GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

- О Квотриус, прошу тебя я - Господин дома - успокойся ради милостивых твоих да и моих тоже богов. Ну, разумеется, отстирают рабыни умелые тунику твою мылом сим чудодейственным, как отстирали прежде от крови одеяние моё, в кое облачён я был во время похода и кое в крови засохшей, нестиранное никем, много времени было на мне. Но учти, что одет я был не в чистую шерсть, но с примесями волокон неких… словом, иных, из-за коих ткань отстирывается лучше. А потому нужно только поскорее отдать тунику твою им, покуда кровь не вьелась в ткань. Только ты лежи спокойно и не смей двингаться и даже пошевелиться не вздумай - сейчас рассеку я её по шву. Ведь только так, не тревожа тебя, можно высвободить тунику из-под спины твоей. Распорю я её так осторожно, что не рваной попадёт она обратно в руки твои.

Северус впервые при рабах - а что же тут поделаешь, если братец распсиховался опять? - решился сотворить заклинание, отведя распоясанную широкую тунику и найдя один из двух швов, ближний к себе. Профессор спокойно, не обращая внимания на внимательно следящую за его жестами нескольких пар глаз, без дрожи в руке, нацелил на шов волшебную палочку. Бабы взвизгнули и заохали, мужчин передёрнуло, но они отвернулись.

- Seco!

Наверное, впервые в истории волшебства страшное по своей сути Режущее заклинание прозвучало в мирных целях, а не для нанесения увечий или даже убийства. И зельевар провёл твёрдой рукою с палочкой ровно по шву, указав направление действия заклинания. Ткань разошлась очень легко, как и предполагалось, просто шва больше не стало.

- Разумеется, так оно и должно было произойти. Это же не упругая человеческая плоть. А заклинаньице-то было модным среди Пожирателей и весьма активно использовалось членами Большого Круга для увеселения Волдеморта. Да, до сих пор не укладывается в голове, как Том, собственно, из-за меня, не перевоплощаясь, будучи почти уже добитым моею Авадой, но почти убить нельзя, особенно Третьим Непростительным, исполнился жгучей ненавистью к Квотриусу и чуть не убил его душу, подчинив себе, уже мёртвому. И как Квотриус страдал после, и во что это вылилось в прямом смысле слова - в бочку с мутной и красной от крови водою. Но… почему сам Квотриус говорит, что не помнит той злосчастной раны? А... если бы не Гарри, я услышал Квотриуса раньше, он был бы ещё в сознании. Но всё это «если бы да кабы». Не стоит об этом вспоминать. Сейчас надо окончательно успокоить названного брата, не говоря о том, что его тунику невозможно да и нечем отстирывать, как ни три её песком, пятна вокруг горловины и на груди всё равно останутся, и он не сможет больше надеть эту тряпку, к которой он так странно и страстно привязан. Не любил же он мать! Сам нахваливал меня, когда я Распинал её у него на глазах. Ну не может себя так вести любящий сын!

- Ты же не мог задеть меня заклинанием сим опасным: «Режу», о Северус, искусный чародей, знающий столь много. Ведь так сие?

Северус лишь согласно кивнул, предоставив Квотриуса в умелые руки рабынь, ещё раз поразившись красоте его мужественного, нагого сейчас тела, и обратился к окончательно проснувшемуся после тумака новичку - камерному рабу Квотриуса, на вульгарной латыни, распространённой среди разноплемённых рабов своего дома. Больших знаний от приведённого около полумесяца тому раба х`васынскх`, только с недавно зажившими ранами, правда, лёгкими, Снейп не ожидал и был прав.

- Рх`алнэ, слушай меня очень внимательно.

Его взгляд столкнулся с глянцевито поблёскивающими в свечном освещении, чёрными, расфокусированными со сна глазами.

- Да понимаешь ли ты меня, раб?!

Раб упал на колени и стал усиленно кивать, повторяя в непритворном страхе:

- Рх`алнэ всио паниемать.

- Тогда оставайся сидеть на полу рядом с ложем своего Господина и не сметь тут у меня спать до моего возвращения! Господину твоему Квотриусу необходим полный покой. Нужно, чтобы он лежал без движения. Силой, если нужно, не давай ему и пошелохнуться, не то, что ворочаться. Никаких движений ему делать нельзя, даже голову повернуть. Ты меня хорошо понял, раб? Отвечай теперь, если умеешь.

- Да, Гх`ос-по-дх`ын дома, нитх`ожный раб Рх`алнэ толька полохо говарить, но паниемаеть всио очх`энь х`арашо.

Гх`ос-по-дх`ын х`нарых`-х`э… дома Сх`э-вэ-ру-у-с-с не волнутьса.

- Вот и хорошо, что ты такой понятливый. Накра, я возвращаюсь пировать с семьёй, меня уже заждались, а после - я не забыл - дарю тебе одну из своих туник, и на всю ночь ты свободен.

Глаза Квотриуса, уже обтёртого чистыми тряпицами и накрытого покрывалом поверх нагого тела, расширились, и он только было сделал попытку приподняться на локте и протянуть руку, дабы попытаться остановить высокорожденного брата, как его, словно невесомую пушинку, сшибла мягкая, но тяжёлая ладонь раба, и он остался лежать.

