MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

• Название: Жизнь в зеленом цвете - 5
• Автор: MarInk
• Жанр: Эротика

---

Всё было так просто… перекрыть одну эмоцию другой, более сильной, более близкой, жаждущей защитить от всего на свете…

Было что-то унизительное в том, чтобы принимать подобную помощь именно от Забини; Гарри не знал только, кого из них двоих это унижает, и думать об этом у него не было никакой охоты. Забини поклонялся ему этими поцелуями, боготворил его распухшие от слёз глаза с тёмными кругами под нижними веками, его мокрый от холодного пота лоб, ввалившиеся щёки; радость, благоговение, щемящее неверие грели Гарри, расслабляли, исцеляли… эти волны, золотые, переливчатые, нежные, заполняли его всего, закрывая собой синеватую, как электричество, угрожающую боль…

Забини, тот самый Забини, который мечтал убить его, который насиловал его, который сотни раз накладывал на него самые разные заклятия, который варил яд, чтобы отравить несносного Поттера… который всегда был на другой стороне - хотел теперь спасти его, защитить, и его любовь была настолько огромной, что у него это получалось без каких-то специальных усилий. Тот самый, который обманывал его, прикинувшись никогда не существовавшей собственной сестрой, которого он сам насиловал, который просил прощения, но так его и не получил…

Так не должно было быть. Этого никогда не должно было случиться, но оно случилось.

«Мы всегда были по разные стороны баррикад. И всегда будем».

Гарри замедлил дыхание и зримо, реально представил, как, упёршись обеими руками, закрывает дверь, сквозь которую рвётся золотое сияние - а позади настырно маячат синеватые сполохи… закрывает крепко, и приваливается к ней спиной, оставшись в полной темноте, и навешивает амбарный замок, и прячет ключ от замка в карман, а потом сползает на пол - один, наедине с собой, и слышит, как бессильно бьются снаружи сияние и сполохи, и твёрдое старое дерево двери цепляет его мантию, вырывая клок.

Гарри решительно высвободился из рук Забини и сел прямо без посторонней помощи.

- Спасибо, ты мне и в самом деле помог, - голос Гарри звучал равнодушно и бесстрастно, хотя в эмоциях самого Гарри - его личных, безо всяких посторонних примесей эмоциях - царила полная разруха, как во Франции в тысяча семьсот восемьдесят девятом году. - Уж не знаю, откуда ты понял, что надо сделать…

Забини как-то неловко пожал плечами.

- Я много знаю о ментальной магии… с детства… сам я не эмпат, но теорию чувств и ощущений изучил.

- С чем тебя и поздравляю, - Гарри чувствовал себя просто распрекрасно по сравнению с тем, как его корежило пятнадцать минут назад. Оставалась неприятная слабость, руки всё ещё подрагивали, голова кружилась, но в общем и целом всё было отлично. В похожем состоянии Гарри, бывало, совершал в доме Дурслей трудовые подвиги и успешно скрывался от жаждущего тесного общения с кузеном Дадли. Надо только немного отдышаться и отправиться в спальню.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - Забини взял в руки левую ладонь Гарри и слегка сжал. - Ты сумел заблокировать свою способность, да?

- Да, - Гарри немедленно высвободил руку. - В общем, я тебе очень благодарен и всё такое… а теперь давай разойдёмся, как в море корабли.

Гарри встал, держась за стенку; ноги пошатывались, но в принципе держать его не отказывались.

- Я пошёл спать, - объявил Гарри очень официальным тоном отчего-то недоумённо распахнувшему глаза Забини. - Советую тебе сделать так же.

- И это всё, что ты хочешь мне сказать? - Забини говорил резко и холодно.

«Зачем я это делаю?»

- Да, - кивнул Гарри, наклоняя голову осторожно, как сделанную из фарфора - она то и дело порывалась закружиться до обморока и уронить своего хозяина обратно на пол. А он, между прочим, холодный и жёсткий. - Ты совершенно прав. Всё.

Продолжая придерживаться стеночки, Гарри двинулся в направлении подземелий; тёмный коридор был залит лунным светом, окрашивавшим пятна крови на руке Гарри в странный тёмно-багровый цвет. Шагов Забини не было слышно, и Гарри обернулся бы посмотреть, где там застрял слизеринец, если бы его голова не возражала категорически против малейших движений.

* * *

Спальня была уже тиха и мирна - видимо, ждать его с очередной порцией смертоносных сюрпризов никто не собирался, что, безусловно, привносило в жизнь определённую дозу оптимизма. Гарри стянул с кровати покрывало, сдёрнул с себя мантию и кроссовки и упал на кровать как был, в тех самых, отбеленных Джорджем, джинсах и футболке.

- Locus Singularis. Meus Locus Arcanus. Nolite Irreptare. Вроде всё…

Мышцы расслабились, глаза закрылись сами; Гарри мурлыкнул бы, если бы не заснул тотчас же.

