Л. Мосолова - Культурология и глобальные вызовы современности

• Название: Культурология и глобальные вызовы современности
• Автор: Л. Мосолова
• Жанр: Культурология

В предлагаемом сборнике публикуются материалы докладов, представленные участниками Международного научного симпозиума «Гуманизм XXI столетия: К идеологии самосохранения человечества», посвященного 80-летию со дня рождения одного из основоположников отечественной культурологии Эдуарда Саркисовича Маркаряна. Симпозиум проводился в Санкт-Петербурге 20–21 ноября 2009 года в рамках форума «Дни Петербургской философии-2009: Философия в диалоге культур».

В центре внимания авторов сборника – научное наследие Э.С. Маркаряна, актуальные проблемы культурологии и разработка стратегических принципов перехода к гуманистически направляемому типу социокультурного развития. Адресуется широкому кругу читателей, осознающих потребность в современном гуманизме как основе идеологии самосохранения человечества, а также всем, кто интересуется проблемами культурогенеза, научного анализа и прогнозирования социокультурного развития в XXI в.

---

Закономерно, что именно в этнографии родилось первое научное эмпирически-описательное определение культуры как объективного явления и атрибута общества (определение Э. Тэйлора, 1871 г.). Но так же, конечно, совсем не случайно, что в это «объективное» определение, лишенное ценностно-нормативной императивности прошлых философских определений, после перечисления основных компонентов культуры Э. Тэйлор-таки включил «надэмпирическое», вполне философски-мировоззренчески звучащее дополнение: «с идеальной точки зрения на культуру можно смотреть как на высшее усовершенствование человеческого рода путем высшей организации отдельного общества, силы и счастья человека» (Э. Тэйлор. «Первобытная культура»). Как видим, не являющийся философом и еще не успевший стать культурологом (за неимением культурологии) Тэйлор не просто говорит о «культуре вообще», но уверенно соотносит ее, ни много, ни мало, с человеческим родом и задачей его «общего усовершенствования», «высшей организации». В чем тут дело и может ли этот поворот «обойти» родившаяся позже культурология?

Вернусь к этому позже. А пока «сухой остаток»: основные общенаучные результаты конкретных исследований культуры (не только этнографии) – представления, ставшие основополагающими в научном видении культуры, в том числе и для культурологии:

– объективность культуры;

– ее социальный генезис и атрибутивность для любого общества и общности;

– множественность и аксиологическое равноправие конкретных культур (этнических, социально-групповых, исторических);

– универсальный, или всеохватный характер культуры любого общества;

– органическая слиянность культуры с общественной жизнью, социальным и антропологическим субстратом общества;

– полифункциональность культуры, соотносимая с потребностями социума и человека;

– внутренняя сложность: феноменальное, структурное, морфологическое и функциональное многообразие и «многоликость» культуры, ее внутренняя противоречивость, динамизм и развитие (эволюция).

С такими обобщенными результатами вошли науки о культуре в 20 век. До рождения идеи культурологии и ее реального возникновения оставалось сделать два принципиальных познавательных шага (на что ушло примерно полвека). И как своего рода прелюдия-предчувствие ее необходимости где-то в начале века впервые прозвучало само слово «культурология», произнесенное тогда не гуманитарием, а… физико-химиком (правда, и философом) В. Оствальдом. В следующий раз его уже целенаправленно употребит осознавший необходимость особой науки о культуре Лесли Уайт. Но тут осознание необходимости, идея новой специальной науки важнее слова-названия. Такое осознание пришло и к не пользовавшемуся словом «культурология», но весьма точно сформулировавшему ее особый предмет и цели Брониславу Малиновскому («Наука о культуре»). О каких «шагах» речь?

«Шаги», понятное дело, метафора. Нужно было осознать две принципиальные вещи – и сделать «целевые» (предметно-познавательные), «институциональные» и методологические выводы из них.

Первое. Эмпирические наблюдения и интуиции о целостности, внутренней интегрированности культуры (культур) должны были стать знанием-идеей ее онтологической системности.

Сама культурная реальность минувшего века, при всем ее разнообразии и мозаичности, помогала обретению такого видения-понимания. Унификация коллективной и личной жизни, ее технико-технологического, организационного, информационного оснащения. Соположенность и согласованность (единство) пространственно-временного функционирования различных «сил» и подсистем культуры. Рост и универсализация влияния «системного» (всеобщего и общезначимого) содержания отдельных сил и\или подсистем культуры, прежде всего политических идеологий, философских мировоззрений, художественного сознания, научных теорий и даже конкретных идей. Единство формообразования в разных областях культурной жизни: от искусства до предметной среды, бытового поведения (стилевой аспект системности).

