в гости. Она ужасно нервничает, но поет, потом ставит ТУ пластинку: «Просто услышь меня, просто будь моей. Мы — дети солнца». Ты и я, Каспер. И вот в квартиру приходит вечер, и свечи ярко горят, и еда уже готова, и раздается звонок в дверь. Эйра, Янна и Каролина.

А Андреа ждет. Ждет. ЖДЕТ.

Резкий звонок телефона — Андреа подскакивает всякий раз, кто бы ни звонил, но на этот раз она подскакивает выше обычного, потому что все знает, еще не взяв трубку, но все равно берет, чтобы телефон перестал звонить, заглушая биение ее сердца.

Да, это Каспер.

Нет, он не может прийти.

— Почему?

— У меня вдруг началось расстройство желудка, ужасно жаль, я, кажется, отравился рыбой, увидимся в другой раз.

А, понятно. Ну что ж. Очень жаль. Так смешно. Ясно же, что это за рыба такая. Чистенькая и вся из себя благородная. То есть к Андреа в гости нельзя, только вот неясно — почему?

— Ну да, посмотрим, — говорит она, — мне пора возвращаться к другим гостям.

К Другим. И обрубить. И положить трубку.

«Нет уж, не увидимся мы больше, Каспер. Хватит с меня этих дурацких судорог в животе, этих рыб, от которых перехватывает дыхание». Андреа возвращается к тем, кто ждет ее, поднимает бокал и фальшиво выводит: «За всех нас!»