Евгений Константинов - Предел безнаказанности

• Название: Предел безнаказанности
• Автор: Евгений Константинов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Два друга приезжают зимой на рыбалку в глухую деревушку, не зная, что в последнее время в округе участились загадочные смерти людей. Отличный клев на льду озера заканчивается трагедией – один из друзей погибает, второго обвиняют в убийстве. За дело берется следователь Крымов. И вновь одна за другой происходят загадочные и ужасные смерти, теперь не только с деревенскими жителями, но и с работниками милиции. А причина – в щучьем племени, которое мстит племени людскому…

---

Дело Виктора Пряхина не давало Крымову покоя. Последний допрос подозреваемого не принес ничего нового, но ощущение, витающей тайны усилилось. Следователь пообещал себе эту тайну раскрыть, для чего необходимо было поставить себя на место Пряхина, а может быть и обоих убитых…

– Что, зубы болят? – поинтересовался он, заметив, как Павелко пару раз дотронулся до скулы.

– Да, – хмыкнул тот, – флюсишко небольшой образовался.

– На морозе хуже не будет?

– Ничего, обойдется. Да и не так уж на улице холодно, – он посмотрел на короткие с искусственным мехом сапоги Крымова. – Во всяком случае, сегодня в этой обувке ты ноги не отморозишь.

– Надеюсь. Тем более, я еще шерстяные носки поддел.

– Я на крайний случай тебе еще валенки прихватил.

– А сам в чем ловить будешь? – чтобы не выглядеть занудой, Крымов тоже был вынужден перейти на «ты».

– У меня унты есть, – похвастался Павелко. – В них в любой мороз даже с простыми хлопчатобумажными носками не холодно.

– Да, унты это вещь, – согласился Крымов. – Ты, кстати, ничего из причиндалов рыбацких не забыл?

– Что на рыбалку кроме удочек забыть можно?

– Ну, мало ли… – не понял шутки Крымов, – Я же говорил, что в рыбалке ни бум-бум.

– Все нормально, Игорь Викторович. Ледобур взял, удочки на двоих, жерлицы, кан, багорик, черпачок… Мотыля, правда, нет. Но вместо него у меня чернобыльник припасен. Это такие маленькие белые личинки, на которые иногда клюет даже лучше, чем на мотыля, – пояснил он. – Перекусить тоже взял – бутерброды, термос. Только водку дома оставил, – он посмотрел на соседа, ожидая реакции.

– А если бы не за рулем был?

– Прихватил бы обязательно! Без водочки на рыбалке или, допустим, на охоте не так интересно.

– Ты еще и охотник?

– Обязательно. Да в нашем УВД многие ружьишко уважают.

– И вы все в охотничьем обществе состоите?

– Ну, конечно, – в родном «Динамо». Мы, между прочим, скоро на лося поедем. Можешь присоединиться.

– Нет, я не охотник, да, кстати, и не грибник, – махнул рукой Крымов.

– Напрасно, – снисходительно хмыкнул Павелко, после чего они какое-то время молчали.

На улице еще не рассвело. Машин на мокрой из-за оттепели дороге было не так много, и Павелко ехал ровно, не сбрасывая и не прибавляя скорость. Крымов вынул из сумки бутылку «Пепси» и, поискав, чем ее можно открыть, достал из бардачка похожую на штык четырехгранную, сужающуюся железку.

– Эту штуковину я у одного придурковатого мужичка конфисковал, – пояснил Павелко. – Он этим штыком колеса «чайникам» прокалывал, которые свои тачки в неположенных местах оставляли. Причем обязательно все четыре колеса. Бедняги на такой геморрой попадали – не дай бог! Хорошо хоть до моей Нивушки не добрался, а то бы я его точно посадил годика на три.

– И где этот придурковатый сейчас? – поинтересовался Крымов, поддевая штыком пробку бутылки.

– Гуляет пока, пельменьки перебирает, да постукивает потихоньку на своих же дружков.

– Понятно, – Крымов сделал несколько глотков и передал бутылку Павелко. – Слушай, Василий, а лед, там, куда мы едем, случайно растаять не мог?

– Какой там растаять! Он, небось, сейчас сантиметров сорок в толщину. Морозы-то недели полторы держались. А то озеро в низинке лежит. Поэтому в Раево лед встает очень рано и сходит очень поздно.

– Значит, ходить по нему не страшно, и мы не провалимся?

– Не должны, – снисходительно улыбнулся Павелко. – Это весной часто проваливаются, когда лед вроде бы толстый, но в то же время рыхлый. Я, к примеру, четыре раза весной купался.

– Правда? – удивился Крымов. – Ну и как?

– Вода ледянющая, после таких купаний уже не до рыбалки. Если переодеться не во что и негде, то стакан для сугрева хлопнешь и – домой в спешном порядке.

– Тебя кто-то вытаскивал?

– Вот еще! Сам как пробка выскакивал. Здесь главное не растеряться и стремиться вылезти на лед с той стороны, откуда шел. А если начнешь паниковать – считай, на корм разбойницам-щукам отправился…

* * *

Павелко остановил машину на пригорке, с которого Раевское озеро было видно от края до края. Следов на льду не было. Деревня казалась совсем безжизненной, хотя по прошлому приезду они знали, что несколько стариков и старушек остаются здесь зимовать.