Однако для осмысленного восприятия всех этих «подсказок» культурной реальности понадобилось выработать и укоренить в научном сознании адекватный ее собственной системности интеллектуальный познавательный инструмент – системный метод («подход») мышления. Первые «подступы» к нему и (подчас, интуитивные) его попытки уже в начале 20 века проявились у Флоренского и Шпенглера, А. Богданова и молодого Бахтина, классиков этнологии, культурной антропологии и В. Я. Проппа. Его утверждение в социогуманитарных науках, культура мыслить о феноменах культуры и, особенно, о «культуре вообще» не только логически (технологически) системно, но, прежде всего, сущностно-концептуалъно: как о реальной системе, исходя из ее объективной онтологической системности и «посредством» этой системности (ее мыслительной репрезентации), стало необходимой методологической и теоретической предпосылкой появления культурологии.

Связь тут прямая и непосредственная. Если культура – онтологическая система, сложноорганизованное бытийное целое, не сводимое к составляющим ее элементам (компонентам) и даже их совокупности («сумме»), то и ее познание – отдельная и особая познавательная задача, не решаемая конкретными науками о культуре – не «покрываемая» познанием конкретных феноменов, структур и областей культуры, их конкретных отношений друг с другом и с «экстракультурной» реальностью (природой, обществом и человеком). У культурологии свой особый объект – это культура как целое (система) во всём богатстве проявлений и собственно системности (единой логике и онтологической связности) её состава (элементов, компонентов), структуры и активности (функционирования, эволюции). При этом конкретные элементы (например, субъекты, институты, программы, артефакты), структуры и способы (виды) активности культуры – объекты традиционных конкретных гуманитарных наук – также «входят» в качестве объектов в этот новый познавательный комплекс, но именно как части целого, носители его системной логики, его «генотипа» и «фенотипа», этим целым в своем реальном существовании «опосредованные». А предметом познания культурологии в данном случае выступают – сама системность, системообразующие (объектообразующие) основания, силы и «механизмы», законы и свойства системы культуры, совпадающие с ее сущностной спецификой. Помимо уже названных генерирующих (порождающих) и структурно-функциональных механизмов (способов самоосуществления) системы, это и ее так называемые системные качества. И как без постижения конкретных её составляющих (элементов, структур и функций) нам не понять культуры как целого (на любом онтологическом уровне ее системности: культура этноса, исторического и регионального типа, культура вообще; в любом ее онтологическом масштабе: от культуры человечества через культуру страны (конкретного общества) к культуре его социальных групп и конкретных личностей), так – и в еще большей степени – никакой культурной «конкретики» невозможно понять (объяснить, интерпретировать и оценить), не зная законов и свойств той системы («метасистемы»), которая породила эту конкретику и определила ее системные качества и зависимости.

Всё сказанное можно выразить одной фразой: процесс познания «мира культуры» открыл в нем (создал) принципиально новые объект и предмет: культуру (ее типологические модификации) как систему и ее (их) законы и свойства, постижение которых и стало возможностью. Возможностью (объективно возможной имманентной целью) культурологии. Но для превращения возможности в необходимость понадобилось осознать еще одну важную вещь.

Второе. К этому познавательному рубежу подошла уже умозрительная (донаучная) философия культуры. Подошла (или подлетела?) со своих предельных мировоззренческих высот, когда признала культуру (или ее понятие) интегральным воплощением-выражением основных отличительных особенностей человека. Но на отвлеченно-философском уровне это была хотя и существенная, но лишь пассивная констатация, не доходившая до принципиального существа дела. До этого существа добралась в 20 веке наука, обобщившая и осмыслившая опыт познания культуры в своих принципиальных установках и выводах о сущностной связи культуры и человека, о фундаментальной роли первой для возникновения, сохранения, (воспроизводства) и развития специфики (специфической сущности и существования) второго [42] . Когда конкретная наука о культуре это поняла и выразила в своих мировоззренческих и методологических установках, она из этнологии стала культурной (социальной) антропологией – наукой не просто о каких-то конкретных (исторически ранних) народах (обществах) и их культурах, что, собственно, и было наукой этнологией. Она стала наукой о культурно-исторических основаниях специфики человека (человеческого рода), ее происхождения и эволюции, о самой этой специфике, выявляемой, прежде всего, на материале «ранних» народов (обществ), о безусловно культурной природе и сущности человека и человеческих сообществ. В результате взгляд на культуру как систему дополнился во всех отношениях существенным пониманием ее основополагающей, универсально-фундаментальной социальной и антропной роли. Столь значимой и так понятой в своем значении культурой, к тому же далеко выходящей за пределы ранних обществ, непременно, абсолютно необходимо заниматься специально, целенаправленно и системно-всесторонне. Так окончательно и навсегда, я уверен, культурология – во всей масштабности, всеохватности и обобщенности своего видения культуры и своих познавательных задач – стала социально-научной необходимостью.