Евгений Константинов - Тайна нефритового голубя

• Название: Тайна нефритового голубя
• Автор: Евгений Константинов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-94743-146-7

Сколько существует Новоиерусалимский монастырь, столько живет Андрей Безуглый, единственный человек знающий тайну «нефритового голубя» – древней реликвии, спрятанной в подвалах Воскресенского собора. Ослепленный фашистами в декабре 1941 года, старик Безуглый не теряет надежды вернуть зрение, воспользовавшись силой волшебного голубя. Но чтобы открыть тайник, необходимо иметь ключ-складень, центральная часть которого пропала во время войны, и только сейчас, в конце семидесятых, оказалась у Андрея, выкравшего ее из музея монастыря.

Суля баснословные богатства, Безуглый уговаривает дачницу Ирину добыть ключ. Ради этого Ирина связывается с местной шпаной, идет на унижения, предает лучших подруг, но не подозревает, что «тайна нефритового голубя» смертельно опасна для всех, кто к ней прикоснется…

---

Девушка вдруг улыбнулась ему и заговорщически подмигнув, показала глазами на забор, мол: «Чего растерялся? Давай, лезь!»

Непонятно, с какой стати, но Андрею нестерпимо захотелось ей подчиниться. Он согласно кивнул и ухватился за толстые брусья ограды…

Произошло то, чего он так боялся несколько минут назад – мужчина с красной повязкой на руке схватил его сзади за шею и, наклоняя вперед, расталкивая танцующих, повел на выход.

– Чтобы на глаза мне больше не показывался! – сказал дружинник, отвесив Андрею напоследок крепкого пинка.

Музыканты исполнили «Иволгу», потом «Я готов целовать песок…», потом «Клен». Медленный танец сменял быстрый. Андрей стоял в темноте парка, подпирая спиной старый тополь и с завистью смотрел на людей за оградой. Среди них была Таня, и любой мог пригласить ее на танец, положить руки ей на талию и почувствовать прикосновение ее рук, говорить с ней, может быть даже обнять…

Андрей понимал, что влюбляется. Да что там влюбляется – уже влюбился!

Наконец музыканты взяли последний аккорд и попрощались со всеми до завтрашнего вечера. Среди валившей с танцплощадки толпы Андрей легко различил идущих парами Ольгу в обнимку с Петлюрой – так, кажется, называла его Ирина, и Таню с Терехой, руку которого она то и дело сбрасывала со своего плеча. Самой Ирины рядом видно не было.

Андрей вспомнил, как в прошлом году этот самый Тереха вместе с тремя своими дружками у входа в кинотеатр обступили его и Шурика и потребовали деньги. Денег у них уже не осталось – потратили на билеты, зато в кармане у Андрея был нож «Белка». Он не успел опомниться, как, каким-то образом, нож, уже раскрытый, очутился в руках у Терехи.

Андрей крикнул: «Верни нож!», но лезвие угрожающе уперлось ему в живот. Что тут было поделать? Пришлось терпеть, пока Терехины дружки шарили по его и Шурика карманам. А потом строить планы мщения, которым так и не удалось осуществиться…

«Почему же именно с этим ублюдком идет сейчас Таня!» – возмущался про себя Андрей. Он в некотором отдалении шел за двумя парочками сначала через темный парк, потом по освещенным фонарями улицам Истры. В парке, уверенный, что его не заметят, он приближался к ним так близко, что даже уловил суть некоторых рассказанных Петлюрой анекдотов, на которые Тереха реагировал громким ржанием. Фонари горели через каждые пятьдесят метров, и Андрей был вынужден увеличить расстояние с преследуемыми.

Он видел, как Петлюра с Ольгой то и дело останавливались и целовались. Таня со своим кавалером, уйдя вперед, тоже останавливались, и тоже, вроде бы, целовались, но Андрею хотелось верить, что они просто поджидают отставших.

Они приближались к северной окраине города. Эту часть Истры со старыми аккуратными деревянными домиками, окруженными яблонями и вишнями, Андрей любил больше всего. Его и Шурика дача находилась ближе к центру, недалеко от кинотеатра, где все-таки было шумновато. Здесь же, на прибранных, всегда малолюдных улочках тишину нарушали лишь облаивающие прохожих собаки.

На одном из перекрестков парочки разошлись. Продолжать слежку только за Таней и Терехой стало проще. Благодаря кроссовкам, которые по окончании школы Андрею подарила мать, он, ступая мягко и бесшумно, сократил с ними расстояние метров до десяти. Он понимал, что шпионить вот так не очень хорошо, и в тоже время испытывал от этого своеобразное удовольствие.

Несколько раз Тереха останавливался, рывком прижимал к себе Таню и целовал ее в губы. Она почти сразу отстранялась и, отпихнув его, вытирала рот ладонью.

«Эх, надавать бы этому губастому приставале по роже!» – думал Андрей, и каждый раз, когда тот оглядывался, успевал вовремя нырнуть за дерево или присесть за растущие вдоль дороги кусты.

«Но не буду ли я выглядеть, как ненормальный Дон Кихот? – спрашивал Андрей себя. – Уж хоть бы чуть поактивнее она ему сопротивлялась!»

Но он хорошо видел, что Таня, пусть ненадолго, но все же позволяет себя целовать. Ее поведение очень задевало Андрея. Он злился и в тоже время чувствовал в себе усиливающееся желание оказаться на месте ее провожатого. Идти рядом с Таней, вот также прижимать ее к себе, целовать…

Не успел Андрей сообразить, что улица Песчаная, на которую они в очередной раз свернули, самая крайняя в этой части города, что сразу за ней начинается лес, и, значит, Таня должна жить в одном из ближайших домов, как чуть ли не наткнулся на вновь остановившуюся и целующуюся парочку.