- Так вот, Гарри, - сотканный из лунного света Седрик улыбался, как ни в чём не бывало. - В прошлый раз мы не договорили…

- А почему ты потом мне не приснился? - Гарри мгновенно вспомнил всё то, что забыл о том первом разе, когда увидел во сне почти что живого Седрика. Смеющегося, шутящего, спокойного - такого, как при жизни.

- Потом мне мешал дом.

- Дом?

- Ну да. Ты знаешь, это очень специфический дом - номер двенадцать по Гриммаулд-плейс. Он практически живой. И он очень хотел свести тебя с ума.

- В каком смысле?

- В прямом. Не давал мне тебе сниться, нашёптывал тебе всякую чушь… мышку вот подкинул…

- Так она не от тебя? Проснусь - выкину!..

- Нет, зачем? - взмахнул рукой Седрик. - Она точь-в-точь такая, как я хотел тебе подарить. Дом подсмотрел - ну, можно выразиться и так - мысли мои подсмотрел - и создал такую же. Он проверял тебя на прочность.

- И как, проверил?

- Ага, - кивнул Седрик. - А уж после того, как ты уронил в него каплю крови, он и вовсе признал тебя своим хозяином.

- Меня?

- Наравне с Сириусом Блэком, конечно. Кровь - это такая странная штука…

- Опять ты заговорил загадками, - наигранно пробурчал Гарри, чувствуя, что он бесстыдно, бессовестно, всепоглощающе счастлив. - Седрик…

Седрик молча обнял Гарри и привлёк к себе.

- Всё хорошо, котёнок. Всё хорошо. Ты же видишь, хоть я и умер, твоя жизнь продолжается…

Они довольно долго стояли, обнявшись, посреди пустого Большого зала; на ощупь Седрик был прохладный, как речная вода ранней осенью, невесомый, как туман или сигаретный дым. От него пахло свежестью, рассветным ветром таким, какой бывает, когда солнце ещё только начало вставать, и всё вокруг такое спокойное и сонное, что кажется, будто ты один здесь бодрствуешь, а весь остальной мир - в волшебном сне, как Спящая Красавица. Гарри боялся смыкать руки теснее из опасения, что его живые, из плоти и крови ладони пройдут сквозь Седрика, и он останется один, снова один.

- Так вот, Гарри, я тогда не успел тебе досказать, - вновь заговорил Седрик. - Самое главное…

- Что самое главное?

- Главное - помни о любви.

- Какой любви?

- Всякой разной, - объяснил Седрик, но понятней не стало. - Ты любил меня как брата и до сих пор любишь, поэтому мы здесь. Ты любишь Фреда и Джорджа - и они с тобой. Блейз Забини любит тебя - и если бы не он, кто знает, выжил бы ты сегодня вечером или нет.

- Почему мы должны разговаривать о Забини? - проворчал Гарри. - Раз уж ты знаешь, что случилось сегодня, то, наверно, знаешь, как мы с ним плодотворно общались предыдущие четыре года…

- Я знаю, но ты же сам говорил, что месть ни к чему не приводит, - Седрик не выпускал напрягшегося Гарри из объятий, и это успокаивало. - Она только иссушит тебя. А я не хочу, чтобы с тобой такое случилось. Лорд Вольдеморт стремился отомстить всем за свои детские обиды - посмотри, что из него вышло!

- Ничего хорошего, - вынужден был согласиться Гарри. Против такого примера не попрёшь... - Но я и не хочу мстить. Я просто не хочу иметь ничего общего с Забини. Ни любви, ни мести, ни ещё чего-нибудь. Никогда.

- Тем не менее, на практике получается месть, - мягко возразил Седрик. - Ему очень больно.

- Седрик, можно, мы не будем о нём говорить? - умоляюще попросил Гарри. - Я так тосковал по тебе летом…

- Хорошо, - сдался Седрик. - Сейчас я скажу тебе ещё несколько фраз, и на этом закроем тему. Не забывай, что Блейз Забини три раза спасал тебе жизнь - помимо его мотивов, можно упомянуть то, что это создаёт определённый магический долг между тобой и им. Он тебя не обязывает ни к чему определённому, но всё же связывает вас крепче, чем просто одноклассников. И ещё одно: я у тебя сейчас есть. А у Блейза никого нет. Я встречался после смерти с Девоном Забини и знаю, что у него нет возможности навещать брата ни во сне, ни наяву.

Это сравнение было как удар под дых; Гарри задохнулся. Если Девон столько же значил для Забини, сколько Седрик для Гарри… если хотя бы десятую часть того… в конце концов, сам-то Гарри убил Барти Крауча, а Забини так и не выполнил угрозу убить его, хотя и обещал ещё после первого курса… чувство вины за совершенное случайно убийство набросилось на Гарри с ожесточением, как месяц не кормленый аллигатор.

- Я не хотел его убивать, - губы Гарри дрожали. «Если ты сейчас разревёшься, я пойду и побьюсь твоей дурной башкой об стенку», - яростно пообещал Гарри самому себе.