Your Personal Boggart - Заставь меня жить

• Название: Заставь меня жить
• Автор: Your Personal Boggart
• Жанр: Эротика

---

Да, именно сумасшествие - вот как можно это назвать одним словом. Чистое в своей первозданности, иррациональное, нелогичное, толкающее мир по наклонной. И, кажется, я знаю, куда эта наклонная ведёт.

Радужка глаз Барти практически полностью поглощается чернотой расширившихся зрачков, в которых помимо будоражащей воображение страсти сияет чистейшее любопытство. В моей голове мелькает мысль, словно Барти интересно, насколько далеко он может зайти.

Насколько далеко я позволю ему зайти.

Я предпринимаю попытку трезво всё обдумать, а потом понимаю: какое, к чёрту, трезво?

Сумасшедшая, абсолютно сумасшедшая ночь. Значит, нужно соответствовать, нужно пойти до конца, раз попробовать, чтобы больше не хотелось, чтобы заглушить то тёмное желание, которое с недавних пор испытываю к этому подлецу Барти, и успокоиться.

Неожиданно Крауч дёргается и, отстранившись, прижимается спиной к мягкой обивке дивана. На его лице проступают признаки испытываемого дискомфорта: линия бровей заламывается, лоб пересекают мимические морщины, а верхняя губа приподнимается, обнажая болезненно сжатые зубы. Сбитый с толку, я не сразу понимаю, в чём дело, но когда Барти сжимает ладонью левое предплечье, и всё становится ясно, как белый день.

Реддл вызывает его к себе и, по всей видимости, делает это весьма настойчиво.

Мерлин, нет-нет, всё, что угодно, но только не это!

Видимо, боль отступает, раз Барти с удовольствием переводит дух, только я не спешу радоваться. Он выразительно выгибает бровь, когда покидает диван и делает жест рукой, предлагая мне проделать то же самое. Меня не приходится просить дважды, потому что разум подсказывает, что сопротивляться себе дороже.

Толкнув дверь локтём, Крауч возвращается в огромный зал с танцполом, не выпуская меня, идущего рядом, из поля зрения, в то время как я истерически пытаюсь придумать, что делать. Нет никаких сомнений в том, что он собирается к Реддлу: по всей видимости, Барти, который сейчас мрачнее всех туч Лондона, всё-таки решил не травмировать слабую психику магглов зрелищем трансгрессии. Значит, пока мы не покинули это заведение, у меня есть шанс хотя бы попытаться отсрочить неминуемую встречу с заклятым врагом.

Люди с неохотой расступаются, хоть Барти и выбирает кратчайший путь до выхода, электронный ритм заполняет мою голову, и, возможно, именно он придаёт мне уверенности, потому что только эта громкая музыка в состоянии заглушить доводы разума.

Барти натурально замирает в изумлении, когда я захожу наперёд и решительно тяну его за лацканы пиджака на себя, чтобы поцеловать. Оцепенение не сразу спадает с него, но через пару мгновений он с энтузиазмом встречает мои действия, не замечая, как толпа, плывущая на волнах энергичной музыки, смыкается вокруг нас. Он уверенно перехватывает инициативу в медленном чувственном поцелуе, запрокидывая мою голову, с ощутимым наслаждением касается моего языка своим, чтобы в следующий миг сплестись в завораживающей игре. И вновь всё становится неважно: вызов Реддла, мой уход с площади Гриммо, своеобразный допрос на тему предателя и погоня за крестражами, как и то, что вокруг нас - люди. Девушки с парнями, девушки с девушками, парни с парнями, - неважно, кто с кем, потому что все заняты музыкой и друг другом. Потому что другим - всё равно, другим наплевать, кто ты такой, что и с кем ты делаешь. Потому что здесь подобное поведение, очевидно, является нормой.

Это всё становится неважно, когда я ощущаю мягкие губы Барти на своих губах, немного горькие от джина и сладковатые от кофейного ароматизатора сигарет, когда ныряю руками под борта его пиджака и обнимаю стройное тело. Изнаночная сторона сомкнутых век рисует мерцающие в сумасшедшем ритме огни, сознание стремительно катится по той самой наклонной, стоит мне абстрагироваться от всего и раствориться в многогранных ощущениях. Руки Барти спускаются вниз по спине и ложатся на ягодицы как раз в тот момент, когда он недвусмысленно подаётся бёдрами вперёд, красноречиво олицетворяя характер своих желаний. Я задыхаюсь в поцелуе и отрываюсь от горячих губ, хватаю ртом воздух, сейчас похожий на жидкий кисель, который никак не хочет проникать в лёгкие. Барти склоняется ниже, и я чувствую, как он прихватывает губами кожу под ухом, отчего наверняка останутся следы, но я лишь запускаю пальцы в его волосы, с удовольствием сжимая непослушные пряди, и подаюсь навстречу желанным поцелуям. Кажется, если я отпущу его, если открою глаза, то этот туман безумия развеется, и правда всплывёт на поверхность: правда, которую я пока что не готов принять. Ведь дело вовсе не во взыгравших гормонах, а в двух конкретных людях, надёжно засевших в глубине сознания, каждый из которых может дать то, что не в состоянии дать другой.