– Ну и где начнем? – спросил Павелко, когда они спустились на лед. – В верховье или здесь – у стока?

– Ты рыбак – тебе видней.

– Тогда пойдем вон под ту старую липу. Как раз под ней покойный Вячеслав Филиппов свой ящик оставил – наверное, клевало у него там.

– Кстати, Виктор Пряхин утверждает, что клев в тот день был отличный, – напомнил Крымов.

Вскоре Павелко рассказывал и показывал своему сослуживцу, как правильно насаживать на крючок личинку чернобыльника, как определять глубину в месте ловли, как, следя за сторожком, играть приманкой и как подсекать, если случится поклевка. Крымов, по правде говоря, не очень-то следил за объяснениями. Удочка казалась ему слишком маленькой, скользкие личинки чернобыльника – противными, тонкая леска – ненадежной, а само это занятие представлялось делом слишком несерьезным, чтобы тратить на него время. И все же он решил научиться ловить рыбу или хотя бы попытаться понять, почему другие получают от этого удовольствие. Поэтому, еще раз уточнив у своего наставника, когда именно надо подсекать, Крымов уселся на раскладной стульчик, заменивший ему рыболовный ящик, взял в руки удочку и склонился над лункой.

Павелко, в отличие от него, больше трех минут на одном месте не засиживался. Сделав несколько пустых проводок, он переходил на другое место, сверлил лунку, опускал в нее мормышку и вскоре вновь менял место. Наконец, лунке на десятой, ему попался окунек.

– Есть окунишка! – обрадовался он. – Игорь Викторович, иди на мою лунку, а я пока жерлицу заряжу.

– Сейчас, – откликнулся Крымов, – у меня здесь со сторожком что-то, – он вдруг почувствовал, как на другом конце снасти, где-то там, подо льдом, появилась тяжесть, и в руку передалось какое-то трепетание! Крымов резко дернул удочку вверх, перехватил леску и буквально вырвал из лунки изогнувшегося и ощетинившегося спинным плавником окуня.

– Поймал! – крикнул он. – Василий, я тоже поймал!

– Отлично! – похвалил тот. – Не очень крупный-то?

– Да я не знаю. Чуть меньше моей ладони, – прикинул Крымов, безуспешно пытаясь снять рыбу с крючка и успев пару раз уколоться о колючки плавника.

– Такой для живца, наверное, крупноват. Хотя кто знает, какие здесь щуки водятся. Давай его сюда, – Павелко успел снарядить и установить одну из жерлиц и теперь подошел к Крымову. – Да не бойся ты его – прижми плавник сверху и спокойно мормышечку вытаскивай. Все правильно. Пойдем, покажу, как жерлицы ставят, – предложил старлей, забирая окуня.

– Продеваешь живечка крючком под спинку, – стал объяснять он, проделывая соответствующие манипуляции, – опускаешь в лунку, пока груз на дно не ляжет, после чего немного подматываешь леску, сгибаешь пружинку с флажком и заводишь ее за катушечку. Флажок, это сигнализатор поклевки. Когда щука живца схватит и начнет разматывать леску, пружинка разогнется, и флажок станет издалека видно. В этом случае надо бежать к жерлице, сразу подсекать не надо, лучше немного подождать, а когда леска вновь в лунку побежит, схватить ее, резко подсечь и спокойно, не торопясь, вываживать рыбу. Леска у меня толстая, поводок из сталистой проволоки, так что никуда щука не денется.

– Чего только человек не придумает, – покачал головой Крымов, – чтобы бедную рыбешку погубить.

– Да, изобретать люди умеют, – согласился Павелко, не уловив в его словах укоризненной интонации. – Давай быстренько живцов наловим и остальные жерлицы расставим.

Он просверлил лунку недалеко от той, где сидел Крымов и вскоре одного за другим вытащил двух окуней граммов по сто пятьдесят. Для живца они были великоваты. Присыпав лунку снегом, перешел поближе к берегу. В это время Крымов тоже поймал окунька, причем самого, что ни есть живцового, но не успел Павелко открыть рот, как следователь очень ловко и быстро, словно делал это много-много раз, снял рыбу с крючка и бросил ее обратно в лунку.

– Зачем? – крикнул Павелко. – Это же потенциальная щучища была! А ты отпускаешь!

– Да, понимаешь, Василий, – смутился тот, – как-то не по душе мне подобные мероприятия.

– Что именно? – не понял Павелко. – Рыбалка что ли не нравится.

– Не совсем так. Не рыбалка. Понимаешь, мне не по душе то, что окунечек, который десять минут назад спокойно себе плавал в родной стихии, вдруг ни за что не про что в живца превратился. Понимаешь?

– Ты, Игорь Викторович, прямо как зеленые рассуждаешь, – усмехнулся Павелко. – А зеленые эти, с моей точки зрения, только на словах о благе животного и растительного мира заботятся, а на самом деле элементарных законов этой самой природы не учитывают.