Анна Йоргенсдоттер - Шоколадный папа

• Название: Шоколадный папа
• Автор: Анна Йоргенсдоттер
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078142-3

Трагическая и трогательная история юной Андреа, героини романа Анны Йоргенсдоттер, — это история страдания и любви, ревности и надежды. Стремясь найти хрупкое равновесие в своей жизни, героиня, преодолевая себя, свою болезнь и отчаяние, старается стать понятной миру, который ее окружает, и человеку, которого больше всего любит. Но удается ли ей это?

---

— Вот это жизнь! — Радость Каспера светит ей, как мерцающая звезда, и она берет его теплую руку, переплетая пальцы со своими.

— Я люблю тебя, — говорит она. Невероятно теплый ветер в лицо.

— Подумать только, — произносит он, и в лице у него ничего не подергивается, — подумать только, что мы наконец вместе.

Она пробует это слово на вкус — «наконец». Вечное, прекрасное, оно смешивается с коктейлями, и вот Андреа уже почти готова взлететь.

Андреа в платье из батика, стиль ампир: узкий лиф и невероятно широкая юбка. Руки на груди, в руках — большое мороженое со взбитыми сливками и коктейль. У Каспера такое же мороженое с ягодами и тоже коктейль. У него обгорели нос и лоб, желтые волосы собраны в хвост.

Он знает, что нельзя говорить, как ему приятно видеть, что она ест, но Андреа читает это в его взгляде. Они пьют за будущее, за любовь, и она чувствует себя… целой. Она видит себя в будущем: в еще более широком платье, может быть, яркой расцветки, и — подумать только! — она может весить девяносто килограммов, а то и больше, ей все нипочем! Стоять в мастерской, освещенной солнцем, и писать яркие картины: быть счастливой с Каспером. Несмотря ни на что и при любых обстоятельствах. Прекрасная картина — и она описывает ее Касперу.

— Ты же знаешь, что меня не интересует, сколько ты весишь, для меня ты всегда лучшая, самая красивая.

Они слегка пьяны, и, глядя на Каспера, на его красный нос, Андреа знает: с ним она уверена в будущем. Даже если они будут глотать свои таблетки в приступах панического страха, они всю жизнь будут рядом, будут поддерживать друг друга.

Андреа хочет вернуться в номер. Она устала и не хочет больше пить. Руки и бедра горят от солнца.

— А я побуду здесь еще немного, — говорит Каспер и остается сидеть в баре отеля с каким-то моряком — в шрамах и вечно под мухой. В первый день они деликатно отвернулись, когда он пролил на себя пиво и упал на стол, за которым сидели чартерные дамы. «Бродяга, — сказал бармен, — много потерял, ничего не нашел. Трагическая фигура».

Андреа на жесткой двуспальной гостиничной кровати, ждет в свежем белье. Перед глазами — любовная сцена. Это же все-таки свадебное путешествие, а в первую брачную ночь ничего не было. Так что Андреа свернулась клубочком в ожидании, в желании, в самом красивом белье. Пока ждешь, может произойти все что угодно. Можно почти сойти с ума. Другие сцены приходят на смену любовной, заслоняют прекрасное, крадут истинное, превращают в ложь. Вот Андреа ясно видит, как к Касперу в баре отеля приближается женщина. Туристка. Итальянка? Как она шепчет ему на ухо, покусывает мочку уха, шею. Слышится хриплый хохот потрепанного бродяги: «Yo u only live once».[15] Каспер восхищается моряком, хочет быть как он. Свободным и вечно в поисках новых приключений. Никаких границ, никаких нудных речей. Вместо того брачного плена.

Задорный смех моряка и еще кружка пива. Женщина в прозрачной блузе — разумеется, искушенная завсегдатайка баров. Андреа видит, как Каспер уже не краснеет, а игриво улыбается, довольный и беспечный, у него совсем чужое лицо. Притяжение, возбуждение, еще пиво и еще.

Гостиничный номер сжимается, становится все меньше, Андреа пытается пошевелиться, но не может. Она лишь слышит, как рука Каспера обнимает чужие бедра, как жаждет мятежа. Стены склоняются к Андреа, кровать толкает ее вверх. Это не она встает с постели, одевается, подходит к двери и покидает номер, не она проходит мимо стойки администратора, мимо комнат, бассейна, портье. Не Андреа останавливается в баре, упираясь руками в бока, расставив ноги. Сельма в погоне за Подкаблучником — и вот она стоит, жалкая, за спиной у Фридольфа.[16] Он оборачивается, но это не Фридольф, а улыбающийся Каспер.

— Андреа, что…

И конечно, вовсе не Андреа кричит:

— Почему ты не идешь ко мне? Чем ты занимаешься? Как ты можешь так поступать?!

Стоит ли говорить, что ночь любви не состоялась?

На следующий день они, утомленные ссорами, обещают друг другу постараться больше не делать ошибок. Под чартерным солнцем внутри нового дня. Пьют маленькими глотками «Снежок» и «Вечерний закат». Андреа снова красива, а Каспер снова счастлив.

