rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

• Название: Еще одна сказка барда Бидля
• Автор: rain\_dog
• Жанр: Эротика

---

Я не знаю, что Северус говорит им. Только вот слова «как ты мог, Рональд! Я немедленно расторгну эту противозаконную помолвку! …не имеешь никаких средств к существованию… посадить нам на шею еще и жену… не имеешь права… студент… согласие родителей» - все это как-то незаметно стихает, так что слышен только глухой ровный голос Северуса, которому достаточно нескольких слов, чтобы поставить на место Молли Уизли. И я вижу, как он показывает им бумаги, подтверждающие, что Рон имеет средства к существованию, будучи практически преподавателем Хогвартса, говорит им что-то еще, видимо, не слишком лестное, потому что Молли сразу надувает щеки, но возражать не осмеливается, а потом он резко разворачивается, забирая с собой Рона, а потом и Герми. А я почему-то задерживаюсь на несколько секунд… Я неисправимый неудачник, я просто не могу не притягивать к себе все неприятности, потому что, видя, что Северус уже покинул Большой зал, Молли немедленно подлетает ко мне.

- Гарри, ты-то, чем думаешь?

Сейчас она скажет, что мне нет еще и восемнадцати, отрешенно думаю я, досадуя на собственную нерасторопность.

- Тебе нет еще и восемнадцати!

Ты знаешь, сколько ему лет, спросит она сейчас и скажет, что он вдвое меня старше. И что он годится мне в отцы.

- Гарри, ты знаешь, сколько ему лет? Он старше тебя вдвое, он годится тебе в отцы!

- Да, миссис Уизли, - твердо отвечаю я. - Я хорошо знаю, сколько лет ему, а сколько мне. Также я знаю, что он бывший Упивающийся, что Вы считаете его темным магом, из прихоти взявшим в свою постель мальчишку. Или я еще что-нибудь забыл? Ах да, что он воспользовался моей невинностью и неопытностью, стремясь прикрыть свое сомнительное прошлое браком с героем магического мира?

- Гарри, зачем ты так? - она, кажется, шокирована моими словами. - Я же ничего такого… Я не хотела тебя обидеть!

- Гарри! Ты идешь? - это Гермиона зовет меня, стоя на пороге Большого Зала, а голос ее все еще дрожит от слез.

И уже повернувшись спиной к этому семейному аду, я слышу, как мистер Уизли торопливо говорит жене: «Ты что, не видела их кольца? У них же магический брак! Куда ты лезешь!» И вздыхаю с некоторым облегчением.

Северус целенаправленно ведет нас таким путем, что мы не попадаемся никому на глаза, пока не останавливаемся у небольшой ниши неподалеку от гриффиндорской башни, и приоткрывает почти сливающуюся со стеной полукруглую деревянную дверь. И произносит неизменное и столь ожидаемое:

- Прошу вас, господа!

Герми с Роном буквально вбегают в распахнутую дверь и изумленно застывают - потому что пока можно различить только высокий свод и залитое солнцем пространство, которое им, привыкшим к более скромным жилищам, должно быть, представляется огромным.

- Не пугайтесь, что здесь пока что ничего нет, - немного насмешливо говорит Северус, - но, думаю, до вечера вы втроем вполне справитесь с этим досадным недоразумением.

- Ух ты! - не удерживается Рон, - да у меня же такого никогда…

- Я понимаю, мистер Уизли, - господин директор старается быть тактичным, хотя наверняка знает, в каких условиях Рон обитал в Норе. - В Хогвартсе у всех преподавателей довольно большие апартаменты, даже если они на первый взгляд покажутся Вам неуютными, Вы со временем привыкнете.

- Что Вы, господин директор! - подает голос ошеломленная Гермиона, наконец уже переставая рыдать окончательно, - это же просто дворец! Мы на такое даже не рассчитывали. Вообще никогда в жизни!

- Ну, думаю, насчет «никогда в жизни», мисс Грейнджер, Вы несколько преувеличиваете.