Я встряхиваю головой, отбрасывая ненужные сейчас мысли куда подальше, и всё-таки открываю глаза, хотя в следующий миг мне вновь хочется зажмуриться, мгновенно встретившись с подёрнутым тёмной страстью взором Крауча. Он часто дышит через приоткрытый рот и смотрит на меня, не моргая, отчего складывается впечатление, что он хочет что-то увидеть. Наконец, он мучительно медленно облизывает губы и лукаво подмигивает мне, и я понимаю: он нашёл то, что искал. Правда, в следующий миг боль снова искажает черты его лица, он отпускает меня и трясёт кистью левой руки, словно это может принести облегчение.

Шестое чувство подсказывает, что этот вызов Барти уже не сможет проигнорировать. Я стараюсь не думать о том, как это выглядит со стороны, когда обвиваю его шею рукой, тяну на себя, заставляя наклониться, и заглядываю в глаза, в которых боль переливается через край.

- Прошу, не надо. Я сделаю всё, что угодно, но только не приводи меня к нему.

Крауч сгибает руку с Меткой в локте и шипит сквозь стиснутые зубы, но всё-таки находит в себе силы усмехнуться и хрипло сказать:

- Прямо-таки всё?

Многозначительная интонация посылает волну неконтролируемого тепла по всему телу, и я скорее чувствую, чем понимаю, что киваю. Через пару мгновений Барти становится лучше, он выдыхает, запрокинув голову, и протягивает ладонь к моему лицу, когда я вновь становлюсь единственным объектом его безраздельного внимания. Кто-то весьма энергично танцует за моей спиной, периодически подталкивая вперёд, но я крепко стою на месте, пригвождённый прямым взглядом Крауча. Коснувшись подбородка, кончики его пальцев начинают двигаться строго вниз: по изгибу шеи до ямки между ключицами, затем по груди в вырезе рубашки и дорожке из пуговиц, пока не достигают ремня. Подцепив пряжку двумя пальцами, он тянет её на себя и не удерживается от победной улыбки, когда я подчиняюсь. Непоколебимая решимость в его взгляде соперничает с ненормальным блеском - остаточный эффект от недавнего безумия, заключительным штрихом к которому становится ещё один поцелуй. Он менее страстный: простая ласка одних губ другими, однако не ставшая сюрпризом для кого-нибудь из нас, а сотворённая по обоюдному желанию.

Оттого этот поцелуй и становится самым неоднозначным из трёх, что были у нас.

Барти отстраняется, и я почти не меняюсь в лице, когда он сжимает пальцы на моём локте и, не разрывая зрительного контакта, трансгрессирует.

* * *

Высокая спинка стула удачно подворачивается под руку, я мгновенно вцепляюсь в неё, зажмуриваясь и шипя от боли, прошившей грудь насквозь. В ушах стоит гул от долгого пребывания в шумном месте, который становится ещё громче из-за царящей вокруг тишины. Я не могу открыть глаза и осмотреться, потому что на этот раз чувствую себя гораздо хуже. Кто-то, очевидно, Барти, подхватывает меня под локоть и усаживает на стул. Знакомое тепло касается ран, принося чувство облегчения, после чего я слышу слева манерный голос Беллатрисы:

- Вы только взгляните, какой заботливый!

Барти отходит от меня и отвечает с не меньшей неприязнью в интонации:

- Если бы не я, он бы уже давно был мёртв, а вам, мой Лорд, это вряд ли понравилось бы.

Короткая пауза, и я с замершим сердцем слышу переливчатый голос Реддла:

- Ты прав, Барти, не понравилось бы.

Боль отступает, и я открываю глаза.

Я был здесь раньше. Вернее, не так: я видел это место. Тёмные деревянные панели на стенах, густой ковёр, величественный каминный портал, гобелены с фамильным гербом. Я в доме Малфоев. В середине зала - длинный стол, в чьей лакированной поверхности отражаются ореолы множества свечей на роскошной люстре. Во главе стола сидит Том Реддл, я занимаю противоположный край, слева от меня через три стула - Беллатриса. Замечаю каминные часы и вовремя подавляю шокированный вздох: стрелки на циферблате показывают половину пятого. Я ушёл, не предупредив никого, и не вернулся к назначенному времени. На этот раз Снейп глазом не моргнёт, а сравняет меня с зёмлей, но это - единственное, о чём я могу сейчас мечтать, сидя среди самых страшных врагов.

Барти занимает один из свободных стульев справа точно напротив Беллатрисы.