Элизабет Хереш - Александра

• Название: Александра
• Автор: Элизабет Хереш
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. — 416 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00567-4

При написании книги, где автор показывает роль последней русской царицы Александры в истории России, помимо писем и дневников царицы использованы ранее не публиковавшиеся протоколы заседаний парламента, а также допросов царских министров Временного правительства и воспоминания очевидцев.

Книга будет интересна широкому кругу читателей.

---

Поворот: «глупость или измена?»

1916 год становится поворотным пунктом для русской истории, ее династии и, следовательно, для Александры.

Перед лицом теперь уже далеко не единодушной позиции по отношению к войне, причем не только среди населения, но и в правительстве и парламенте, царь заполняет министерские кресла в первую очередь теми, кто будет ее продолжать. Распутин всегда знает нужный момент, когда предложить царице кандидатов, удовлетворяющих этому условию, а также готовых сознательно сдерживать влияние Думы. Да и царь вовсе не намерен расширять в этот момент полномочия Думы, так как опасается радикальных перемен в системе правления во время войны. Это на руку Распутину, ибо в Думе заседают его самые решительные и шумные противники. Так что на пути роста влияния Распутина ничего не стоит, и он стремится к его вершинам.

Александра еще более изолирована, чем прежде. Энергично защищая Распутина от любой критики, от кого бы та ни исходила, тревожась о том, чтобы не утратить «святого человека и божьего советчика» и «спасителя наследника», — как она по-прежнему думает, — царица сделала своими врагами не только членов правительства, но и почти всех ближайших родственников царя. Круг ее общения, — не считая лиц, которым предоставляется аудиенция, и наушников, — ограничен подругами: Лили Ден и прежде всего Анной Вырубовой. Вырубова находится при ней ежедневно, часто докучая Александре, она действует в качестве посредницы между царицей и Распутиным. Когда Александра хочет лично увидеться с ним, то, во избежание слухов ввиду отсутствия царя, встречи происходят в доме Вырубовой. Женщина эта становится ей ближе собственных дочерей, о которых царица пишет мужу:

«…при всей их любви ко мне у детей все же совершенно другие мысли, и они очень редко разделяют мой взгляд на вещи; когда я им рассказываю, как воспитывалась и как надлежит вести себя, они не могут этого понять; Ольга все чаще нелюбезна, стоит мне ей что-либо сказать, даже если в итоге и слушается; когда же я строга, они всегда насмехаются…»

Алексей в основном находится с царем в Генштабе; к этому решению пришли оба родителя, чтобы — как они открыто объясняют учителю Жильяру — дать ему возможность повзрослеть и приобщиться к обязанностям царя, «чтобы он познакомился с ними раньше, чем его отец, и таким образом избавился от застенчивости и развил в себе больше самоуверенности, чем тот…»

Против родственников царя, критически настроенных к ней, царица выступает открыто. Иногда в ее письмах Николаю встречаются призывы послать того или иного великого князя на фронт. Зато со своей свекровью она ведет себя осмотрительно, так как бессильна против уважения царя к своей матери. Николай не только лично привязан к Марии Федоровне, но все еще обращается к ней за советом. Когда царь передает, что в очередной раз услышала царица-мать о Распутине от министров, Александра комментирует: «…к сожалению, даже Мама относится с доверием ко всем этим сплетням и слухам. Ты должен ее разубедить…»

Александра осознает свою изоляцию. В начале 1916 года она пишет в записной книжке: «У меня больше врагов, чем когда-либо…» Однако нисколько не сомневается в правильности своего пути и уверенно следует по нему, чтобы — как она считает — сохранить для сына корону в неприкосновенности.

В начале года царь посещает Думу — чрезвычайное событие — и призывает ее к объединенным усилиям перед лицом тяжелого военного положения. Его инициативы по созданию необходимых условий для материально-технического обеспечения и снабжения фронта, начатые в предыдущем году, оказываются успешными. Сюда следует прибавить уже упоминавшуюся широко разветвленную организацию на базе комитетов при земствах, занимающуюся удовлетворением военных нужд. И, наконец, боевой дух поднимает личный контакт царя со своей армией на различных участках фронта.