Северус пытается казаться сейчас насмешливым и невозмутимым, но я вижу, что ему приятно.

- Располагайтесь, осматривайтесь. Хотя смотреть тут пока что не на что…

Правда, пока смотреть не на что - просто два просторных помещения, видимо, гостиная-кабинет и спальня. Но пока ничего не понятно, потому что в наличии имеются пол, стены, камин, окна и двери. И абсолютно никакой обстановки. Но Рон и Герми, ошалев от счастья, так неожиданно свалившегося на них после только что пережитой катастрофы, уже носятся по своим новым владениям, заглядывают в ванную («Ух ты!» - вновь доносится до меня), выглядывают в высокие стрельчатые окна.

- Северус, а где им брать мебель? - тихо спрашиваю я, и продолжаю еще тише, чтоб они не слышали, - а то они от счастья и на полу будут спать.

Северус с трудом сохраняет серьезность и просто молча показывает мне на амулет, висящий у меня на шее. И тоже говорит очень тихо:

- Кладовые Хогвартса. Только не вздумайте сами оттуда носить мебель, с вас станет, вызовите домовиков.

- А брать можно все?

- Абсолютно. Хоть парадный портрет Годрика Гриффиндора, он как раз займет всю стену.

И он оставляет нас одних, и какое-то время мы носимся по комнатам уже втроем, забыв на время, что мы теперь практически преподаватели Хогвартса, более того, вполне себе семейные люди! Нет, вот от отсутствия детей Северусу еще долго страдать не придется - я один с лихвой заменю ему пару-тройку. Вот можно ли брызгаться друг на друга водой в ванной из крана, когда тебе восемнадцать, и ты только что практически заключил магический брак с самым невероятным человеком магического мира? Разумеется, можно! И еще как!

Наконец, мы останавливаемся, наверное, мы просто от стресса, свалившегося на нас днем, позволили себе так разыграться. Переводим дух, и вот тут Рон, наконец, спрашивает:

- Слушай, Гарри, а Снейп не сказал, где мебель брать? Нам бы хоть кровать какую колченогую…

Когда мы добираемся до кладовых, у нас троих возникает полное ощущение, что мы попали в сокровищницу. Ну, такую сокровищницу, где просто никто давно не прибирался. Здесь нагромождение столов, столиков, кресел - величественных, с высокими прямыми спинками, уютных, с «ушами», с обитыми мягкой тканью подлокотниками. Шкафы и шкафчики, тумбочки и тумбы, стеллажи для книг, рабочие столы, кровати с пологами и без, совсем узкие из серии «мечта аскета», и широченные, просто-таки многоспальные! Для кого, интересно? И парадный портрет Гриффиндора… Слава Мерлину, не конный!

- Интересно, откуда тут этот склад мебели? - спрашивает Рон, обозревая предложенное им на разграбление богатство.

- Собралось, наверное, за все время, - Герми пожимает плечами.

- За века, Герми, - таинственно говорю я. - Можешь выбрать все, что пожелаешь, но помни - если не успеешь вынести все до полуночи, кровать превратится в тыкву, стулья - в мышей, а рабочий стол, на который ты уже, как я вижу, наметилась, станет большой жирной крысой и сбежит вон в ту нору!

- Правда? То есть не про крысу, - Герми смеется, забыв недавние обиды, нанесенные ей будущей свекровью. - Правда? Он сказал, все, что мы захотим?

Хорошо, что они не хотят парадный портрет.

Мы проводим здесь, наверное, несколько часов, тщательно выбирая обстановку для жилища моих самых лучших Рона и Герми. Причем я прилагаю немало усилий, чтобы буквально навязать им, нет, не роскошные, а просто красивые и удобные вещи, потому что оба чувствуют себя приживалами, которых пустили погреться и переночевать богатые родственники. Вот так, вначале они спасают этот чертов магический мир, слушают всю эту мерзость, которую не постеснялись вылить им на голову сначала Мак Гонагалл, а потом и миссис Уизли, а потом боятся попросить себе лишний стул! Так что я, преодолевая отчаянное сопротивление Гермионы, буквально навязываю ей роскошный туалетный столик, прекрасно подходящий к остальной мебели, подобранной для спальни. И потом мы, наконец, вызываем домовиков.

