GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Другой полукровка, магический, вылез из-под шкуры, где спокойно проспал весь вчерашний и сегодняшний день, все убийства и насилия, а после хорошей пробежки да без жрачки после, только и оставалось ему, что спать сном младенца, не слыша даже звуков битвы и криков насилуемых и пытаемых. Теперь Гарри наблюдал за губами говорящего, а, главное, слушал такой родной, певучий язык, в котором, однако, он не понимал ни слова, к своему величайшему сожалению и даже раздражению. А так хотелось бы понять, о чём хнычет Сх`э-вэ-ру-у-с-с, словно дитя, разговаривая с кем-то невидимым, наверное, с ещё одним тот-кто-делает-навыворот. А какие ещё могут быть друзья у прекрасного Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ, самого благородного хозяина?

… А потом я его от измочаленного парня отогнал, да в руку пуго вонзил, что б собой, значит, занимался, а того оставил бы в покое…

А по женщинам Квотриус мне… неожиданно так помог, сам бы я со всеми не управился, их ведь только заавадить можно было…

Но Папенька бы не понял…

Поцелуй меня Дементор в жопу! Рем, я же трофеев нахватался, хоть и не хотел, Мордред меня забери!

Трофеи-то? Это, значится, люди живые, только израненные да грязные очень, в рабов обращаемые, да серебро…

Нет, сиклей из него не понаделать - грязное очень… Оружейники у этих х`васынскх` хреновые слишком…

Что, удивляешься, как я " х`васынскх`" выговорил? Да у меня это механически с языка слетает… Я же ещё и толмачом подрабатываю себе на приданое... Что, не смешно вдруг стало?

Так от, оружейники, гоорю тебе, совсем херовые, хоть и железа полно в свободном доступе до хрена…

Не-э, про сталь они все тут и слыхом не слыхивали…

Хотя, погоди… Вроде как я со сталью здесь, во времени этом грёбанном, встречался… А где, не помню…

Не-э, не у себя дома… Да что ты, это ж мой дом, я в нём все углы и закоулки знаю…

Я ж Господин дома! Кому, как не мне всё о доме знать...

Ну, про Господина дома, так это вроде бы начальник домашний, лорд, которого все - и свободные, обитающие в нём, и рабы бес-пре-кос-лов-но слушаются...

Ты понял, что я сказал?.. Ну, и молодец...

А-а, вспомнил - у монахов, иноков, значится, встречался я со стальною дверью.

Ведает кто-то из тамошних обитателей… секрет-то этот… Да будь она неладна, эта дверь засратая!

Но ты послушай, Рем, что я тебе скажу…

… Придётся к себе тащиться опять…

- Квотриус, голова болит! Дай опохмелиться! - вышел, наконец, из ступора Снейп.

Потом повторил зачем-то на вульгарной латыни:

- Башка раскалывается, офигеть можно как! Выпивки-то, пойла этого дай-ка поскорее! Нужно очинно.

… Квотриус, к сожалению, уже выпил свою «боевую» после такой нагрузки, которая свалилась на его плечи - самок гвасинг защищать, следуя идеалам высокорожденного брата!

Теперь нужно было идти выпрашивать у кого-нибудь, а солдат, и трижды Разбожественного Кесаря, в этом он превозмог себя - думать... так об Аугустусе - прозорливый молодой человек справедливо опасался. Поэтому… пошёл на поклон к известному пианице и, по совместительству, врачевателю ран Формеусу Верокцию, сам притворившись чрезмерно, нестерпимо, необычайно больным головою.

Верокций употреблял. Из большого, явно привозного, дорогого рога со всевозможными инкрустациями и насечкой, которую не умели, не научились этому тонкому искусству, известному только в Риме, делать ни колоны, ни рабы на Альбионе.

- Формеус Верокций, будь здрав!

- И ты будь здрав, Снепиус Квотриус. Чего пожаловал в моё скромное пристанище? Али дело есть? Так ты говори, не стесняйся.

Язык Формеуса слегка заплетался, а выражался он с примесью народной, грубоватой на слух Квотриуса, латыни, которой иногда злоупотреблял высокородный брат и патриций, пытаясь посмешить брата - бастарда. Так воспринимал все многообразные подколы и грубоватые выраженьица, которыми «услаждал» его слух Северус, острый на язычок даже в чужеродной ему среде и на неродной ему латыни, как знал только единый лишь, по великому секрету , Квотриус.

- А я… Я, благородный воитель, пришёл нижайше попросить у тебя пол-рога жгучей воды. Для снятия злого похмелья, кое внезапно овладело мною от усталости и неуёмности желания моего изнасиловать кого-то.

- Да бери - у меня всё равно почти полная корчага. Я лишь выпил малость, так ты проходи, проходи, красавчик.