Таким образом ситуация многообещающая. На фронте и в столице заметно облегчение; критика правительства становится тише, а вместе с ней пропаганда депутатов парламента левоэкстремистского крыла, более или менее четко провозгласивших своей целью свержение царя и заключение мира. Они связаны с агентами германского министерства иностранных дел и получают оттуда деньги. 26 января 1916 г. германский посланник в Копенгагене Брокдорфф-Ранцау, которому агенты предоставляют информацию о положении в Петрограде (в том числе и протоколы заседаний Думы), докладывает своему начальству в Берлин, что, хотя «решение [революционной] организации приступить к действиям остается неизменным», однако ввиду «принятых царем мер и улучшения положения революционные настроения ослабли и от немедленного выступления необходимо воздержаться; сумма в один миллион рублей уже поступила в Петроград и передана по назначению…»

Царь недавно назначил на пост министра внутренних дел уже упоминавшегося Хвостова, который обещает навести в стране порядок. Хвостов поддерживает контакт с Распутиным, — и не с тем только, чтобы укрепить свое положение, но и чтобы контролировать «старца». Ему удается завоевать доверие Распутина и тем самым Александры. Она с интересом ожидает его визитов, так как давно уже поставила себе целью и даже вменила в обязанность составлять собственное мнение о кандидатах на министерские должности, и тем более о тех, кто уже исполняет свои функции, и доводить его до царя. По представлению Распутина, она с самого начала увидела в Хвостове реакционера и человека решительного.

«Она приняла меня весьма любезно, — описывает Хвостов свою встречу с царицей, — говорила по-русски, хотя и с некоторыми ошибками и акцентом, но все же довольно бегло, и после нашей беседы заметила дружески, но категорично: «Вы ведь возьмете к себе товарищем Белецкого, не так ли?» Белецкий известен в качестве директора департамента полиции своей энергичностью и бескомпромиссностью, что, по мнению Александры, должно гарантировать внутренний порядок, и еще он протеже Распутина.

Хвостов учитывает указание царицы относительно Белецкого и берет его к себе. Вскоре недоверие министра к Распутину возрастает: секретный маршрут поездки царя, который он, как министр внутренних дел, не должен выпускать из рук, царица берет у него для ознакомления: «Я видела его, — пишет Александра Николаю, — и ни с кем о нем не обмолвилась и словом — кроме Нашего Друга, чтобы он мог сопутствовать Тебе в своих молитвах и оберегать…»

Во время весеннего и летнего наступлений 1916 года Распутин также проявляет к военной информации повышенный интерес: «Ему так хотелось узнать, — пишет Александра, — где именно мы наступаем. Он считает, что нам не следует слишком далеко заходить на север, но заставить пруссаков думать, что мы по-прежнему связаны на юге…»

Не раз заклинают из Генштаба: «Ну, пожалуйста, не говори об этом ни с кем, даже с Гр[игорием]», — но разве может что-нибудь пройти хорошо без «его» благословения? Так что Александра продолжает открывать любознательному сибиряку, которому слепо доверяет во всем, даже в военных вопросах, все, что знает, — утаивая это от Николая. Установив, что царь считает нежелательным, чтобы «Нашего Друга» во все посвящали, она консультируется у Распутина по большей части ради собственного успокоения…

Когда новый начальник штаба, генерал Алексеев узнает, что один из двух существующих экземпляров секретной карты, где обозначены планы операций, попадает в руки царицы, он выражает царю свое недоумение, и тот — с весны 1916 г. — начинает сопровождать свою все более скудную информацию жене просьбой: «…но, пожалуйста, в самом деле, ни с кем об этом не говори… — тут же добавляя: —…я несу ответственность, и мне не нравится вмешательство извне…»

Когда Александра — редко — лично появляется в Ставке, это приводит штабистов в состояние крайнего нервного напряжения.

Военно-морской министр адмирал Григорович решает проверить, верно ли то, что Распутин собирает информацию для передачи германским агентам или их посредникам. Однажды на запрос из Царского Села о дате одной из морских операций он дает дезинформацию: якобы отдан приказ о выходе русского крейсера. И действительно: точно в указанный час появляется германское военно-морское соединение…

Теперь настораживается и Хвостов, и по его распоряжению соответствующие отделы его ведомства собирают полное досье на Распутина.

«Я выяснил с абсолютной уверенностью, что секретную информацию относительно Генштаба немцы главным образом получали от Распутина, — сообщает он позднее министру юстиции. — Однако не было никакой возможности удалить его из дворца. Конечно, Распутин был божьим даром для любой секретной службы; германское правительство было бы глупо, если бы не использовало его. Он обладал тремя бесценными качествами: был настроен против войны и общался с единомышленниками; был неразборчив в знакомствах и поддерживал отношения с людьми, которые могли предложить ему материальные выгоды или женщин по его вкусу; наконец, ему нравилось хвастаться своими высокими заступниками, и, несомненно, он имел влияние при дворе. Так что его легко можно было привлечь к сбору и передаче информации».