На этот раз поцелуй затянулся. Андрей, понимая, что в любую секунду, или он, или она могут его заметить, прижался к забору и стал тихонько пятиться назад. Недалеко оказалась калитка, которая была не заперта и даже не скрипнула, когда Андрей в нее юркнул.

Во дворе, кажется, не охраняемом собакой, среди пышных кустов сирени была врыта в землю короткая скамеечка. Андрей встал на нее и тут же спрыгнул обратно, увидев возвращающегося Тереху. Фальшиво насвистывая «Иволгу», засунув руки в карманы, тот прошел от него в каком-то метре.

Андрей подумал, что сейчас самое время припомнить Терехе и отобранный нож, и все эти поцелуи. Он сжал кулаки, но зажегшийся в соседнем доме свет и промелькнувший в одном из окон за полупрозрачными занавесками силуэт, заставили его остановиться. Там была Таня, и ему очень захотелось еще раз, хотя бы на секунду увидеть ее лицо.

«Надо подойти к окну и заглянуть в него. Таня не сразу погасит свет и ляжет спать. Возможно, будет пить чай или ужинать. Если повезет, я смогу через щель в занавеске любоваться ею…» Ход его мыслей прервало чье-то приглушенное бормотание. Оно исходило со стороны темного дома, во дворе которого он прятался. Можно было предположить, что там кто-то молится или произносит заклинание.

Вместо того чтобы заглядывать в окно любимой девушки, Андрей, перешагнув через несколько грядок, засаженных то ли клубникой, то ли еще чем, подкрался к темному дому, сумев не скрипнуть ступенями, неслышно поднялся на крыльцо и вошел в приоткрытую дверь.

Если бы следующий шаг он сделал чуть пошире, то неминуемо провалился бы в открытый люк, и, наверняка, что-нибудь себе сломал. Но, почувствовав, что коснулся пола лишь пяткой, Андрей, привыкший осторожно ходить в потемках по лабиринтам монастыря, мгновенно перенес тяжесть тела назад и сел. Внизу под ногами была лестница. Сколько раз в подвалах монастыря ему приходилось вот так же оказываться на краю неизвестно куда ведущих лестниц, и всегда Андрей, не сомневаясь, делал первый шаг. Сейчас он начал спуск вниз полусидя, для большей безопасности опираясь сзади руками на ступеньки. Ни бормотания, ни каких-либо других звуков слышно больше не было, но почему-то был уверен, что доносились они именно оттуда – снизу.

Он ожидал, что с последней ступеньки ступит на землю, но под ногами оказался каменный пол, холод которого передался даже сквозь подошвы кроссовок. В полной темноте и тишине он медленно, чуть пригнувшись и выставив вперед руки, двинулся вперед. Почти сразу пальцы коснулись стены, тоже каменной и немного влажной.

«Сыро, как в могиле», – успел подумать Андрей, прежде чем услышал глухой стон-вздох у себя за спиной. Он напружинился и, развернувшись, прислонился к стене лопатками и затылком, готовый закричать и замахать руками и ногами, если кто-то или что-то хотя бы дотронется до него. Капелька пота сползла со лба по переносице и задержалась на кончике носа, не в силах оторваться и упасть. Она набухала все больше. Андрею казалось, что звук при ее падении на пол будет ужасно громким, и он боялся смахнуть ее или хотя бы сдуть, уверенный, что как раз в этот момент неведомое набросится на него.

Стон повторился. Теперь уже слева и как будто за углом, и, не прерываясь, перешел в гулкое бормотание. Андрей стоял и слушал. Он уже не хотел ничего выяснять, но лишь мечтал поскорее очутиться снова на улице, а еще лучше – у себя дома.

– Узри-узри-узрии! Узриии! Узрииииии! – раздалось совсем рядом. Невольно сделав два шага влево, теперь уже по земляному утрамбованному полу, Андрей нащупал угол стены, очень медленно заглянул за него и увидел, словно плавающие в воздухе на уровне плеч две растопыренные пятерни. Длинные корявые дрожащие пальцы наглаживали что-то, зеленовато-светящееся. Потом будто бы прикрыли это светящееся маленькой дверцей и, резко сжавшись в кулаки, мгновенно исчезли.

– Девушка, ты нашла его? – раздался вдруг хрипатый старческий голос. Андрей понял, что вопрос обращен к нему, и в панике метнулся обратно, к выходу из каменного подвала, успев лишь заметить тускнеющий силуэт летящего голубя на том самом месте, где секундой назад видны были дрожащие пальцы…

Год 1657

Благоволи Господи Боже наш
Знамением страшным и силою креста твоего,
Оградитися месту сему, в славу тебе
Распятого Бога нашего,
И твоего Безначального Отца,
И Пресвятаго ти Духа:
И Ангел губительный,
И вся сопротивныя силы,
Да отступят от него…

Человек, грубым голосом читающий молитву, был высокого роста и богатырского сложения, его густые черные волосы, низкий нахмуренный лоб и суровый взгляд заставляли думать, что это скорее какой-нибудь дремучий разбойник, но только никак не святой патриарх града Москвы и всеа Великия, и Малыя, и Белыя России Никон. Раскачивая золотое, в драгоценных каменьях кадило, он кропил освященной водой место престола, где должен был быть водружен «великий древянный» крест, и впоследствии воздвигнут Воскресенский собор.