От последних слов Верокция Квотриус нащупал на поясе пуго, а в ножнах - гладиус, коими он вооружился прежде, чем идти к странному Формеусу, этому известному теперь уже двум легионам импотенту, но смело шагнул внуть шатра и…

Тут же оказался в грубых, тяжёлых объятиях сейчас же вскочившего, премного озабоченного, взъярённого Формеуса Верокция, обкуреннного какими-то диковинными травами, но среди их букета не выделялся, судя по аромату, проклятая травка анорбис.

- Ну теперича никуда ты не уйдёшь, пока я не долбану тебя несколько разиков. Я да-а-вно глаз на тебя положил, мой сладенький. У меня только на тебя хуй встаёт, а на полонённых баб или мальчишек Теперь нужно было идти выпрашивать у кого-нибудь, а солдат, и трижды Разбожественного Кесаря, в этом он превозмог себя - думать... так об Аугустусе - прозорливый молодой человек справедливо опасался. Поэтому… пошёл на поклон к известному пианице и, по совместительству, врачевателю ран Формеусу Верокцию, сам притворившись чрезмерно, нестерпимо, необычайно больным головою.

Верокций употреблял. Из большого, явно привозного, дорогого рога со всевозможными инкрустациями и насечкой, которую не умели, не научились этому тонкому искусству, известному только в Риме, делать ни колоны, ни рабы на Альбионе.

- Я расскажу всё высокорожденному отцу своему, к тому же нашему с тобою военачальнику. Не думаю, что он будет рад поведению твоему таковому. Пусти же, сказал, пусти, противный, не время сейчас! После приду я к тебе, дай же мне только опохмелиться!

Хватка слегка ослабла, и Квотриус спокойно высвободился из мерзких объятий низкого плебея, коему и солгать можно, всё равно, как моргнуть, и с достоинством, словно и не было ничего меж ними ничего похабного, мгновения спустя, набрал полный, вместо обещанной половины, рог жгучей воды и покинул столь негостеприимный шатёр. Взял больше, как плату за то, что Формеус облапал его, Квотриуса, с грязнейшими целями, какие только можно выдумать по отношению к сыну, хоть и незаконному, полководца.

А Северус продолжал то ли бредить, то ли жаловаться по-английски:

- Мало того, скажу тебе, Рем, скольких я порезал, скольких укокошил за всё время пребывания здесь, что…

Можно сравнить только… ох, тяжело говорить, башка-то так и трещит…

Только с теми, кого Лорд потравил моими ядами злоебучими, свренными в котелке и опробованными на себе.

А как же яды не опробовать, тогда… Ах, ты о другом, о том, что я вообще яды варил в котелке своём ла-ро-ба-тор-ном…

А ты, что, не знал, что я - ядрёный убивец? Что? И вправду не знал такого за мною? А зря... Ну, в смысле, да в прямом смысле. В самом, что ни на есть прямом, прямее, блядская сила, не бывает.

Ты думал, я Волдеморту цветочки для букетиков собирал, что ли?.. Ну, собирал ингиденты для всё тех же зелий.

Не-э-т, убивцем я был, да каким!

Но!

Яды я в рты жертв пыток не вливал, это обычно делал безотказный Руди… Ну, Рудольфус ЛеСтранж, муж этой помешанной… Бэллы, Бэллатрикс… Я же ранил её в Битве за Хогвартс… А миссис Молли Уизли добила гадину… Но и сама пала в поединке… Жаль мне её, хоть и не по-людски жило их семейство.

Что?.. Ты знаешь это?..

Ах, да, прости, ты же сам с нами был, а не скотч свой пил. Я - человек простой и гоорю стихами - ик!

Да чего-то ик! - икота разобрала… Похмелиться бы надо, Рем, гоорю ж теэ… Похмелиться, душа аж горит. Или Антипохмель… Нет, не хочу его! А хочу быть вечно молодым, вечно пьяным!..

- О, Квотриус, мой миленький дружок, прелестный пастушок…

И-ик! - извини, что-то совсем мне худо. Ведь так мало выпил я сей браги, а замутила мне она голову так, что и передать не сумею - слов не найдётся в человеческом языке, хоть в латыни, хоть в англском…

Северус пригубил из кубка и поморщился - ну и «дивный» же аромат у этой, с какой-то примесью, сивухи! Но по крайней мере, это не анг`бысх`, точно. Интересно, для каких «чудес» предназначалась х`васынскх` эта «ароматическая добавка». Снейп надеялся, что не для ярости лютой.

Да нет, наверное, для удовольствия. Вот только… в чём заключается для х`васынскх` это удовольствие? Вот Северус и решил проверить. Как всегда, на себе единственном, по-прежнему, нелюбимом.

- Но говорил же ты на языке родном, мне неведомом, и предолго. Два слова лишь разобрать я сумел, кое повторял ты часто - «Гэм» и «Факин», причём последняя буква произносится как-то в нос, словно бы у тебя, о Северус, случился - не дозвольте сего милостивые боги! - насморк сильнейший.