Они же любят друг друга! Любят. Вы слышали? ОНИ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА!

Андреа быстро делает глоток за глотком, чтобы тело поскорее отправилось в новый полет.

Хотя это уже называется не «делать глоток за глотком», а «хлебать». Каспер откидывается назад, ловит ресницами лучи, смеется. Андреа кладет на стол руку, чтобы он взял ее в свою, но Каспер не видит, ослепленный солнцем.

Паломничество на балкон (лето 1995)

Ветер все сильнее, облака пеленой. Запах водорослей, кто-то падает на пол. Андреа лежит носом на восток, смотрит в удивленные глаза Марлона. Она, должно быть, задремала: гамак на балконе перевернулся, и теперь она лежит между петрушкой и цветами и чувствует, как больно под ребрами.

Этим утром Каспер нанес первый удар. Собрал чемоданы и сказал: «ПОКА!» Андреа ничего не оставалось, кроме как помахать вслед, стараясь улыбкой подавить слезы. Если ком в горле гнать вниз, вниз, то, может быть, вместо кома возникнет голод, а может, и ничего не возникнет, лучше уж ничего, чем мешать Касперу, когда он отправляется на гастроли — он же улыбался, когда говорил «пока».

Корабль отчалил, и Каспер перестал ее различать. «Как ужасно вдруг оказаться без твоего взгляда, Каспер: как мне иначе узнать, что я существую?» Андреа на балконе, ком в горле, она отчетливо видит все движения Каспера на корабле, будто смотришь фильм и ничего не можешь сделать, хоть и видишь, что все катится к чертям. Он присоединяется к своей группе. Все хлопают его по спине, а кто-то восклицает: «Ну, теперь-то, черт возьми, погуляем!» Она видит его лицо, как оно постепенно лишается Андреа, и его рот, которому коктейли милее Андреа — один бокал за другим. Рот наполняется смехом и смелыми словами, стремится куда-то прочь, к ушам какой-то женщины. Да, она отчетливо видит: его тело, обычно порывисто-неловкое, теперь движется грациозно — тело пантеры в брачном танце, все ближе и ближе. Та, сексуальная и привлекательная, позволяет ему многое: она проще, чем Андреа. И вот его руки приносят новые бокалы с еще более необычными и крепкими напитками, и скоро Каспер ничего не будет помнить…

А Андреа помнит многое, она лежит на бетонном полу, чувствуя себя дома — с Марлоном, с петрушкой, с небом наискосок. Так можно пролежать до его возвращения. Единственное, чего она не помнит, — это Карл, каким он был в ее детстве. Пом нит щекотку и смех, помнит что-то вроде уюта, но вообще-то почти ничего не помнит. И она щелкает пультом, переключая обратно на Каспера. Сейчас она не с ним, то есть не знает, кто он такой. Значит, надо создавать образы! Она знает, что лучше выключить, больше не смотреть, но у него такой восторженный взгляд, а слова той, другой женщины такие ладные, такие интересные. На этом чертовом корабле и алкоголь дешевле. Его руки почти касаются ее кожи.

Андреа тошнит, она подходит к кухонному окну, пытаясь поймать взглядом детей, которые играют во дворе. Затем принимается рассматривать разные формы в баночке с таблетками. Пробует все, не объедаясь. Он же скоро вернется, боже мой, всего лишь через неделю! Через неделю, Андреа! Он же не на войну ушел. Ничего страшного, что он уехал. Ради бога, возьми себя в руки! И она в самом деле пытается взять себя в руки, но вскоре звонит в психиатрическую клинику, чтобы поговорить с главным врачом Биргиттой и попросить выписать еще таблеток.

На следующий день она отправляется на поезде в столицу.

Андреа не собирается просто сидеть дома и ждать. Ей хочется рассказать мужу своему, моряку и скрипачу Касперу-Казанове, когда он вернется домой, что она делала и то, и это, и — ты не поверишь — даже вот это! Глаза Каспера-Казановы медленно округлятся, блеснув слезами — слезами гордости. Он обнимет свою Андреа-Афродиту и скажет: «Я знал, что все будет хорошо, ведь тебе не о чем беспокоиться. Я же так люблю тебя, моя красивая, сильная, моя незаменимая Андреа!» Таблетки начинают действовать — ну конечно же, черт возьми, она сильная! Как целая армия! А у Каспера, наверное, морская болезнь, и он лежит и мечтает, чтобы она была рядом и утирала пот с его лба, потому что он не может жить, он просто умирает без нее… Да, она — умница Андреа, сильная и красивая, как настоящая мама.

Андреа думает о ней, заходя в магазин «Эйч энд Эм»: ей холодно, и она покупает красную куртку, хотя ей это совсем не по карману, просто хочется стать чуть заметнее.

* * *

Самая красивая в мире женщина в длинных колышущихся юбках, с длинными светлыми блестящими волосами — у Андреа никогда так не блестят, как бы она ни старалась.