Но вот сил на то, чтобы сообразить, как расставить все это новоприобретенное богатство, уже просто нет, так что кровать отправляется в спальню, а вся остальная мебель остается ждать того часа, когда у ее новых хозяев появятся силы и идеи определить ее на постоянное место. Завтра, да, завтра, если они смогут договориться о том, что и куда ставить… Так что я оставляю их, обессиленных, но полных боевого духа, сидеть в креслах посреди всеобщей разрухи, и спорить. Они ужасные спорщики, но, похоже, это просто их способ совместного существования.

Подобно тому, как магглы на новоселье первой впускают в новое жилище кошку, так и мне выпадает честь освятить своим омовением ванну в новых апартаментах Рона и Герми, так как я просто не решаюсь показаться на глаза Северусу после нескольких часов возни на этом складе мебели. А потом, после того, как и Рон с Герми следуют моему примеру, мы просто сидим вокруг отвоеванного у хаоса столика, пьем чай и потихоньку, еще очень неуверенно, позволяем себе радоваться так негаданно наступившему благополучию (?), покою (?), счастью (?). Мы и сами не знаем. Пока, наконец, по смягчившемуся свету, падающему в окна жилища моих друзей, я не понимаю, что и мне пора возвращаться домой.

* * *

А вечером Северус выполняет свое обещание, данное мне жарким полушепотом в холле около Большого Зала, причем делает это так, что я оказываюсь в нереальном пространстве, где нет больше ни земли, ни неба, но я ясно вижу, как в его прозрачной легкости пересекаются параллельные прямые счастья. И звездопад под моими сомкнутыми веками никак не желает прекращаться, так что я на несколько мгновений вновь теряю малейшее представление о том, как звучит мое имя. Пока я не слышу, как его называет Северус. Мне кажется, что говорить сейчас что-то - святотатство, так что просто сжимаю его пальцы. И почему-то вспоминаю, как недавно читал в какой-то книге, что люди состоят из пепла умерших звезд, и тогда просто пожал плечами, потому что слова показались мне красивыми, но пустыми. А сейчас вот я сам чувствую себя таким вот пеплом, только моя звезда не умерла, а только что ослепительно взорвалась и сгорела без остатка, но я успел вобрать в себя ее свет до последнего блика. «Как пепел», с трудом шепчу я, а он тоже шепотом отвечает «Да», будто бы знает наверняка, о чем я думаю сейчас. Мы лежим рядом, мне кажется, проходит вечность, и ее сменяет другая, а затем еще одна, а мы продолжаем все так же лежать на спине, не двигаясь, не накладывая очищающих заклятий. «Эй, ты не спишь?» - спрашивает он, наконец. Нет, не сплю. А может быть, сплю, но это совершенно не важно. «Иди ко мне», - говорит он очень тихо, так что я с трудом могу разобрать слова. И я переворачиваюсь на живот, складываю руки у него на груди и устраиваюсь так, чтобы видеть его глаза. Смотрю в них и совершенно бездумно улыбаюсь, вывожу кончиками пальцев замысловатые узоры на его груди, обвожу выступающие ключицы, рисую круги на его плечах. И он тоже смотрит на меня, не отрываясь, улыбается, и взгляд его сейчас такой нежный и грустный. У него вообще грустные глаза, когда он не прячется за очередной из своих личин, но это я заметил совсем недавно. И он тоже начинает бездумно водить пальцами по моему лицу, будто хочет еще раз прорисовать каждую черточку, а потом, видимо, заметив, что он делает, просто кладет обе руки мне на поясницу, обнимая и чуть прижимая к себе.