- Северус, неужели опять покинешь ты меня и уйдёшь трапезничать с чужаками, негожими тебе, по словам твоим, оставив брата своего снова одного в опочивальне на попечении раба лишь единого, грязного, коий с трудом говорит даже на вульгарной латыни? О Северус, прошу, молю, Северу-ус… Если любишь - не уходи, - почти простонал Квотриус.

Но Снейп просто обязан был узнать, где проживает этот загадочный сеньор - изготовитель волшебных палочек, и ведь всё это затевалось если не для самого Квотриуса, то для его будущих детей! Однако… это погодит. Надо дождаться, пока возлюбленный, но ставший непривычно беспокойным и нервным, брат не уснёт спокойно, а уж потом… Но это только, именно что потом.

Квотриус заворочался.

Снейп, не дожидаясь действий сонного, как мухи, Рх`алнэ, сам заставил брата лечь прямо.

- Но, Северус, затекло у меня всё тело, а ещё надо мне по нужде малой. Должен я встать и ходить. Поверь мне, чувствую я в себе силы немалые! Дай в помощники мне раба сего и дойду я до отхожего места.

- Wingardium leviosa! На какой бок уложить тебя, о Квотриус? Выбирай поскорее.

Но тот обомлел от собственной невесомости, а о плавании по воздуху с огнём в ладонях он не помнил, и потому не издавал ни звука. Тогда Северус, для лучшей циркуляции крови решил уложить брата на правый бок, чтобы не «отлёживать» сердце.

- Vertro!*

Квотриус, всё так же смело молчащий, согласно заклинанию повернулся в воздухе направо, повинуясь пассу волшебной палочки.

- Ну же, ты наг и можешь помочиться на пол. В опочивальне твоей сейчас остались лишь мы с тобою, а рабов и рабынь, как можешь видеть, уже и нет в помине. Они же замоют после, о сием же не беспокойся. О Квотриус стыдливый мой, ведь сам упомянул ты, что сего желаешь. Я же лишь соделал всё, дабы желание твоё осуществилось. Да не стесняйся же меня. Видишь, раб почти спит, вот дурень - варвар! Выгоню! Не место такому соне в камерных рабах! Пускай поживёт в общей каморе! Сказал же ему только что: «Не спать!», а он что творит, - заговаривал зубы испуганному Квотриусу Снейп.

Ему, израсходовавшему сегодня месячную порцию магического потенциала, было всё труднее с каждой минутой не потерять контроль над поддержанием заклинания, иначе… Северус остановил свои бегающие, как пауки в банке, мысли. Только ему не хватало сейчас распсиховаться.

- Ну, хочешь, отвернусь я вовсе?

- Хочу, о Северус, ибо стыдлив.

- Как любовию со мною заниматься, так вовсе даже и не стыдлив, напротив. Не стесняешься же ты дарить мне ласки всяческие да и сам любишь принимать ответные.

Ну, прости, прошу - прости меня за необоснованную резкость, ещё раз прошу, Квотриус. От того злюсь я, что глупость сказал прежде тебе. Не могу я отвернуться вовсе, иначе упадёшь ты. Видишь ли, нацелена на тебя волшебная палочка моя. Как не раз повторял я, без этого проводника магии я не могу, ну пойми ты, не умею обходиться. Не научен. Указуя на тебя, ею же сопровождаю действие заклинания Невесомости. Из-за направления волшебной палочки на тебя, могу я встать лишь только боком к тебе, но смотреть я должен в твою сторону. Стоя спиною же, промахнуться я в силах вполне, не видя тела твоего, ибо хоть и чародей есть я, но вырастить себе глаза на затылке не в моих силах. Да и всё равно же услышу я звук струйки, льющейся на пол. Так из-за чего же стыдиться тебе меня, стоящего боком и глядящего, к примеру, на пятки твои, либо пальцы большие, кои ко мне сейчас расположены ближе всего… Пока вот так висишь ты в воздухе.

- Положи меня обратно на ложе, о Северус, брат мой - маг могущественный, ибо страшно мне, выстуженному изнутри, висеть в воздухе, словно застывшая на невиданном морозе снежинка, не могущая долететь до усеянной более счастливыми подругами земли. О, горе, как холодно мне! Совсем озяб я, будучи… столь близко от тебя, о Северус, да ещё и обнажённым. Словно сугроб снежный еси ты, таким холодом навевает от тебя, хоть и горяч, и пылок ты… Надо понять, поче… Но это… после… Не сейчас… Мне бы лечь поскорее, не то, признаюсь, страшно мне.

- Хорошо. Как хочешь. Я уложу тебя на бок.

Северус, не расспрашивая брата о его недосказанностях и недоговорках, медленно повёл палочкой, снижая тело гордого, терпеливого во всём, даже в естественных надобностях, Квотриуса и уложил его, сам уже изнемогающий от перегрузки из-за долгого удерживания энергоёмкого заклинания Невесомости, на ложе, прикрыв покрывалом. Как и собирался, на правый бок. Потом с чувством жалости к брату и неприятным осадком не до конца выполненного долга профессор произнёс: